Уйти в отставку (СИ) - "Леонардо НеДаВинчиный" - Страница 35

— Брысь! — Леви посмотрел на кота. Кот посмотрел на Леви. Лизнул переднюю лапу, философски потянулся и спрыгнул на пол.

— Мря! Никакой благодарности, — негромко, но отчетливо раздалось снизу, когда ангельская тварюшка прошла мимо.

— Это что?.. — Мальчишка округлил глаза.

— Кот говорящий… ангел… серафим третьей категории. Вселенский ежик прислал. Потом, а?..

Ответом стала улыбка от уха до уха:

— Потом.

— Иди сюда. — Леви уселся на диван и хлопнул себя по коленям.

Он потерялся. Глядя на то, как Ерен стягивал майку. Пучок зацепился за ворот, и когда майка полетела назад, отросшие каштановые пряди обрушились на плечи водопадом. Он лишь сейчас осознал — перед ним не шестнадцатилетний сопляк из Кадетского корпуса. Угловатый, немного нелепый. Напротив стоял молодой бог. И солнце целовало скульптурные плечи лучами заката. Готическая L на левой стороне груди — отражение Е с таким же резким ломаным очертанием. Символ чего-то большего, чем капризная случайность, которая свела их в шести мирах. Ладони легли на плечи. Леви закрыл глаза. Погружаясь в долгожданные ощущения, почувствовал знакомую тяжесть на бедрах. И щекочущее дыхание сдуло волосы с виска. Губы бархатисто тронули скулу. Ухватив Ерена за шею, Леви нашел приоткрытый рот и снова ворвался языком во влажное тепло. Сладко-терпкий привкус вишневого пива, легкая горчинка табака. Пальцы, сжимающие плечи все сильнее. Бугор под мягкой тканью афгани упирается в такой же под джинсами. Но нет сил разорвать поцелуй и сдернуть с себя ненужные тряпки. Мозг перестал работать не от недостатка кислорода, а от избытка чертова мальчишки. Но Леви мало. Дайте еще. Ладони на плечах горячее раскаленного железа. Хер вылез из трусов, головка болезненно трется о жесткую ширинку.

— Погоди… — с трудом удалось прошипеть в пухлый рот. — Дай снять…

Леви открыл глаза и натолкнулся взглядом на изумрудную плазму радужки и золотые молнии, кипящие вокруг черных дыр расширенных зрачков. Эрен-Ерен, какие же в тебе скрыты силы? Даже Его Ежейшество испугался собственного создания… Неведомо откуда проявилась на сетчатке картина. Инфернальные силуэты руин на израненных взрывами холмах. Рассветный луч, выстреливающий в графитно-серые грозовые тучи. Высокая фигура с раскинутыми руками парит под небесами. Далекая, как отчаянный крик. Лица не разглядеть. Полы расстегнутой рубашки бессильно треплет ветер. И босые ступни касаются растерзанного в клочья тумана, устало исчезающего под натиском восходящего светила. Утробные басы грома сотрясают горизонт. Позади темные силуэты солдат. Сильнейший ментат воздуха несет войска навстречу победе. Второй мир пробился в текущую реальность на миллисекунду и растаял. Кончики пальцев мазнули по щеке, шепот коснулся уха смеющимся теплом:

— Вовремя сообразил, дедулич.

Пофиг на стеб. Джинсы с труселями отправились на подлокотник. На пол легли светлым комком афгани. Мальчишка легко запрыгнул на бедра. Кожа к коже. Два елдака торчат вверх круче хвоста серафима третьей категории. Леви только сейчас разглядел, что у Йегера, оказывается, длиннее. Меньше чем на сантиметр, но все равно. Ничего, зато прокурорский конец толще и вены проступают четче, как положено дубине закона!

— Заебато смотримся. — Зараза малолетняя вспыхнула улыбкой. Указательный палец поддразнил и без того чувствительную головку, скользя вокруг уретры.

— Харе трепаться.

Они дрочили друг дружке резкими рывками. Рвано и задыхаясь. Целуя куда попало. Губы натыкались на жесткий подбородок, торчащий кадык, острую ключицу. Скользили по мокрому от пота бицепсу. Леви вылизал по контуру готическую L, ухватил губами круглую пуговку соска. И почувствовал кончики пальцев, поглаживающие его собственную татуху. Осторожные прикосновения к святыне. Вот что необходимо было сделать давным-давно. Поверить в себя. Поверить в них. Набить одну-единственную букву. И носить знак, соединяющий сердца, с гордостью, а не шарахаться от каждого встречного, не скрываться даже от близких.

Это последняя мысль перед тем, как мозг расплавился окончательно и стёк в пах.

*

— Тел пищит, — разморенный голос Ерена взъерошил волосы на макушке. — Куда ты его закинул?

— Отцепись от меня, и узнаю.

— Сам отцепись.

Гаджет продолжал настырно пиликать. Леви попытался подняться и понял, что они с Йегером неведомым образом слиплись в шар.

— Блять. — Леви скатился на пол, попутно приложившись спиной об угол треклятого столика. А смартфон взял и заткнулся. — Черт.

— Я пойду отмоюсь? — Перемахнув через мебель и охуевающую на полу прокуратуру, мальчишка ускакал в сторону ванной.

За окном оранжевый вечер сменился на лиловый шелк наступающей ночи. Из открытого окна проникали в комнату вопли корейских айдолов вперемешку с визгливым смехом юных дев и пьяными матюками гопоты. Издалека доносилось заунывное подвывание полицейской сирены. Блюстители закона степенно поспешали на вызов. Кого-то в честь Первомая отоварили бутылкой по тыкве? Опять Григорьичу работенка привалит. Штора все так же лениво колыхалась. Только сейчас стала похожа на привидение с мотором. Бензин кончился. Движок заглох, и призрак примостился отдохнуть на ближайшем подоконнике. Похоже, они продрыхли около часа в объятиях друг друга. Романтишно, что трындец… И тут снова ожил смартфон. Пиликало где-то в районе валяющихся на подлокотнике джинсов. Ну и кому у нас в праздник не пьется и неймется? Зойка. Вполне ожидаемо.

— Кто звонит? — Холодная капля упала на лоб. Ерен отбросил мокрые пряди назад и развалился на диване. Небрежно затянутое на бедрах полотенце сползло, открыв подкачанный пресс и черную дорожку, тянущуюся от пупка вниз. Твою ж!.. Что за бредятину надуло сквозняком в головушки Карлы и собственной мамаши? Какие проблемы с потенцией?! Отослать бы обеим фотку полуголого мальчишки и крупный план реакции соответствующей части прокурорского тела на это роскошное безобразие.

— Аккерман, ты не помер? — завопила труба.

— Не дождешься. Излагай по порядку, что смешалось в доме Ханджинян?

Леви перебрался к Ерену, запустил руку под полотенце. Влажные волоски на прохладной коже. Мышцы мгновенно напряглись, выдавая возбуждение. Зубы легонько ухватили и потянули мочку уха. Да погоди ты!..

— Я немного занят. Поторопись, — удалось выдавить из себя.

— Сина. Кошка Анькина. Она разговаривает. Утверждает, что ангел, возглавляющий миссию по нашей адаптации в Елды-Марлийске, и твой Поц в ее команде… Это как? Это так?

Леви скользнул рукой выше, легонько сжал в горсти яйца и получил в ответ долгий выдох и чмок в правый глаз, от чего либидо проявило себя еще активнее. Но не подколоть старую подругу невозможно, так ведь?

— Тебе пизда, Очкастая. Тикай с города, иначе за Моню Бернера замуж пойдешь…

–––-◇~×○×~◇–––

Вот и конец байки.

Кто читал — те няши и зайки.

А кто рассказывал — выбил все страйки.

Комментарий к Часть 7

* вохра - (просторечие) вооруженная охрана.

** Стетсон - классическая ковбойская шляпа фетровая, кожаная или соломенная, с высокой округлой тульёй, вогнутой сверху, и с широкими подогнутыми вверх по бокам полями. Была изобретена Джоном Стетсоном в 1870-х годах.

*** чапы - (англ. сhaps) кожаные ноговицы, рабочая одежда ковбоя, они надеваются поверх обычных штанов, чтобы защитить ноги всадника во время езды по зарослям чапареля (карликового дуба, можжевельника, древовидной полыни и др.), от укусов лошади, от ушибов при падении.

*** Пивоварня Шмидта называется “Нахтигаль” (нем. Nachtigall), перевод: соловей. Когда Леви увидел изображение соловья, напечатанное на этикетке — сразу понял, откуда пиво.