Космос. Меридиан (СИ) - "pine wood / limitless the sky" - Страница 37

Так и не получив ответа, Льюис просто прокричал в толпу вопрос: “Что случилось?”, на что получил единым хором голосов пробирающий до костей ответ:

- Чистейший наш!

- Что? – Льюис обернулся на Яскера с Маркусом. – Что значит “наш”? – Льюис растерянно крутил головой, не понимая, почему они скандируют эту фразу. Причем вскоре из нее пропало слово “чистейший” и множественный гул голосов просто твердил словно под гипнозом одно слово: “НАШ!” Когда начался синхронный топот ног, разлившийся по пространству вокруг напряженным ритмом, Яскер запихнул собравшегося поговорить с очевидно не совсем вменяемой толпой Льюиса в салон доставившего их туда транспорта и умчался в Капитолий, где их встретил напряженный и встревоженный Август, проигнорировавший все вопросы Льюиса.

Что было дальше, Жером не знал, потому что представителей всех СМИ выставили из Капитолия, а Льюиса явно изолировали. К Капитолию прибывала окружившая космопорт волна и скандировала: “НАШ!” В какой-то момент Жером испугался, почувствовав эту единую энергию решительно настроенных разумных, пришедших бороться непонятно за что, точнее, понятно за кого, но никто не собирался вывозить чистейшего с планеты, по крайней мере в тот момент, тем более если Вуивру с Льюисом потребуется покинуть планету, у него для этого наверняка есть свой космопорт, но кто-то пустил слух и явно пустил совсем недавно, иначе бы Август знал об этом, а возможно, он знал, но не придал значения, не ожидая такой реакции.

Жером потом просматривал отснятый материал, который стал одним из аргументов для Августа (Жером не выпустил видео в свет и скупил подобное видео у еще нескольких информационных платформ), чтобы устроить ему встречу с чистейшим, потому что на видео было видно беспокойство, с которым он встретил прибывшего Льюиса, и удивление, он явно не ожидал такой реакции и это не было какой-то запланированной, хитрой акцией Августа. Через несколько часов, когда Капитолий был окружен так же, как космопорт, над площадью перед ним был развернут голографический экран, все ждали выступления Августа или чистейшего, но тот неожиданно свернулся, отчего толпа еще сильнее заволновалась, но вскоре вместо экрана на открытый балкон Капитолия вышел Льюис, и толпа одобрительно зашумела.

Льюис попытался что-то прокричать, но находился слишком далеко и его было не слышно всем. Достаточно быстро ему принесли микрофон, но взволнованный и в целом неуклюжий Льюис, что уже не являлось ни для кого секретом, уронил микрофон и вместе с противным скрежетом по площади разнеслось загадочное “ой, мазафака” Льюиса, которое явно сбило пару градусов напряжения в толпе. Напряженные разумные заулыбались. Льюис заверил всех, что летел на открытие космопорта, что никуда он не собирался улетать, просто хотел отметить это радостное событие. Льюис еще что-то рассказывал, успокаивая толпу, но после того как он сказал, что они, то бишь толпа, напугали Августа и тот его теперь никуда не отпустит, появился этот самый Август и под смех разумных уволок ехидного чистейшего в Капитолий.

Успокоенные разумные разошлись, но проблема разрешилась лишь на первый взгляд, все же оставался нерешенным вопрос, кто распустил слух, а главное, насколько оперативно и единодушно отреагировали разумные. Это явно озадачило и напрягло Августа, и это же, как подозревал Жером, стало причиной того, что через неделю ему одобрили аккредитацию на общение с Льюисом, требовалось очевидно успокоить взволнованных землян, которым слишком мало известно о чистейшем, просто потому что тот не слишком публичен. И вот теперь, сидя за спиной уже несколько часов как не отрывающегося от документов и отчетов Льюиса, Жером думал о том, что будет, случись что-нибудь с чистейшим.

Очевидно земляне считали его своим и не желали делиться чистейшим ни с кем, возможно, тут же был страх, что если Льюиса увезут с Земли, то Август забудет о проблемах землян, и это в целом было небезосновательно. Жером и сам был обеспокоен этим, ведь очевидно, что аппетиты Августа невозможно удовлетворить Землей, да и в общем обстоятельства не позволят остановиться на одной лишь Земле, но теперь стало понятно, что земляне радикально отрицательно настроены по отношению к тому, что Льюис может покинуть планету, и это безусловно станет проблемой, а главное, что стало очевидно Жерому только в эту самую минуту, это то, что не идеи Льюиса являются основным объединяющим землян фактором, а сам Льюис, и это меняло дело, ведь разумные сплотились не вокруг идеи, свобод и борьбы за лучшее будущее, а вокруг Льюиса, и вся эта система может рухнуть, если его по какой-то причине не станет.

Жером так накрутил себя, что в какой-то момент разозлился на Вуивра за то, что тот допускает до Льюиса слишком много разумных, которые несут потенциальную опасность, и вообще Льюис сидит за столом уже явно больше пяти часов и не отрываясь смотрит в галлоэкран, что само по себе не полезно, а уж тем более вредно для такого хрупкого организма, как у Льюиса. Он уже хотел возмутиться, но тут появился Маркус и попытался вытолкнуть Льюиса из-за стола.

- Пора ужинать. – Маркус сложил руки на груди и встал перед галостолом.

- Я не голоден, – невнятно пробурчал Льюис, не отрываясь от экрана и что-то торопливо набирая.

- Льюис, выключай.

- Я еще не закончил.

- Тебе нужен перерыв.

- Не нужен! – чистейший явно раздражался оттого, что его отвлекали. – Отстань, пожалуйста!

Маркус на какое-то время замолчал, видимо давая Льюису несколько минут, но их явно не хватило, потому что чистейший продолжал что-то набирать. Тогда Маркус включил в полутемном помещении свет, Лу дернул плечом, но так и не оторвался.

- Льюис, выйди из-за стола, у тебя уже браслет желтый, ты проигнорировал три оповещения.

- Я занят.

Маркус тяжко вздохнул, облокотился руками о стол, мешая зарябившей голограмме, и проникновенно посмотрел на наконец оторвавшегося Льюиса.

- Уйди!

- Я сейчас уйду... а вместо меня придет Августин.

- Вот только не надо меня пугать, – нервно заерзав в кресле, проворчал Льюис.

- Раз ты себя не жалеешь, пожалей хоть журналиста.

- Какого журналиста?

Маркус кивнул в сторону сидящего в кресле за спиной Льюиса Жерома. Чистейший обернулся и вскрикнул от удивления.

- О! А я и забыл!

- Ничего страшного. – Жером улыбнулся, поднимаясь. – Я старался вам не мешать.

- Тебе это удалось.

Еще какое-то время из упрямства попрепиравшись с непреклонным Маркусом, Льюис все-таки самоизвлекся из кресла и, разминая шею и плечи, направился на выход. Жером поспешил следом. Они вернулись в гостиную со знакомым ворохом книг на столе. Льюис упал на диван и прикрыл покрасневшие глаза. В это время Маркус выставлял на небольшой гравитационный стол ужин для Льюиса и Жерома.

- А есть что-нибудь нормальное? – проверив не только свои тарелки, но и Жерома, возмутился Льюис.

- Ты же знаешь, что не я составляю твое меню, а ты сам.

- Вот не начинай!

- Меню разрабатывается по твоим физиопоказателям, так что вини себя сам.

- Иди к черту!

Льюис уныло отодвинул тарелку с каким-то подозрительного цвета пюре и придвинул к себе тушеные овощи.

- Господи боже, пошли мне бутылочку колы и гамбургер, мне много не надо...

Жером перевел озадаченный взгляд на Маркуса, но тот театрально закатил глаза и никак причитания Льюиса не прокомментировал. Какое-то время была тишина, чистейший явно был напряжен, не понимая, что ему делать рядом с журналистом дальше, а Жером ломал голову, как сделать так, чтобы его присутствие не вызывало напряжения, казалось, один только Маркус безмятежно улыбался каким-то своим мыслям.

Ужин закончился, Маркус забрал посуду и, ответив на требование Льюиса кексиков отказом, удалился. Повисла неловкая тишина, Льюис явно оцепенел в своих каких-то мыслях, пока Жером листал список подготовленных вопросов и думал о том, что было бы уместно спросить, не хотелось быть бесцеремонным и наглым, вторгающимся в личное пространство, хотелось расположить к себе чистейшего, чтобы хоть немного приоткрыть железный занавес отчужденности Льюиса от разумных, но сколько Жером ни листал вопросы, все они казались нелепыми и грубыми, самые желанные из них касались личной жизни Льюиса, точнее, его прошлого, о котором почти ничего не известно, а всем было очень любопытно, и аудитория ждала, а Жером ждал сам не зная чего, пока не появился Августин и не нарушил затянувшуюся паузу.