Зеркало Горгоны (СИ) - "Omega-in-exile" - Страница 25

Матиас сделал движение, как будто хотел встать на четвереньки. Но Андреас властно удержал его.

- Хочу видеть твои глаза, - произнес он, и собственный голос показался ему незнакомым.

Он рывком притянул к себе Матиаса, обхватил его за мускулистые бедра, приподнял, почувствовал, как напряглось сильное тело, увидел, как сильнее затрепетали ресницы, а мольба в светло-серых глазах готова была пролиться слезами. Андреас нагнулся и снова впился в чувственные губы поцелуем, забираясь все глубже и глубже в рот.

А затем, резко выпрямившись, натянул презерватив и принялся входить в Матиаса. Он входил осторожно, плавно, но в то же время без робости, чувствуя, как содрогается Матиас, как его сильные мышцы то конвульсивно сжимаются, то расслабляются, открывая доступ в себя все глубже и глубже. Это было сродни скольжению в пропасть – поначалу медленному, но все ускоряющемуся скольжению, которое ничто было не в силах остановить, и за которым полет в бездну станет неизбежным. Это сводило с ума, от этого захватывало дух, и Андреас видел, что и его партнер испытывает то же самое: странное непостижимое единение не только двух тел, но и двух личностей, таких разных, несхожих, незнакомых друг другу, но тем не мене становившимся единым целом в этом захватывающем полете в бездну.

Андреас двигался все быстрее резче, а его любовник подмахивал, стараясь насадиться на него глубже и глубже, стонал и рычал. Они уже оба стонали и рычали, сотрясаясь от подступавшего оргазма, но даже сейчас их захватывало это странное чувство парения над бедной.

Матиас схватился за свой член, и из него стала выплескиваться белесая, густая жидкость, падавшая ему грудь и живот. Серо-голубые глаза расфокусировались, ногти впились в предплечья любовника, и Андреас, тоже не в силах сдерживаться, отпустил себя, извергая все накопившееся, что отчаянно искало выхода…

…Он упал на своего любовника, горячего, расслабленного, и они долго лежали так, не шевелясь, и наслаждаясь успокоением и единением, которое не исчезало, но, казалось, становилось все сильнее.

Андреас смотрел в глаза Матиасу, а тот задумчиво смотрел на него.

- Я хочу быть с тобой, - вдруг произнес Матиас. – И я обязательно буду с тобой… Но мне нужно время. Время, будь оно проклято…

- То же самое мне говорил Антон, - вдруг с горечью произнес Андреас. - “Я буду с тобой”. Мне страшно снова это слышать. Теперь уже от тебя.

При упоминании о Вальковском серо-голубые глаза сузились, в них мелькнуло что-то хищное.

- Эта тварь меня подставила, - прошептал, точнее, прошипел Кронберг. – Эта тварь сломала мне жизнь. Но теперь я отобрал у него тебя. Теперь ты мой!

Он торжествующе посмотрел на Андреаса.

- Теперь ты не уйдешь от меня, - проговорил Кронберг. – И другие тоже не уйдут…

От слов Матиаса веяло холодом.

Андреас, нахмурившись, смотрел на него.

- Ты о чем? Кто сломал тебе жизнь? Антон?

- Тсс… Неважно. Важно, что я тебя забрал себе, - чуть слышно прошептал Матиас, прижимаясь к Андреасу. – Ты сбой в моей программе, Фелнер…

И снова в этом было что-то доверчивое, беззащитное. Как будто не было слов, полных презрения, яда и ненависти, когда Кронберг говорил об Антоне Вальковском. Что там между ними произошло? Почему Кронберг так ненавидит Вальковского, которого давно нет в живых? Андреас проваливался в сон, обнимая прижимавшегося к нему Матиаса и думая о том, что пока так и не смог разгадать этого странного парня…

***

Атланта, март 2015 года

Элен стояла, скрестив руки и прислонившись к окну, за которым возвышались здания делового центра Атланты. Она угрюмо смотрела на Скелтона, сидевшего в кресле за столом, где обычно проводились совещания руководящего состава Brennan.

- Да, у этого ублюдка действительно есть компромат на нас, - сказал Скелтон. - Видеозаписи. Он их мне прислал. Хочет показать, что не шутит. Сама понимаешь, чем нам это может грозить.

- Куда смотрела твоя служба безопасности? Как ты вообще это допустил? – голос Элен был ровным и спокойным, выражение лица каменным, но вот в глазах было то самое, от чего Скелтону хотелось провалиться сквозь землю.

- Элен, мои люди профессионалы, но они не всесильны!

- Как он смог получить эти видеозаписи? От кого? Не сам же он это сделал!

- Сам точно не мог, - постукивая пальцами по черной, полированной поверхности стола, кивнул Скелтон. – Эти записи довольно старые, когда его и близко не было. Но отрицать их подлинность будет невозможно. Извини, но на этих записях отлично видно, что это именно мы с тобой и чем именно мы занимаемся. В принципе, ничего катастрофического, но если это всплывет, то это будет ударом по твоей репутации. А мне придется уйти из Brennan, чего я совсем не хочу. Как и где Кронберг раздобыл эти записи, и кто их сделал – пока неясно. Но мои люди работают над этим.

- Что эта тварь хочет? Денег?

- Нет. Если бы это было банальным вымогательством, то все было бы проще. Но он не требует денег. Хочет лишь, чтобы мы не мешали ему оставаться любовником твоего мужа. И его помощником.

- Ясно, - Элен поджала губы. – За ним кто-то стоит, как я и предполагала. Но кто? Мак-Кинли? Варгасы? Кто-то еще?

- Мы работаем над этим. Он под наблюдением. Но, кстати, один раз в Берлине он сумел оторваться от моих людей. Мы его потеряли на несколько часов. И вскоре после этого я пытался поговорить с ним, но ответом мне стали файлы с этими записями.

- Его специально подложили в постель к моему муженьку-кретину. У того и так мало мозгов, а теперь он теряет их остатки. Крис! От Кронберга необходимо избавиться!

- Да, он - угроза. Но есть проблема. Кронберг предупредил, что если с ним что-то случится, то эти чертовы видеозаписи будут обнародованы. И мы с тобой будем названы в качестве заказчиков его убийства. Доказать это, конечно, не удастся, но лавина негатива в СМИ гарантирована. Более того. Он сказал, что у него на нас с тобой есть еще кое-что.

- Он блефует. Берет нас на испуг.

- Не думаю, что этот парень блефует, - холодно произнес Скелтон

- Эта гадина, судя по всему неплохо осведомлена о моем прошлом, - Елена болезненно поморщилась.

- Он русский.

- Точнее, российский немец, но это, считай, то же самое, что русский. Он знает, откуда я родом и… что-то еще.

- Имя Матиас он взял только в Германии. Прежде его звали Андрей Кронберг. Тебе знакомо это имя?

- Нет. Совершенно точно. Никогда не слышала ни о каком Кронберге.

- Мы запросили детективные агентства, с которыми сотрудничаем в России, - невозмутимо продолжал Скелтон, взяв лист бумаги из папки, лежавшей на столе. - На этого Кронберга удалось накопать крайне мало. Его мать - Алиса Симакова, в девичестве Кронберг, и ее супруг - Юрий Мелехов - погибли в автокатастрофе, когда мальчику было всего четыре года. То есть в 1994 году. Причем их место жительства толком установить не удалось. По одним данным, они жили в Новосибирске, по другим - в Самаре. Судя по всему, жили и там, и там. Их брак не был даже зарегистрирован. Причем ребенок, этот самый Андрей, был сыном не Юрия Мелехова, а какого-то Евгения Симакова, за которым эта Алиса была когда-то замужем. Этот Симаков давно спился и умер.

- Обычное дело для России, - презрительно пожала плечами Элен.

- После гибели родителей опекунство было оформлено на бабку, мать этой Алисы. Бабка проживала в Петербурге. Но ребенок почему-то жил не с ней, а с родственниками отчима. Почему - непонятно.

- Где именно жил?

- Вообще-то местом рождения Андрея Симакова значится Джезказган. Это даже не Россия, это Казахстан. Говорят, Сталин туда сослал немало немцев. Но проверить данные о появлении там на свет Андрея Симакова оказалось невозможно: документы были утрачены при пожаре то ли в мэрии, то ли еще в каком-то учреждении…

- В загсе, - по-русски уточнила Элен.

- Мальчик жил где-то в России. Но семья Мелеховых была довольно мутная, сведений о ней почти нет, чем занимались - непонятно. Судя по всему, мелкие жулики или бандиты, поэтому предпочитали не светиться. Удалось выяснить, мальчик никаких контактов с бабушкой не поддерживал. А потом вдруг объявился в Санкт-Петербурге, очень быстро поменял фамилию Симаков на Кронберг и подал документы на получение гражданства Германии, поскольку в роду у него по материнской линии были чистокровные немцы. Та же бабушка. Которая, впрочем, уже умерла от рака.