В чужом обличье (СИ) - "Мольфар" - Страница 24

Он развернулся и рванул по забою, метнув за спину ещё пару иллюзий.

В темноте больно ударился раз, другой, и понял, что так не пойдет. Влетит в стену или просто убьется на бегу в темноте, а магическая иллюзия светильника лишь привлечет грыха. «Его манит магия», ― проскрипел в голове голос Парниса. Реймонд и раньше сталкивался с тем, что в опасной ситуации получалось многое из того, что не давалось в спокойной обстановке, но сейчас он превзошел себя.

Слова деда о сокрытии ауры, строчки из учебников, замыкание магии на саму себя, за секунду, на бегу, Реймонд сотворил совершенную иллюзию. Во всяком случае, так ему хотелось думать. Он обернул себя иллюзией камня, швырнул горсть светильников во все стороны и тут же сместился в ближайшую нишу, запечатал её ещё одной иллюзией — каменной стены. Глупость, конечно, вряд ли грых-шатун полагался на зрение — в толще-то камня! — но это Реймонд сообразил уже позже, пока стоял в нише, стараясь отдышаться и унять бешено бьющееся сердце.

Мозг продолжал кипеть и работать, и Реймонд запустил иллюзию двойника.

Грязного двойника, небрежного, фонящего магией, и уж в него он силы вложил не жалея. Иллюзорный Реймонд сделал неприличный жест в сторону грых-шатуна, похлопал себя по заднице и рванул прочь по забою. Грых-шатун помчался за ним и пронёсся мимо ниши, в которой скрывался Реймонд. Каменные мышцы ходили под кожей, и в целом магический зверь выглядел чем-то неостановимым, грозным, внушающим ужас. Теперь Реймонд понимал, почему о нём до сих пор ходят легенды — вблизи грых-шатун производил неизгладимое впечатление.

― К-как д-дед с ними с-сражался? — пробормотал Реймонд под нос, просто чтобы немного разогнать тишину и тьму.

Ему было страшно, страшно до усрачки. Казалось, что прямо сейчас из темноты, из толщи камня, вынырнет когтистая лапа, схватит, вспорет живот или вырвет сердце. Иллюзия скрывала звуки, но вдруг грых-шатун мог улавливать колебания камней? И рудокопы привлекли его именно этим, шумом ударов по камню? Если он жрал магию и двигался сквозь камни, то как же дед его одолел? А в том, что Агостон Хатчет одолел одного такого, Реймонд уже не сомневался: слишком уж уверенно тот говорил перед смертью «а вдруг столкнешься с грых-шатуном?», стало быть, знал, что зверь не легенда, сам с ним дело имел.

Медленно тянулось время.

Реймонд, как создатель иллюзий, мог потянуться к ним, проверить связь, но это означало бы выдать себя магией, поэтому он просто стоял, стараясь размышлять. Выходило так себе, мысли скакали и прыгали, но всё же они хоть как-то отвлекали от страха и темноты. Получалось, что Парниса спасли старость и слабость, а также незначительность его магических сил. Значило ли это, что грых-шатун реагирует лишь на определенную концентрацию магической силы?

Но почему он тогда не явился к деду в башню?

Реймонд тут же дал самому себе ответ — потому что дед поставил защиты. Но Светла и её лечение? Нет, что-то тут не сходилось. Грых-шатун спал, и его разбудили рудокопы, случайно наткнувшись? Возможно. Или здесь, а также под худым отрогом, и где там ещё он нападал, скрывалась какая-то магия. Контрабандные тайники князя? Провозили что-то фонящее магией, благо в Перпетолисе не имелось детекторов магии, и тем привлекли грых-шатуна?

Вот это было очень даже возможно. Мысли Реймонда вернулись к контрабандистам и его идеям насчет того, что всё это дело рук человека. Увы, следовало признать — он мыслил так, потому что с людьми ещё мог что-то сделать. С грых-шатуном? Абсолютно исключено. Реймонд, конечно, был не дурак подраться, как и дед, но у него отсутствовали знания деда и его магия, способная победить того, кто пожирает магию.

Но и отступить Реймонд не мог, на кону стояли деньги и репутация деда, а значит, ещё деньги.

― Проверить все места нападений на магию… непонятно только цем, — пробормотал он. — Завлець в ловушку, непонятно какую.

В общем, сделай то, непонятно что и непонятно как, но сделай, иначе никак. С этими мыслями Реймонд, не снимая с себя иллюзию камня, осторожно отменил иллюзию стены забоя. Постоял, прислушиваясь, не мчится ли грых-шатун?

Услышал звуки голосов, осторожно пошел в ту сторону, на ощупь, вытянув руки перед собой.

― Магистр! — выкрикнул один из Макранишей, выходя из-за поворота.

Реймонд невольно прищурился: свет факелов слепил.

― Тихо! — поднес он пальцем к губам. — Поднимаемся.

Реймонд закончил рассказ — приукрашенный и сглаженный, разумеется. В его версии грых-шатун уже доедал шахтеров, когда Реймонд на него наткнулся. Разумеется, магистр Агостон сразу бесстрашно напал на грыха, но тот оказался крепок и осторожен, сбежал, поджав хвост. Можно было бы обрушить гору, но именно против грых-шатуна такой прием не годился: проел бы себе выход и всё равно сбежал.

Князь Аралас слушал, сверкая глазами, дергая себя за бородку, бормоча под нос неслышные проклятия.

― Вы же не уедете, магистр?! — воскликнул Аралас энергично. — Я удвою плату!

― Дело не в деньгах, — вздохнул Реймонд, — хотя отказываться не буду. Скалы — вотцина грых-шатуна, там его трудно застать врасплох.

― Вы же можете убрать скалу!

― Могу. Но грых-шатун просто сбежит тогда в другую скалу. Этак мне все горы в долине Понс придётся уництожить, — Реймонд изобразил подобие улыбки, мол, он может, но не станет так делать.

Князь нахмурился, встал. Снова сел. Налил себе ещё вина и осушил кубок залпом.

― Может, вам помочь? — предложил он. — Весь клан спустится в эту проклятую шахту, начнет стучать и выгонять шатуна?

― Шахта так важна для вас? — задал встречный вопрос Реймонд.

Князь медлил, впившись взглядом в Реймонда.

― Очень важна, — выдавил из себя Аралас. — Жизнь в долине Понс бедна, а я хочу, чтобы мои подданные жили лучше!

Прозвучало это без капли фальши — хотя Реймонда было трудно назвать знатоком. В любом случае, после пирушки в замке князя, ему было очень трудно поверить этим словам. Но в то же время не обвинять же было князя в глаза? Зачем? Сейчас следовало сосредоточиться на задаче — избавлении от грых-шатуна.

― В любом слуцае спешить не стоит, инаце погибнет ещё больше людей, — дипломатично заметил Реймонд. — Мне нужно отдохнуть и подумать, возможно, посетить другие места нападений.

― Парнис…

― Пожалейте своего мага, — покачал головой Реймонд. — Он ницего не сделает грых-шатуну, скажем прямо, и уже довольно стар.

Князь окинул Реймонда взглядом, как бы говорившим «да и вы, магистр Хатчет, далеко не юнец», но промолчал. Реймонд неожиданно вспомнил об убийце деда — вот кто сейчас бы здесь пригодился! Придать шатуну иллюзию деда и пускай бы сразились друг с другом! Страх, что новый убийца уже может быть в замке, может караулить Реймонда-Агостона, кольнул и исчез. Убийца хотя бы был человеком, из плоти и крови, в отличие от шатуна.

― Тогда даже не знаю, — ответил князь. — Старая Дуара уже, гм, стара и немного безумна. Разве что заезжая магесса, хм.

― Заезжая? — спросил Реймонд, внутренне предчувствуя, что знает ответ.

― Какая-то южанка с таким длинным именем, что пока крикнешь предупреждение, уже успеет накрыть камнепадом, — неожиданно хохотнул князь.

― Мастер Августина Веласкес-и-Мараньяу, — произнес Реймонд.

― А, так вы знакомы?

― Да, она ехала сюда с моим внуком и потом встрецались у короля Гарриша, когда его цуть не убили, — небрежно ответил Реймонд.

Рассказал историю покушения. Князь жадно слушал, осушил ещё один кубок вина, ничуть не захмелев. Неужели рудокопы были правы, и князья готовят заговор против короля? Не то чтобы Реймонду сильно нужен был король, но ему требовались порядок и спокойствие в Перпетолисе хотя бы до того времени, пока не вскроет дедову сокровищницу. Конечно, во времена смуты платили бы ещё лучше… но, во-первых, пришлось бы демонстрировать магию деда, а во-вторых, постоянно отвлекали бы. Хотя хватило бы и во-первых.

Мастер Августина. Мастер.