Истинная для Ворона (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 31

— Мне кажется, что на всех планетах так, — пристегиваюсь широкими ремнями и искоса поглядываю на Геранта. Он совершенно спокоен, будто нам предстоит веселая прогулка и не более.

Эта уверенность разливается в воздухе и позволяет вздохнуть чуточку увереннее.

Это странное и непривычное чувство «каменной стены», которая не отгораживает тебя от мира, а просто позволяет постоять за ней и прийти в себя, собраться с духом и ринуться в бой. Точка спокойствия, крепость в бушующем океане бесконечных проблем, твердыня, что не сдвинется с места, пока ты не будешь готов.

Широкая ладонь покоится на сложенном дробовике, а в желтых глазах я вижу отражение спящего внутри ворона. Он одобрительно каркает и забавно топорщит перья.

— Когда-нибудь надо будет показать тебе по-настоящему райские миры, — говорит Герант и подмигивает мне.

***

Прыжок проходит безупречно. Мы вспарываем пространство, словно нож — масло, застываем на орбите Гулан-Дэ и передаем сообщение о задании Гильдии. Как сказал Бардо — нас должен встретить представитель экспедиции, собранной на планете еще три года назад для особого задания: когда берлидовая пыль улеглась, а всех незараженных переправили в другие колонии, то Совет решил продолжить раскопки, но уже не для добычи зловещего минерала, а ради древнего города, обнаруженного шахтерами как раз перед началом эпидемии.

Все, что появляется за секунду до катастрофы, всегда кажется мне подозрительным. Таких совпадений просто не бывает — я в них не верю — так что даже без намеков Бардо подвязала «каменную» болезнь к древним развалинам. И то, что мы должны оттуда забрать, — заранее вызывает подозрение и миллион вопросов.

— У меня дурное предчувствие, — Герант озвучивает мои мысли. — Зачем Фэду что-то отсюда? Сумасшествие!

— Не ему, — отвечает Бардо, не отрывая взгляд от приборной панели. — Приказ пришел от кого-то из Совета. Через посредника, так что имени не знаю.

— А мне только кулганец посоветовал не брать от Совета никаких заданий, — Герант тяжело вздыхает и упирается затылком в подголовник.

— И ты им пренебрег? Вот это жажда приключений! — смеется капитан.

Вольный скалится и отмахивается от друга, как от надоедливой мошки.

— Пошел ты.

Когда Бардо получает разрешение на посадку, я как раз рассматриваю поверхность планеты. Терракотово-рыжую, покрытую чернильно-синими подпалинами, где берлида подступает к самой поверхности.

Сравнение с растерзанным гниющим телом приходит не сразу. Только когда мы снижаемся достаточно, чтобы увидеть котлованы и разломы — результаты работы буровых установок и шахтерских поселений.

Мне кажется, что планета дышит: от малейшего колебания ветра поверхность идет волнами, ворочается, беспокоится и тяжело вздыхает, а из мрака сотен тысяч кратеров что-то следит за кораблем, выжидает, щелкает челюстями в надежде ухватить кусок посочнее.

Чувство опасности и ужаса накатывает с такой силой, что я невольно впиваюсь пальцами в подлокотники и бормочу под нос молитву Садже.

А когда корабль касается взлетной площадки, я едва могу глотать, потому что наваждение не уходит, а только обостряется, растекается по венам холодной гнилью.

Стоит только подняться, как Бардо хватает меня за руку и сжимает так крепко, что вот-вот треснут кости.

— Из корабля не выходим, — шипит он, а в лице — ни единой кровинки.

— Почему?

— Потому что мы под прицелом, Ши.

Когда ты — вольный стрелок, то учишься определять, что дело — труба, буквально с первого взгляда. И сейчас это чувство накатывает волнами, душит и медленно проникает в кровоток, растекаясь по телу кислотой.

Бардо достает из-под кресла два молочно-белых сциловых клинка и крепит на пояс. Никогда не видел у него пушки, даже привык к этому, а вот Ши выглядит удивленной и вопросительно изгибает бровь.

— Не люблю я эти бахалки-стрелялки, — ворчит Бардо и криво усмехается. Хлопает Ши по плечу, пытается казаться спокойным, но я по лицу вижу, что друг слишком уж взволнован и возбужден. — Обузой не буду, можешь не сомневаться. Оружие держите под рукой, но не на виду. Нас встретили пушками. Никакого чая с печеньем не предложат, зуб даю.

Он склоняется над панелью и набирает короткое сообщение.

Для Фэда. Магистр должен быть в курсе, что корабль успешно приземлился.

Но я думаю, что Бардо перестраховывается. На всякий случай. Наверняка глава Гильдии узнает о «теплом» приеме.

При всем своем деланом безразличии Фэд не бросает пилотов.

— Может, они всех гостей так встречают, — предполагает Ши.

— Не исключено.

По лицу вижу, что Бардо в это не верит. Проверяю дробовик и бросаю взгляд на две готовых к бою пушки, направленных точно в кабину «Зорянки». На боку стволов мерцают красные огоньки заряда, и мне совсем не хочется проверять, насколько мощным может быть плевок из оружия такого калибра.

***

Из корабля мы даже не выходим — выплываем.

Медленно и осторожно, будто каждый шаг может грозить взрывом. И, как ни странно, нас встречают. Высокий худощавый мужчина дергано выступает вперед, и кажется, что его ноги вообще не касаются красноватого камня, которым вымощена вся площадка.

Незнакомец едва заметно вздрагивает и кривит тонкие губы, а в водянистых голубых глазах проступает такая невыносимая мука, что я невольно ежусь. Он похож на марионетку, что вынуждена ступать по лезвиям босыми ногами.

За мужчиной топчется такая же высокая женщина и картинно заламывает руки. Худое вытянутое лицо не выражает абсолютно ничего, а темные волосы с такой силой стянуты на затылке, что кожа вот-вот должна лопнуть, обнажая кости. Только глаза у этой безэмоциональной куклы кажутся живыми. Темные, с красноватыми отблесками, будто там, в глубине зрачков, тлеют угли не угасшего костра.

— Корэкс Варго, — представляется мужчина и протягивает руку Бардо. Тот отвечает на рукопожатие, но без видимой охоты. Сжимает ладонь всего мгновение, прежде чем отступить назад. — Прошу прощения за такой прием, но мы должны соблюдать меры безопасности. Защита раскопок — наша основная задача.

— Защита от кого? — друг удивленно вскидывает бровь и бросает на меня предостерегающий взгляд. Приказывает держаться позади, и я вижу, как напрягается спутница Корэкса. Подбирается вся и закладывает руки за спину. Оружие нащупывает? — В этом секторе никого не бывает. Даже камкери в свое время обошли Гулан-Дэ.

— Ваши данные устарели, капитан, — Корэкс поджимает губы и вытягивается в полный рост. Саджа меня забери! Эта «жердь» выше нас чуть ли не на голову, если не больше. Из-за хрупкого телосложения опасным мужчина не кажется, но я сразу отметил пистолет у него на поясе. — Камкери проявляют большой интерес к этой планете. Уже давно. Впрочем, это не имеет отношения к цели вашего визита. Не так ли?

— Абсолютно! — Бардо широко улыбается и разводит руки в стороны. — Мне плевать, чем вы тут занимаетесь. Мое дело — забрать груз и оставить вас копаться в этом проклятом песке.

Корэкс растягивает губы в слабом подобии улыбки.

— Следуйте за мной, капитан.

***

Большинство шахтерских городов строят на поверхности, спуская вниз лифты и грузовые платформы. На Гулан-Дэ все было не по-человечески — слишком уж часто погода здесь преподносит сюрпризы.

Мощные ураганы могут без особых усилий поднять в воздух несколько жилых блоков и швырнуть их прочь, песчаные бури проносятся над поверхностью, срывая мясо с костей и кроша оборудование в пыль. После первого же происшествия колонию перенесли под землю, потратив на это, Саджа знает, сколько времени и ресурсов.

Кто-то говорит, что сама природа против разорения мертвой планеты.

Могильник стоило оставить в покое, но разве это имело значение, когда несколько унций берлиды стоили целое состояние?

Теперь я смотрю на последствия и к горлу подкатывает удушливый комок тошноты, а Ши неосознанно держится поближе и осматривается по сторонам со смешанным выражением ужаса и непонимания.