Новая история Арды (СИ) - "Feanaro_Curufinwe" - Страница 67

— Что ж, нам пора, — валиэ покровительственно поцеловала Эонвэ в лоб, а Сулимо ободряюще похлопал глашатая по плечу.

— Если возникнут трудности, оповестишь нас!

***

Майар вознеслись под самый купол небес. Взявшись за руки, Тилион с Ариэн закружились меж ярких созвездий в медленном танце и вдруг разом, не сговариваясь, воскликнули:

— О Эру! Как же надоело видеть это однообразие вокруг!

— Ты права! Всегда мечтал спуститься и рассмотреть всё вблизи…

— Правда? И я. Но только не в Аман! Там всё до жути знакомо.

— Так что мы медлим? — Ариэн счастливо рассмеялась, и интернет буквально взорвался сенсационными заявлениями астрономов, взахлёб описывающих таинственное появление в небе над Землёй сдвоенной кометы. Священнослужители разных культов возвестили своей пастве о начале Армагеддона…

Рыжеволосая дева и блондин бесцельно бродили по улочкам Парижа. Ариэн счастливо кружилась вокруг Тилиона под звуки очаровательной мелодии «Шербурских зонтиков», изредка доносившейся из гостеприимно распахнутых дверей маленьких, но таких уютных кафе.

Собирала огромные жёлто-оранжевые букеты из опавшей листвы, гуляя по ухоженным лужайкам Булонского леса, правда, лишь для того, чтобы тотчас осыпать золотым листопадом блаженно улыбавшегося друга.

С трудом дождавшись ухода самых поздних гуляк, среброволосый майа немедля вернулся в свой истинный облик Рогатого и обнажённым стал танцевать для любимой, отчего лужайка леса оказалась залитой призрачным светом Итиля. Ариэн с восторгом кружилась вокруг него, подставляя ладони сверкающим серебристо-белым брызгам. И всю ночь голоса небесных капитанов вторили друг другу нежнейшими переливами серебряных колокольчиков.

— Ты тоже это чувствуешь? — спросила Ариэн, когда они ранним утром сидели на открытой веранде первой попавшейся им на пути из леса кофейни.

— Странная птица, — продолжая искоса наблюдать за скачущей по тротуару вороной, Тилион со вздохом отставил чашку с остывшим напитком. — Меня не покидает ощущение, что она давно следит за нами.

— А я всегда мечтала побывать… — майэ хитро прищурилась и, схватив друга за руку, внезапно ослепила птицу ярким солнечным бликом. Когда та вновь открыла янтарные глаза, за столиком уже никого не было. Громко каркнув, ворона тяжело поднялась в воздух и… исчезла.

***

Подставляя руки лучам восходящего солнца, Ариэн послала Эонвэ воздушный поцелуй.

— Думаешь, долетит?

— Конечно, — златокосая дева с серьёзным видом кивнула Тилиону, но затем звонко рассмеялась, а майа с интересом огляделся по сторонам:

— А тут миленько. Мне нравится.

— Обожаю по утрам смотреть на эту красоту, — Ариэн вприпрыжку понеслась по огромному скошенному полю так, словно хотела обогнать ветер.

— Солнце моё, да ты влюблена! — лунный капитан задорно расхохотался ей вслед.

— Да, влюбленааа! В весь этот мир! — майэ воздела ввысь руки и закружилась в весёлом танце. — Это… просто… великолепное… зрелище!

— Предпочитаю любоваться твоим светом, — Тилион в пару прыжков догнал её и, подняв на руки, понёс к ближайшей деревушке. Добродушно рассмеялся, вслух громко прочитав название поселения: — Динь-ле-Бэн. Мне нравится, как это звучит!

— Мне тоже. Обещаю светить мягко и нежно, — Ариэн с любовью обвила руками шею друга, и тот не удержался от поцелуя.

— И откуда только взялся этот мерзкий туман? — быстро задёрнув пёстрые, украшенные узором цветущей лавандой шторы, Тилион обернулся к майэ, с интересом разглядывавшей обстановку гостиничного номера, выдержанного, как и всё здесь, в романтичном стиле прованса.

— Жаль, что он мёртвый. Люблю их живыми, — едва дотронувшись до огромной ярко-жёлтой корзинки пластикового подсолнуха, воткнутого в вычурную сиреневую с позолотой вазу, Ариэн с разочарованием убрала от цветка руку и отошла от стола к широкой, застеленной лилово-фиолетовым шёлковым бельём кровати. Присев на край, склонила голову вперёд и принялась переплетать чуть светившиеся в полумраке комнаты волосы.

— Представь, у меня опять то же самое ощущение… — задумчиво произнёс лунный капитан и шагнул к подруге, на ходу стягивая с себя серебристую рубашку.

— Ах так! Ты меня не хочешь? — Ариэн шутливо надула губы, успев убрать получившуюся обратную косу в пучок на затылке.

— Не говори чепухи, — избавившись от штанов, Тилион помог ей снять коротенькое красное платье и опрокинул подругу спиной на постель. Довольно зажмурился, попав в горячие, однако не обжигающие объятия солнечной майэ.

— До чего ты холоден! — громко возмутилась Ариэн, но не оттолкнула, а лишь сильнее прижалась к его бледной коже.

— Так согрей меня! — сребровласый капитан мгновенно позабыл о чувстве надвигающейся опасности.

Белёсая пелена сначала клубилась поодаль от отеля, стоявшего в окраине деревушки, затем окутала окрестные сады, и одетые в осенний наряд деревья внезапно застыли в немом оцепенении, и даже шелест падающего листа не смел нарушить это странное безмолвие.

— Как жаль, что майар не могут иметь детей, — тяжело дыша, Тилион отпустил подругу и, убрав руки за голову, довольно откинулся на высокие подушки.

— Почему это? Вспомни Мелиан, — Ариэн счастливо зажмурилась, прижавшись к его груди. — Ты был великолепен, свет очей моих.

— Но остальные… Ни у одного из нас за всё время существования Арды не было потомства, даже у Саурона и Олорина.

— А я сейчас вдруг поняла, что всегда хотела родить тебе дитя, — светло улыбнулась майэ, игриво водя пальчиком по губам лежащего друга.

— Я не против! Чем я хуже Элу?

— Ты не хуже. Ты его в тысячу раз лучше, Итиль, — Ариэн не удержалась и горячо поцеловала любимого.

— Надо чаще встречаться! — обняв её, майа с нежностью провёл по убранной в пучок косе, расплетая волосы девы и позволяя им безудержным сияющим потоком хлынуть на её спину и его руки.

— Эх, придётся устроить коридор затмений, — Ариэн согласно кивнула, нежась в отнюдь не ледяных объятиях Тилиона…

Густой туман белым саваном укрыл их отель, исподволь проник в раскрытые настежь окна и, хлынув призрачными молочно-белыми струями на пол, заполнил всё пространство вокруг любящих друг друга майар.

========== Форменоссэ. В кругу семьи ==========

Беседа была долгая, ночь пролетела незаметно, но несмотря на бурное начало дня, спать Фэанаро совершенно не хотелось. Он помог Нэрданели выбраться из воды и, напоследок поцеловав, неохотно выпустил жену из объятий. Нолдиэ со счастливой улыбкой присела на лавку у зеркала и начала расчесывать мокрые волосы, а Пламенный, наскоро обсушившись полотенцем, вышел из купальни и быстро подобрал раскиданную вокруг кровати одежду. Тщательно причесавшись, натянул штаны и достал из сундука свежую тунику.

— Жду на кухне, мелиссе, — проронил Фэанаро, проходя мимо дверей купальни, и Мудрая тотчас откликнулась ему.

— Хорошо, мельдо.

Заметив на столе поднос с кулебякой, заботливо накрытой белоснежным, расшитым по краю растительным узором полотенцем, Фэанаро отрезал от неё приличный кусок и подошёл к окну. С наслаждением жуя вкусный, пусть и давно остывший мясной пирог, крепко задумался. Защиту крепости от любопытных взоров валар и их прихвостней они установили. Попробовать нарисовать карту Форменоса и проверить, сработает ли она? Или спуститься в мастерскую, чтобы поскорее сделать новую мебель взамен старой, недавно сожжённой? Атаринкэ уже начал этим заниматься, но интерьеры крепости всё ещё выглядели неуютно. Не мешало и заглянуть в кузницы, проверить работу верных Дома Крота. Если Маэглин уехал, будут ли трудиться на благо нолдор его кузнецы?

Неожиданно Пламенный услышал такой знакомый, родной голос - внук… Мгновенно оказавшись на открытой террасе, нолдо увидел Тьелпе, о чём-то горячо спорившего с мастерами, которые собрались с утра пораньше у дверей мастерской. Внук приехал! Когда успел? Пообещав входящей на кухню жене скоро вернуться, Фэанаро сбежал по лестнице вниз и остановился на крыльце, пристально вглядываясь в суровые черты лица возмужавшего Тьелперинквара. Тот не смотрел по сторонам, поэтому не замечал вышедшего деда, что-то с большим азартом доказывая мастерам, которые плотным кольцом окружали его. Около Келебримбора были не только верные дома Крота, но и прославленные кузнецы из Тириона, оставшиеся подле Аулэ. Когда они увидели хозяина Форменоссэ, лица одних озарила радость, вторые потупили взгляды, а третьи с удивлением принялись рассматривать возрождённого нолдо.