Уйти в отставку (СИ) - "Леонардо НеДаВинчиный" - Страница 34

Зачесывая назад пятерней влажные после душа волосы, Леви пошлепал босыми ногами к шкафу дедули Аккермана. Новая белая рубашка. Строгие черные брюки со стрелками. Отражение в зеркале на внутренней стороне створки намекало, что выглядит не очень.

— Твою ж мрять! — раздалось из-за спины. — Белый верх, черный низ. Только траурной повязки на рукаве не хватает. Ты на похороны собрался?

— На собственные, — отбрил Леви кота. — Кто мне любимые голубые рубашки на тряпки порвал? Не напомнишь, серафим хвостатый?

— Испугался я. Не привык еще к вашему миру. — Поц примирительно потерся шерстяным боком о штанину. — Это моя первая миссия. Неуютно, непривычно, все пахнут, всё пахнет… Одежду из вульгарных материалов носят. Нет, чтобы облачиться в музыку сфер и звездный ветер… А вы — в тряпки мяунутые!.. Потом загрузился, адаптировался с грехом пополам.

— Эй, тебе ругаться, вроде, не по чину.

— С кем поведешься. Кто дал мне, красивому, матерную кличку? — надулся Поц Злоебучий, дернул кончиком хвоста и приподнял морду вверх. — Ковбойка на кнопках и джинсы-классика. Кедики… шмедики… задолбали педики… Жалко, криперов нет — стал бы росточком повыше. — Кошак задумчиво шевелил усами, обнюхивая коробки с обувкой. — Ой мя-а-а, как все запущено.

— Ща домяукаешься.

— О, конверсы… Вот их и надевай, герой-любовник. Не ссы. В нужный момент подскажу, что делать.

Устремив хвост в потолок, Поц неспешно удалился на кухню к мискам. Леви цыкнул с досады, но достал с полки тщательно сложенную ковбойку. Зеркало удивило. Слегка выцветшая джинса придала привычно-хмурому облику налет благородного ретро с легким оттенком прерий Дикого Запада. Еще Стетсон** на макушку, кнут на ремень, потертые чапы *** — и можно просить Микасу найти рольку в масштабном вестерне. Блокбастер «Метр-со-шляпой уделывает всех». Восходящая звезда Леви Аккерман валит пачками мексиканских бандосов и техасских рейнджеров. Пора заканчивать пиздиханьки и ехать. «Часикам к семи» уже через десять минут.

Ранний вечер налетел прохладным ветром с реки и непривычной тишиной. Мимо грустно прополз пустой автобус. Простые обыватели Елды-Марлийска разъехались по фазендам жарить шашлыки и запускать китайские салюты под самогон с пивом. Средний класс наверняка затусил в «Нахтигале» — будет Сыну турецко-подданного денег на свадьбу. Элита отбыла на тойотах в скромное (всего-то пара гектаров) поместье Закклеева. Леви ушел в глухой отказ еще загодя, пообещав, что 9 Мая явится при параде и выпьет за Победу не один раз. Мамой поклялся. Ну не мог он слушать репертуар Цоя, Талькова и Лепса в исполнении мэра даже под обещанный вискарь из самой Пиндосии! Шифером поехал бы от воспоминаний о днюхе Розы… О том, как сорвалось запланированное им, идиотом, жаркое примирение в ближайшей свободной спальне. Человек предполагает — космический ежик располагает. Зато сегодня появился, мать его, шанс. Или это снова проделки творца всего ссущего, едящего и пьющего? Эрен-Ерен. Боль, которая поселилась в сердце во всех вселенных. Сладкая и горькая. Дурманящая и завораживающая сознание до ледяной чистоты воздуха над легендарной долиной Наска в Чили, куда они слетали в отпуск. Осколки воспоминаний о шестом мире… Тянущая и ноющая, словно застарелая рана. Память о мире титанов, которая навсегда останется в кровотоке. Несмотря на обретенный покой и синеву неба над Волгой. Без стен, закрывающих гнетущей серостью горизонт.

Он припарковался за три дома до салона. Не чтобы размять ноги, но по привычке шифроваться. Непонятно, от кого… Хлопок двери и писк включенной сигнализации формально отрезали путь к отступлению. Толковые мысли голову не навестили. Озарение от хвостатого серафима тоже не спешило. Придется идти, надеясь на всемогущий авось.

Стеклянные двери плавно разъехались.

— Леви-и-и… Исаакович! — подвыпившая «королева Хистория» налетела с объятиями и бокалом шампанского.

Все понятно. Корпоративчик в разгаре.

— Вы… Вы за Ереном? — осторожно поинтересовалась администраторша Оля.

— Точно не за тобой, — хмыкнула Имир и присосалась к бутылке с пивом. На этикетке соловей вдохновенно раскрыл клюв навстречу березовой веточке. Подгон от Шмидта.***

— Да, за ним, — отцепив Кристу, бросил Леви и подпер спиной витрину. Похерфейс он держать умел, но сейчас потряхивало.

— Они с Мариком курить пошли. Я позову! — радостно запищала Криста и унеслась налево по коридору.

Первым в зале появился здешний Марко Бодт. Помялся, потоптался, явно не зная, куда себя деть, покраснел ушами и отступил к рогатой вешалке. Йегер шагнул вперед и застыл, опустив голову. Густые тени ресниц на острых скулах. Закушенная нижняя губа. Знакомая майка с Беном Соло. Руки в карманах светлых афгани. Сквозь мягкую ткань видно — пальцы сжаты в кулаки.

Святые котики, помогайте, заразы хвостатые!

На секунду почудилось — кто-то перехватил управление. На середину залы ноги вывели сами. К странному поведению нижних конечностей Леви не имел никакого отношения. Левая рука потянулась к вороту ковбойки. Пальцы крепко ухватили планку.

Рывок.

Пенг-пенг-пенг!

Кнопки расстегнулись с глухим металлическим звуком.

И жестом «век воли не видать» человек-закон распахнул рубаху на груди. «Понял, зачем кнопки? Чтоб в петлях и пуговицах не заблудился!» — на долю секунды перед глазами мелькнула ехидная усатая мордель. Тут же вернулся контроль над телом. А потом Леви снесло ураганом. Долгожданным запахом степного ветра с тонким привкусом свежести лимона и терпкости зеленого чая. Вихрь бессвязных слов жарко обжег лоб искрами воспоминаний о вечерах, проведенных вместе. Ногти впились в лопатки сквозь застиранную джинсу. Как же он скучал по мелкому засранцу! Пухлые губы задели висок, ткнулись в шею и ниже. Туда, где чернела готическая Е.

— Ты сделал это, — тихий шепот проник под кожу, заполняя черную пустоту теплом и клятвой. Что они вместе. Навсегда. Пока костлявая не заявится по их души. И даже после. Они будут рядом и в тоннеле, мерцающим синим неоном. Везде, куда бы ни забросила судьба.

Ощутив влажное прикосновение языка к верхней губе, Леви ухватил мальчишку за свернутый на затылке пучок и впился в приоткрытый рот. Ощущения. Провалился, словно в кроличью нору, в родную влажность. Сознание сосредоточилось, сфокусировалось на кончике языка, скользящего по зубам. Верхние резцы немного, совсем чуть-чуть, выступали вперед. Он всегда знал это, но сегодня сердце затопило волной, смывающей тупую боль последних дней. Простое касание развернулось до звездной спирали Млечного пути, разгоняя проникшую в душу темноту одиночества. Мальчишка шумно втянул носом воздух. Леви слышал это столетия назад или всего несколько недель?.. Ежик всемогущий, как же долго они не целовались! Вечность?..

— Ну, горько, — где-то в другой галактике буркнула Имир.

— И-и-и, горько! — восторженно завизжала над ухом Криста.

Длинные пальцы Ерена очень вовремя ухватили за мошонку.

А, черт!

— До хаты дотерпим? — усмехнулся Леви в зацелованные губы.

— Я постараюсь? — Распахнулись навстречу глазищи, купая в пронзительной зелени мая.

— Я тоже, — легонько боднув в лоб. — Но будет нелегко.

— Можете у Марика на массажном столе, — защебетала не в меру услужливая Криста. — Стол у нас крепкий.

— Спасибо, обойдемся.

До авто они брели в обнимку, пошатываясь. Пьяные от заходящего ласкового солнца, густого шума сочной листвы каштанов, протяжного гудка теплохода у Арбузной пристани. И без ума друг от друга. Ерен молчал. Леви, прижимаясь к боку, слышал частые удары сердца, впитывая сквозь ковбойку родной звук. Пискнула сигнализация. Они как-то забрались на сидения. Мотор послушно рыкнул. И тут чертовы длинные пальцы легли на бедро, заставив вздрогнуть от прилива крови куда не надо. Не сейчас. Не хватало фонарные столбы по дороге пересчитать.

В лифт ввалились клубком из беспорядочно лезущих под одежду рук, хаотичных поцелуев и едва не заблудились в ногах. Леви сообразил, что не застегнул рубашку, только когда взгляд уперся в чистое сегодня зеркало. Новенькие двери разъехались, выпустив их под скучный свет ламп. В трясущихся пальцах звякнули ключи. Лязг замка, отрезающий от остального мира. Ото всех миров, кроме их собственного, состоящего сегодня из прозрачного вечера за окном, плавного колыхания шторы, солнечных лучей, дремлющих на диванных подушках, и… Поца Злоебучего, восседающего на журнальном столике из ДСП.