Белые львы (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 7

====== 3. ТАЙНА СЕРЫХ ОЗЕР ======

ГЛАВА 3. ТАЙНА СЕРЫХ ОЗЕР

Мы – чужие в этом мире!

Бродят в радиоэфире

треск и хрипы, их ничем не заглушить.

Всё, что было, то и будет –

миллиарды блеклых судеб

с молотка идут за жалкие гроши.

Не уйти, не возвратиться,

блещут дальние зарницы,

предвещая только беды и печаль.

Но бреду я сквозь туманы,

Только где же ты, тот самый,

Что покажет мне сияющую даль?

Я ищу тебя губами,

а в груди – надежды пламя

согревает сокровенный, тайный храм.

Мчатся времена и годы,

я не знаю: где ты, кто ты,

тот, кому я навсегда себя отдам…

Парень в сбруе лежал на диване в полумраке комнаты за сценой. Серые глаза были широко раскрыты, взгляд их был по-прежнему расфокусирован, пухлые губы что-то шептали. Йен наклонился, но не понял ни слова: парень шептал по-русски. Однако он уловил ритмику в словах. Парень как будто читал стихи. Йен решил, что тот бредит. Слишком не вязалось чтение стихов со всем, что происходило здесь, в этом царстве разврата, где сероглазый парень был одним из главных действующих лиц. Йен нашел его очень быстро. Он видел, что двое из обслуги помогли парню войти в комнату, и тут же вышли. Йен, не раздумывая, вошел и теперь, наклонившись над кожаным диваном, разглядывал странного парня. А тот как будто не замечал Йена. Он некоторое время продолжал шептать стихи, потом чуть опустил длинные ресницы, но и сквозь них были видны его серые глаза. Казалось, они смотрели на что-то, чего не видел Йен. Тело парня, обтянутое кожей и металлом, было расслаблено. Оно казалось теперь совсем другим, не таким, как там, на сцене, но не менее сексуальным. По-прежнему сильное, мускулистое, но в то же время удивительно беззащитное. Как будто перед Йеном лежал большой ребенок, которого нужно было приласкать, согреть, утешить. Йен заметил на спинке дивана клетчатый плед и осторожно накрыл им парня. Тот как будто вернулся из путешествия по ведомым лишь ему одному мирам и взглянул на Йена. На лице, которое сейчас выглядело почти мальчишеским, мелькнуло удивление, а на губах появилась улыбка. Йен тоже улыбнулся. Приветливо. Даже ласково. Ему хотелось прижать к себе этого парня и никому не отдавать. Никому! Никто не должен унижать его, никто не должен причинять ему боль! И никто не смеет выставлять его на потеху публике. Этот парень, казавшийся под клетчатым пледом таким домашним, уютным, умиротворенным, словно большой, мягкий кот, как будто не имел ничего общего с развратной, бесстыдной тварью, что остервенело насаживалась на дилдак под прицелом десятков похотливых глаз. Серые глаза закрылись, пухлые губы сомкнулись. Йену показалось, что парень заснул. Но уже через несколько мгновений серые глаза вновь смотрели на него. Теперь уже ясно, осмысленно. Заинтересованно. Парень что-то произнес по-русски. – Йен. Я не говорю по-русски, – сказал Йен, протягивая парню руку и надеясь, что тот все-таки говорит по-английски. – Алекс. Лучше Саша, – рука парня была теплой и мягкой на ощупь. – Я могу говорить по-английски. По-французски. По-немецки понимаю, но почти не говорю. – Вот как? – вскинул брови Йен. – Ты знаешь несколько языков? – Знаю. Изучал. В университете, – Саша говорил кратко и отрывисто, и Йен пока не мог определить, насколько свободно тот владеет английским. – Ты студент? – спросил он. – Нет. Уже получил диплом, – Саша слегка пожал плечами. Йен посмотрел на парня. Какого черта парень с университетским дипломом, знающий не один иностранный язык, занимается… вот этим вот? Серые глаза проницательно смотрели на Йена и, казалось, читали незаданный им вслух вопрос. – Так сложилось, – спокойно произнес Саша. – Просто так сложилось. – Тебе разве этого хочется? – прищурившись, спросил Йен. – Чего именно? – недоуменно спросил парень. – Прилюдных унижений. Боли. Торговли телом. – Мне так проще, – по-прежнему спокойно ответил Саша, как будто речь шла о ничего не значащих для него мелочах. Йен изумленно на него воззрился, подумав, что, возможно, парень не вполне хорошо знает английский и просто неверно выразился. – Проще? – повторил он. – Ты сказал: проще? Я не понимаю тебя. Серые глаза смотрели на него внимательно, в них была странная теплота. – Мне так проще, – повторил Саша. – Что проще? Почему проще? Я не понимаю! Пухлые губы, которые Йену вдруг безумно захотелось поцеловать, снова сложились в улыбку. – Мне трудно объяснить. Да и зачем? – пожал плечами Саша. Йен неожиданно для себя взял парня за запястье. Запястье было неестественно гладким. Очевидно эпилированным. Шлюха. Шлюха с ухоженным телом, предназначенным для продажи. Йену было не противно. Ему было горько. Этот парень, сам того не зная, совершенно завладел его разумом. – Послушай, Саш-ша, – проговорил Йен, приучая себя к русскому имени. – Ты разве не задумывался, что с тобой будет дальше? Что вообще бывает с… – Йен запнулся. -…с проститутками? – спокойно уточнил Саша. – Знаю. Многие спиваются. Скалываются. Погибают. – И ты этого хочешь? Серые глаза вновь устремились на Йена, и на сей раз взгляд их был пронзительным, словно обладатель этих глаз хотел прочитать что-то в сокровенной глубине души Йена. – Нет, – коротко произнес Саша. – Тогда прекращай это! Снова пухлые губы сложились в улыбку. И ни слова в ответ. – Я помогу тебе, – решительно сказал Йен. – Зачем тебе это? – в серых глазах, тем не менее, не было удивления, как будто они видели Йена насквозь. – Я помогу тебе. Потому что я так хочу. Потому что тебе это нужно. – Нет. Мне это не нужно. – Что не нужно? – не понял Йен. – Тебе не нужна свобода? Свобода от вот этого… этого всего? – он обвел рукой комнату, как будто это что-то объясняло. – Я свободен, – прозвучало безучастное. – Свободен? Тебя прилюдно унижают, оскорбляют, насилуют, и ты свободен? – Йен почти кричал. – Я свободен. Так же как и ты, смотревший на это все, – спокойно произнес Саша. Но в глазах его было нечто другое. Совсем другое. Йен смотрел в эти серые, прозрачные, с какой-то особенной, озерной глубиной – и ему казалось, что он понимает этот взгляд. Саша неожиданно взял его за руку и крепко сжал. Йен вздрогнул, как будто по его телу пробежал электрический ток. – Спасибо, – неожиданно тепло сказал парень. – Спасибо тебе. Мне еще никто этого не говорил. – Так ты согласен? – с радостью школьника спросил Йен, хотя и сам не смог бы толком сказать, что имеет в виду под словом «согласен». Снова улыбка. Теперь чуть грустная. И короткий ответ: – Нет. Йен открыл было рот, чтобы спросить «почему нет??», когда дверь комнаты отворилась. Вошел Мурзин – решительно, по-хозяйски. За ним семенил тот самый плюгавый смазливый блондинчик с маслянистой улыбочкой на лице. Увидев Йена, Мурзин остановился. В его глазах полыхнуло черное пламя. Йен выпрямился, с вызовом глядя на Мурзина. Оба они мгновенно поняли, что стали соперниками и здесь. Возле этого сероглазого парня, лежащего на диване под пледом. Блондинчик, стоявший за Мурзиным, сделал Саше знак. Тот немедленно поднялся с дивана. Теперь он стоял прямо, но чуть опустил голову и сложил руки замком, как футболист, закрывающий пах. Мурзин смотрел теперь именно на него, а не на Йена. – Ты переходишь в мое распоряжение, – сказал Мурзин совершенно спокойно, но в его тоне было нечто, что исключало всякие возражения. Но Саша как будто и не собирался возражать. Он лишь безучастно кивнул, даже не взглянув на Мурзина. Тот чуть нахмурился, шагнул вперед, взял парня за красивый, четко очерченный подбородок и посмотрел в серые глаза. – Если я буду тобой доволен, то стану твоим хозяином, – произнес Мурзин. Саша моргнул в знак согласия. – Не вижу покорности в твоих глазах, – процедил Мурзин, не выпуская подбородка парня. – Такое впечатление, что тебе все равно. Стоявший позади Мурзина блондин делал страшные глаза. Но Саша не реагировал. – Что ж, это даже к лучшему, – с недоброй усмешкой проговорил Мурзин. – Я люблю добиваться того, чего хочу. И учти. Если я останусь доволен, все твои проблемы решатся. Если нет, то… ты останешься со своими проблемами один на один. Тебе ясно? Парень молча прикрыл глаза. Тут Йен, наблюдавший за этой сценой, вмешался. Он опять не понял ни слова, но все было очевидно: Мурзин хочет забрать себе сероглазого парня. Хочет, чтобы тот по-прежнему был шлюхой. То ли шлюхой на раз. То ли постоянной шлюхой. Неважно. Он выступил вперед. – Мне тоже нравится этот парень, – решительно заявил Йен. – И я хочу… – Йен, вы не знаете всех обстоятельств, – Мурзин проговорил это с видом человека, отмахивающегося от надоедливой мухи. – Извините, но вопрос уже решен и обсуждению не подлежит. Этот молодой человек переходит в мое полное распоряжение. – Не понимаю вас, Геннадий, – ледяным тоном процедил Йен. – С какой стати вы решаете судьбу человека, даже не спрашивая его мнения? – Его мнение не значит ровным счетом ничего, – спокойно произнес Мурзин. – Геннадий, я понимаю, что нахожусь в России, где с законами и правами всегда была проблема. Но это вообще выходит за всякие рамки! – Йен, я знаю, что вы являетесь большим поборником свободы, – усмехнулся Мурзин. – Просто-таки ее апостолом. Но вам, поборнику свободы, почему-то и в голову не пришло поинтересоваться у этого молодого человека: а он-то сам чего хочет? Это, кстати, очень характерно для либералов: лезть со своей свободой туда, где ее и не просят. – Можно подумать, вы, Мурзин, поинтересовались его мнением, – прошипел уязвленный Йен. – Я… ах да, вы же не понимаете по-русски. Так вот, я сообщил этому молодому человеку, что он переходит в мое распоряжение. И он не возразил. – А если бы возразил? – живо отпарировал Йен. – Не буду скрывать, его ждали ли бы неприятности, – пожал плечами Мурзин. – Нет, не беспокойтесь, не физические. Вполне законные: юридические и финансовые. – То есть вы просто шантажировали его, Мурзин, – сузив глаза, произнес Йен. – Йен, вы же бизнесмен. Здесь тоже бизнес. Покупатель диктует свои условия. Обычное дело. Вы же сами этим регулярно занимаетесь, не правда ли? – Мурзин, прекратите эту демагогию! Вы сами понимаете, что здесь – не бизнес, а насилие над личностью. – О’кей. Пусть этот юноша скажет сам. Мне сказали, что он блестяще знает английский, так что понимает, о чем мы с вами толкуем. Итак, – обратился Мурзин к Саше, – ты готов поступить в полное мое распоряжение? – Да, – сказал тот все с тем же отрешенным видом. – Ты это делаешь, потому что я угрожал тебе? – Нет, – на лице Саши не дрогнул ни один мускул, взгляд опять блуждал где-то далеко. – Но ведь я предупредил тебя о последствиях, так? – Так. – И все же ты согласился не поэтому? – продолжал свой странный допрос Мурзин. – Нет. – Почему же ты согласился? – Так приказал мой хозяин, – бесстрастно произнес Саша. Йен во все глаза смотрел на этого странного парня, пытаясь отыскать в его взгляде возмущение, протест, отчаяние, ведь его же буквально передали, а скорее всего, продали как вещь! Как бездушную игрушку, как… Но в серых глазах ничего такого не было. Только спокойствие и отрешенность. – Почему? – не выдержал Йен. – Почему ты это делаешь? Саша вопросительно взглянул на Мурзина, словно испрашивая разрешения ответить Йену. Мурзин кивнул с удовлетворенным видом: саб явно знал правила поведения. – Так приказал мой хозяин, – повторил Саша, переводя взгляд на Йена, но на самом деле как будто не видя его. Йен сжал кулаки от бессильной ярости. Здесь происходило нечто, не поддающееся его пониманию. Он, конечно, знал, что в