Уйти в отставку (СИ) - "Леонардо НеДаВинчиный" - Страница 26

Шнеерсон Роза Абрамовна. Уж замуж невтерпеж и гей-порно на пленэре

Роза проснулась. Не от надрывно вопящего айфона, который торопился оповестить бедные нервы, что: кто-то кое-где у нас порой запорол доставку свинины; контейнер с бензопилами «Хускварна» прицепили к товарняку, укатившему в Улан-Удэ; или что на центральный магазин сети «ФермерАндеграунд» адресно навернулся метеорит. Просто взяла, проснулась и уставилась в потолок. Надписи «мене, мене, тэкел, упарсин» на акриловой краске «Карамель № 2300» не случилось. И Роза преисполнилась оптимизма на предмет вечернего пиршества. Сегодня ей стукнет тридцать два. И сегодня же она вознамерилась провести решающее наступление на редут по имени Эрвин. Военных красивых здоровенных любила со времен туманной юности, проведенной между школой и Арбузной пристанью. Укрепилась в увлечении, впервые увидев швейцарских гвардейцев в карауле у ворот Ватикана. Красавцы в черных беретах и полосатых камзолах твердо опирались на церемониальные протазаны, сверкающие наконечниками под палящим солнцем Вечного Города. Тогда Роза впервые пожалела, что уже замужем. Второй раз печалью накрыло через несколько лет, когда застала ниспосланную небесами половину с любовником… Но сейчас об этом лучше не вспоминать. Тем более — есть другая проблема. Которая нарисовалась вчера жирной кляксой на раскрашенной розовым позитивом картинке грядущего соблазнения. Пока клининговая компания, принадлежащая самой Розе, драила дом перед торжеством, Мадам решила соответствовать прозвищу и откопала-таки в гардеробной два гламурных реликта глянцевой жизни в Парижах и Нью-Йорках. А именно — винтажный «Ред Валентино» восьмидесятых из коллекции «Черная династия», подаренный мужем-педрилой на первую годовщину, и винно-красный комплект «Виктория Сикрет», который купила сама во время бездумных шатаний по Риму в судьбоносный вечер, когда обнаружила, что муж, собственно говоря, педрила. Атласный лифчик слежался, отделанные кружевом трусики скукожились. Оружие было явно непригодно для атаки на отставного вояку. Значит, надо освежить. Загрузив стиралку в подвале, зависла над выбором проги, и тут очень кстати притащилась то ли Венера, то ли Диана с рубиновым кольцом, выметенным из-под комода вместе с пылью, обертками шоколадных конфет и пустым «мерзавчиком». * Благодарности и чаевые за кристальную честность отвлекли от важного процесса. Это возымело определенные последствия. Пришлось сначала подняться на место происшествия под причитания Венеры-Дианы, засим спуститься в холл, улыбнуться лишний раз бдительной бригадирше. Потом привезли чайные розы, и надо было собственноручно расставить букеты по высоким вазам пастельных тонов, посмотреть, как они сочетаются с золотистым узором на шторах цвета «Абрикосовый крайола». Обрушилась куча дел, и когда нашлось время сбегать в подвал, затраханную хозяйку оглушили стоны и скрежет зубовный. Опасаясь увидеть Джейсона с бензопилой, который решил материализоваться и украсить дом по-своему, Роза осторожно нащупала выключатель. Никаких маньяков, упражняющихся в фигурном расчленении жертв, не явилось афигевшему взору. Однако свет встроенных ламп не рассеял стоны и скрежет. Наоборот, звуки вышли на новый уровень: к ним добавилось характерное завывание центрифуги. Скоро стиралка оповестила писком об окончании цикла и том, что ее владелица коза валдайская. Второпях выставившая прогу на плотный хлопок. А скрежетала и стонала «косточка», царапающая барабан. «Виктория» оказалась слишком нежной особой для отжима в тысячу двести оборотов, и лифчик оставалось только похоронить вместе со стратегическими планами. Но вздохами в карамельный потолок горю не поможешь. Лучше сползти с кровати и поискать среди уцелевшего прошлого что-то подходящее к винтажному «Валентино». Но сначала — умыть помятую морду и взбодрить себя любимую контрастным душем.

Она с некоторым опасением взглянула на отражение в зеркале, обрамленное завитушками цвета моржового этого… клыка. Так-так-так. Томный, слегка заспанный, взгляд. Голова откинута назад с легким наклоном влево. Надо зафиксировать — вечером пригодится. Если сначала наклониться вперед (но только слегка, чтобы локон закрыл половину лица, как у Вероники Лейк ***), а затем, взмахнув черной гривой, медленно опустить веки, нежно взглянуть из-под ресниц… Пять наклонов с поворотами помогли отработать сокрушительный маневр против Эрвиновых бастионов идиотской честности и маниакальной порядочности. Ну что за дурость, право слово, отказывать себе в любви из-за инвалидности? В этом деле руки не главное. А главное у него на месте и реагирует, как положено. В этом Роза убеждалась при каждой случайной — и не очень — встрече.

Водные процедуры взбодрили, но не придали позитива. Перед глазами маячила печально обвисшая чашечка «Виктории»: атлас выглядел словно физиономия тети Сары, век ботокса не видавшей. Роза вернулась в спальню, взяла с тумбочки пульт от штор и тиснула верхнюю кнопку. Механизм мягко зашуршал, тихонько скрипнул, чертовы колесики застряли на полдороги. Таки непруха. Хорошо, не рискнула связаться с «умным домом». Снова ткнула кнопку. Электроника, туды ее в качель, решила сжалиться над хозяйкой по случаю днюхи, и в комнату ворвалось апрельское солнце. Распахнув створки французского окна, Роза окунулась в теплое утро. Лучики ласкали лицо, обещая приятный день и вечер, наполненный смехом, шумом, солеными шуточками мэра, пронзительной голубизной глаз под густыми бровями, ах… Что-то настырно царапнуло взгляд. Ой-вей, чертов забор! Двухэтажный дом строили подрядчики из Волгограда, а вот ограду возводила уже компания Лобова. Да, таки решила сэкономить. Результат налицо. Точнее — на газон. Несколько кирпичей украшали зеленую травку бледно-оранжевыми прямоугольниками. И оно случилось далеко не впервые. Надо уже заняться ремонтом. Но потом. Сейчас нужно подобрать лифчик!

«Валентино» висело на выкатном кронштейне, освобожденное от чехла и собственноручно отпаренное еще вчера. Черная кокетка и скромный вырез, открывающий только ключицы. Талию обхватывал широкий корсет из золотистого шелка, который сексуально подчеркнет формы, когда Роза, освеженная селективным парфюмом, выйдет навстречу судьбе. Если эти самые формы поместятся в платье. Не очень здоровое питание добавило несколько лишних килограммов. Она хищно ринулась к полкам с бельем, выхватила первый попавшийся лифчик, выпуталась из длинной ночнушки, упаковала бюст в изделие отечественного производителя и решительно сдернула наряд с вешалки. Выдохнула. Молния на спине спокойно вжикнула. Ну швы, вроде, не треснули — заебка! Повертелась перед зеркалом в полстены. Боковые вставки черного подола золотисто раскрывались при каждом движении. Бюст вздымался при каждом вздохе. Очи цвета ночи томились и обещали. Голова чуть-чуть приподнята. Ресницы чуть-чуть опущены. Готовсь. Цельсь. Пли! Стрельба глазами по живой мишени отработана на ура. В спальне загудел домофон. Прибыли коробки со всевозможными тарталетками, котлы с говядиной по-грузински и кастрюля на пятьдесят литров картошки по-скуратовски, политой сливочным маслом и перемешанной с веточками укропа, дольками чеснока и мелкорублеными солеными огурчиками. Эчпочмаки с разными начинками подрядилась навалять мамаша Кирштейн. Именинный «Шварцвальд» доставят к шести вечера из пекарни Шмидтов. Эрвин отказался от оплаты, дескать, это — подарок. Как романтично… Однако надо вылезти из «Валентино» и топать вниз. В редкие дни домашних приемов Роза жалела, что не держит какую-нибудь домоправительницу. Но поди найди в Елдах настоящую фрекен Бок. Ой-вей… Натянув джинсы с майкой, она спустилась в холл по деревянной лестнице цвета «Белый навахо №34». В свое время краску и лак нужного оттенка заказывала в Москве. Да, порой жестко крыло ностальжи по театрам, любимой галерее «Винзавод» и выставкам в музее изящных искусств имени Пушкина.

— Хозяйка, куды борщ несть? — Два дюжих повара-татарина из ресторана при центральном маркете «Фермер-Андеграуд» с трудом удерживали за ручки огроменную алюминиевую кастрюлю с полустертой надписью «инвентарный номер 2785».