Когда Черт в твоем Омуте — Дешевка (СИ) - "Grafonorojdennuy" - Страница 44

Звонок повторился. Звук был короткий, тоненький, пронзительный. Будто напуганный.

Первый шаг дался с трудом, второй уже легче, а третий подвел его прямиком под тускло блестящий в полумраке дверной «глазок». Томми медленно поднял руку, взялся за крышечку, сдвинул ее на полдюйма, заглянул в крохотную дырочку… и отпрянул, рвано выдохнув. Схватился за дверную ручку, повозился с замком.

И рывком распахнул дверь.

Аллег выглядел отвратительно. Из него словно выпили всю жизнь: и без того бледное лицо посерело и осунулось — темные вены выступили на нем отчетливее прежнего, морщины стали намного глубже, в бороде и волосах появились новые белые пряди. Взгляд воспаленных голубых глаз был вял и мутен. Мужчина быстро глянул на Томми и также быстро отвернулся. Облизнул потрескавшиеся губы.

— Можно? — прохрипел он, и у Томми волосы зашевелились на затылке.

Его голос был едва слышным, слабым, дрожащим, как у безнадежно больного. Парень застыл в дверях, вне себя от ужаса. Аллег неловко переступил с ноги на ногу, часто моргая и облизывая губы. Дышал он поверхностно и хрипло.

Поборов оторопь, Томми молча отступил в коридор. Мужчина дергано кивнул, выпалив «спасибо», и шагнул за ним следом. Создавалось такое ощущение, что он сбежал из дома, накинув на себя то, что первым под руку подвернулось. Из одежды на нем была только легкая куртка, рубашка поверх домашней футболки и штаны, на ногах светлые мокасины (как показалось Томми, тоже домашние). Его била мелкая дрожь, и он беспрестанно кутался в свою дешевую демесизонку, отчаянно стараясь согреться.

— Давай чая тебе сварю, — предложил Томми, немного отойдя от шока.

— Не надо, — мотнул головой Аллег, не глядя на него. — В гостиную. Пойдем.

Томми отвел его туда. Он предполагал, что мужчина сядет на диван, как часто делал до этого, но нет — Аллег отошел к окну, судорожно одергивая края футболки.

— Выключи. Пожалуйста, — выдохнул он, указав на телевизор.

Томми сделал, как он попросил. В наступившей тишине сиплое хрипловатое дыхание стало слышно особенно хорошо. Парень застыл посреди комнаты, пристально глядя на замершего у окна мужчину. Тот оперся поясницей на подоконник и уставился в какую-то одному ему видимую точку на полу. Часы мерно отсчитывали мгновения ночи. Томми казалось, что он слышит сопение Чуги где-то неподалеку… но это, скорее всего, был обман слуха — песик свернулся клубком под кушеткой на кухне и тем для него лучше.

Аллег прочистил горло и снова облизнул губы. Втянул носом воздух.

— Я… пришел к тебе, — монотонно пробормотал он. — Ты, наверное… не рад.

Он чуть приподнял брови, видимо, намекая, что это был вопрос. Томми не решился на него отвечать. Потусторонне глухой, безжизненный голос Аллега его очень напрягал.

— Ты… можешь вы… выгнать меня, — медленно, с трудом продолжил Аллег. — Ты… выгонишь меня. Да. Так и будет.

Он шмыгнул носом, протер лицо рукой. Томми заметил, что она подрагивает.

— Н-но я все равно по… попрошу, — сглотнул Аллег. Быстро глянул на него и столь же быстро выпалил: — Ещё раз. Ещё… один раз.

Тишину, последовавшую за этими словами, можно было ножом резать. Томми недоуменно нахмурился. В голове мелькнула одна догадка, но… не может же Аллег всерьез…

— С тобой, — добавил мужчина, увидев его замешательство. — Всего раз. Больше нет… Прошу, Томми.

Внутри словно разбился хрупкий стеклянный шар. Осколки разлетелись по всему нутру, разрезая нежные стенки бритвенно-острыми гранями. У Томми дернулись крылья носа. К лицу прилила кровь.

— Вы ошиблись адресом, — тихо произнес он.

— Ошибся? — непонимающе заморгал Аллег.

— Да, сэр. Публичный дом в трех кварталах отсюда, — процедил Томми, вздернув подбородок. — Здесь жилая квартира — и ее хозяин не занимается профессиональным ублажением престарелых мужиков.

— Томми, — начал было Аллег, но тот его перебил.

— Что «Томми»? Что? — прорычал парень, скрестив руки на груди. — На кой хер ты приперся? Ты же сам сказал, что все кончено. «Я хочу, чтобы все было, как прежде», ага? Твои слова?

— Прошу, — прошептал Аллег, сделав к нему нетвердый шаг. — Томми, это все я… Не думай. Я могу… Все, что хочешь…

— Ничего мне не нужно, — резко произнес Томми, прожигая мужчину ледяным взглядом. Его начало мелко потряхивать. — Если это все, что ты хотел, убирайся.

— Нет, — выпалил Аллег, замотав головой. Щемяще-трогательно протянул к нему дрожащую руку. — Не говори так. Не говори… Пожалуйста, Томми. Побудь со мной. Я не могу…

— Убери лапы! — рявкнул парень, хлопнув по его запястью. — Я тебе не мальчик по вызову — и не бесхребетная мямля! У меня, между прочим, гордость есть!

— Заметно, — прохрипел мужчина, потирая ушибленное место.

Его покрасневшие глаза с укором смотрели на парня — и это окончательно привело того в бешенство.

— Заметно, говоришь?! Заметно?! — холодно прошипел он. И сделал к мужчине решительный шаг, заставив того попятиться. — А знаешь, что по тебе заметно? Что ты лицемерная гнилая свинья! Приперся тут, на жалость давишь, хотя самого любовник дома ждет. Молодой, тихий, ВЕРНЫЙ! Куда уж такому ужу верченому, как мне, до него, ага?! Со мной только трахаться можно да по паркам под ручку гулять! Убирайся отсюда! — закричал Томми, окончательно потеряв себя. — С глаз моих пошел! По-хорошему! Не то сам тебя за шкирку возьму и!..

— ДА БЕРИ! БЕРИ! — неожиданно заорал Аллег, всплеснув руками. — КАК ХОЧЕШЬ И ЗА ЧТО ХОЧЕШЬ! МНЕ ПЛЕВАТЬ! ВСЕ РАВНО СКОРО СДОХНУ!

Томми словно жахнуло разрядом молнии. Он застыл, забыв закрыть рот и глупо хлопая глазами. Аллег смотрел на него в упор, тяжело и хрипло дыша. На выпуклом лбу выступили крупные капли пота. Покрасневшие глаза увлажнились. Он тяжело сглотнул. Сделал несколько неловких шагов в сторону дивана и тяжело упал на мягкое сидение, скрючившись в три погибели.

— О чем ты? — прошептал Томми, подходя к нему ближе.

— А ты не видишь? — криво усмехнулся Аллег, подняв на него лицо. — Не видишь, что ли, какой я стал?

Томми невольно отвел взгляд, смутившись. Он видел. Видел, но не мог поверить.

— Я сварю тебе чай, — пробормотал парень.

— Лучше уж крысиный яд, — горько прохрипел Аллег. — Так быстрее и проще.

— Отчего ты?.. — начал было Томми, но запнулся.

— Умираю? — с услужливой безжалостностью закончил за него мужчина, невесело хмыкнув. — Долго объяснять.

— Мы никуда не спешим, — заявил Томми. — Я, по крайней мере, нет.

Аллег немного помолчал. Он облокотился на собственные колени, сцепив исхудавшие белые руки в замок. На Томми он старался не смотреть — то ли стыдился, то ли боялся, то ли просто не хватало сил. У парня, несмотря на весь его гнев и обиду, что-то болезненно екнуло в груди.

— Помнишь, — все тем же слабым голосом произнес мужчина, — я… рассказывал тебе о Рози? О моей сестре? Так вот. Я… не говорил… всего. Не хотел. Боялся. Потому что знал. Ну по… по кра… по крайней мере, догадывался.

Он сделал короткую паузу, что перевести дыхание. Его подбородок задрожал.

— Мы… познакомились пять лет наз… назад, — продолжил он ещё тише. — Когда… искали маму. Но это я говорил. Потом мы… общались. Она… хорошая. Очень. Милая. Добрая. Такая… — Аллег слегка улыбнулся. И тут же тяжко выдохнул. — Она… давно уже…

— Умерла? — вырвалось у Томми.

— Нет. Хуже, — слабо мотнул головой мужчина. Со стороны казалось, что он слегка пьян. Или болен — серьезно болен. — У нее была… опухоль. Злокачеств… злокачественн… В общем, плохая. Ее… лечили. Была операция и… — Аллег протер лицо ладонью. Облизал губы. — Ей удалили часть мозга. Многие живут с таким, но она… То есть она выжила, но… Она стала, как… как… ребенок. Никого не узнавала. Муж, дети, друзья… Нет. Только меня, — его губы вновь тронула слабая улыбка. — Предсталяешь, только меня… И маму бы, наверно. Врач сказал, что… так работает мозг.

Аллег вновь умолк, слабо, с хрипами дыша и прикрыв вспухшие веки. Томми застыл над ним каменным изваянием.