Дитя Марса - Янг Роберт Франклин - Страница 32

Собственно, идея последнего изобретения принадлежала отнюдь не Френсису, да и детали взялись не из кухонной мастерской. Утром, отправляясь за молоком, он обнаружил на крыльце коробку с пресловутым аквариумом, комплектующими и пошаговой инструкцией «Как собрать динамомашину бесконечных узлов Мебиуса». Решив, что аппарат для завязывания узлов в хозяйстве пригодится, Френсис отнес коробку на кухню и взялся за работу.

Наконец осталась последняя деталь. Френсис приладил ее к аквариуму и отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Внезапно прибор пришел в движение. Комплектующие ожили, заискрились; прозрачная сфера вспыхнула, а псевдо-рыбка заметалась из стороны в сторону, как кошка в погоне за мухой. В следующий миг над машиной возник и закрутился синий ореол. Он вертелся все быстрее, пока его газообразные компоненты не распались на тысячи частиц и не разлетелись вокруг. Затем случились три вещи: задняя дверь Френсиса приобрела мерцающий голубоватый оттенок, инструкция по сборке аппарата исчезла, и сама машина начала таять.

Секунду спустя на заднем крыльце раздался душераздирающий вой. Точно такой же вой услышал у себя на пороге каждый житель Пасторали.

Разумеется, все выбежали посмотреть, в чем дело...

Впереди нарисовался новенький дорожный знак, установили его явно не так давно.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ ПАСТОРАЛЬ.

ВОДИТЕЛЬ, СБАВЬ СКОРОСТЬ –

МЫ ЛЮБИМ СВОИХ СОБАК

Филип Майлс сбавил скорость – он тоже любил собак.

Уже сгущались октябрьские сумерки, однако в деревне не горел ни один фонарь – местное население вообще не зажигало света. Все тонуло во мраке, улицы словно вымерли – нигде ни души. Филип заподозрил, что приехал в город-призрак, и подозрение его только крепло, пока фары метались по разросшейся траве и буйному кустарнику, заполонившему городской парк. Внезапно на пустынном перекрестке показалась девушка с собакой.

Майлс мгновенно притормозил. Девушка, высокая блондинка в элегантном сером костюме, была по-своему красива холодной, классической красотой, но ее двадцать пять явно остались в прошлом. Впрочем, Филип и сам разменял четвертый десяток. Девушка остановилась, пес тоже, хотя его вели без поводка. Пес был довольно мелкий, с рыжеватой шерсткой, золотисто-карими глазами и тонким, белым на кончике хвостом, а его лохматые уши свисали как у кокер-спаниеля. Однако на этом сходство с кокер-спаниелем заканчивалось. У спаниелей уши намного короче, а хвост длиннее. Такой породы или сочетания пород Майлсу еще не попадалось.

Он перегнулся через кресло и опустил правое стекло.

– Не подскажете, как добраться до Саранчовой улицы, дом двадцать три? Я ищу Джудит Дэрроу, юриста. Возможно, вы ее знаете.

Девушка вздрогнула:

– Вы тот риэлтор, с которым я договаривалась о встрече?

Теперь уже Майлс вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

–Значит, вы Джудит Дэрроу... Простите, я немного опоздал.

В свете габаритных огней причудливые зеленовато-серые глаза девушки негодующе вспыхнули.

– В письме я четко попросила явиться к девяти утра! Интересно, как вы собираетесь смотреть недвижимость в темноте!

– Простите, — повторил Филип. – В пути у меня сломалась машина, пришлось заехать в автомастерскую. Я пробовал позвонить, но оператор сказал, что ваш номер не обслуживается. Думаю, лучше всего мне заночевать в гостинице, а утром мы займемся оценкой недвижимости. У вас же есть гостиница?– Была, но закрылась. Заратустра, сидеть!

Песик успел подняться на задние лапы, передними облокотился на дверцу, и тщетно пытался заглянуть в окно. Однако услышав властный оклик, тут же покорно сел.

– В деревне остались только мы с Заратустрой. Все, кроме нас, уже съехали. Мы тоже собирались, но в последний момент мне поручили продать коммерческие и жилые здания. Да, неловкая ситуация.

Джудит подалась вперед, отсвет приборной панели упал ей на лицо, смягчив строгие черты.

– Не понимаю,– пробормотал Филип. – Из письма я сделал вывод, что речь идет о паре-тройке домов, но никак не о целом городе. Здесь наверняка живет более тысячи человек, не могли же они вот так разом взять да и съехать. – Видя, что девушка не торопится с объяснениями, добавил: – Кстати, а куда?

— В Пфлюгервилль. Уверена, вы ничего о нем не слышали, поэтому давайте сменим тему. Документы у вас с собой?

Майлс покорно протянул водительское удостоверение, визитку и пресловутое письмо. Джудит мельком взглянула на них и отдала обратно. Было видно, что она колеблется.

– Может, позволите мне заночевать в гостинице?– предложил Филип. – Если она продается, у вас наверняка есть ключ.

Джудит покачала головой.

— Ключ, конечно, есть, но проблема в другом – в гостинице совершенно нет мебели. На той неделе состоялся аукцион, и мы распродали все, что не планировали увозить. – Она тяжело вздохнула. – Вот такая ситуация. До ближайшего мотеля больше сорока километров, так что придется вам переночевать у меня. Кое-какая мебель в доме у меня еще есть – в основном, подарки со свадьбы. Рука не поднялась избавиться. – Джудит села в машину. – Заратустра, ко мне.

Пес забрался в салон, перепрыгнул через ноги хозяйки и устроился аккурат между пассажирским и водительским креслом. Филип завел мотор.

– Странное имя для собаки,– заметил он чуть погодя.

— Знаю. Просто иногда он мне напоминает старичка.

— Если не ошибаюсь, настоящий Заратустра не был долгожителем.

– Тогда, значит, я руководствовалась другими соображения. Тут направо.

Из трех окон дома двадцать три по Саранчовой улице лился яркий свет. Как ни странно, его источником служила не лампа накаливания, а калильная сетка газового фонаря.

– Электричество в деревне выключили буквально вчера. – Джудит увеличила пламя и неуверенно покосилась на Майлса. – Вы ужинали?

– Вообще-то нет, но не стоит...

– Утруждаться? Боюсь, дело в не трудах. Мои запасы провизии на исходе. Но все равно присаживайтесь, сейчас приготовлю сэндвичи и кофе – газ пока еще не отключили.

Меблировка гостиной насчитывала всего три предмета: два кресла и кофейный столик. Едва Джудит вышла, Филип поставил «дипломат» на пол, сел в кресло и от нечего делать стал гадать, как радушная хозяйка планирует добраться до Пфлюгервилля. Возле дома он не заметил ни машины, ни гаража. Автобусное сообщение наверняка отменили за ненадобностью, а новомодная сверхсовременная трасса в буквальном смысле обошла Пастораль стороной. Впрочем, не его печаль, в конце концов решил он, пусть у Джудит болит голова.

Майлс обвел гостиную взглядом – просторную, под стать дому в викторианском стиле. Похоже, Джудит не закрывала заднюю дверь, и в комнату проникал легкий ветерок, благоухающий ароматом цветов и свежей, в капельках росы травы. Внезапно Майлс нахмурился. Ведь на дворе октябрь, с каких это пор в октябре цветут цветы и зеленеет трава? Какой-нибудь ароматизатор, наверняка.

Заратустра вышел на середину гостиной и уставился на гостя своими огромными золотистыми глазами. Пес действительно напоминал старичка, хотя на вид ему было года три.

– Собеседник из тебя неважный,– хмыкнул Майлс.

–Гав,– ответил Заратустра и, развернувшись, посеменил через арку в соседнюю комнату, судя по пустым полкам некогда служившую библиотекой, оттуда в другую комнату – вне всяких сомнений, столовую, и вскоре вскрылся из виду.

Филип устало откинулся в кресле. Как же он вымотался. Пахать шесть дней в неделю по десять часов, пятьдесят две недели в году. Если умножить, получится триста двенадцать дней бесконечной охоты за клиентами, уговоров, беготни, разъездов, увещеваний; и все ради того, чтобы в свои тридцать с небольшим заложить фундамент, который умные люди начинают закладывать в двадцать,– фундамент будущей семьи. Семью Майлс захотел внезапно, но не терял надежды ее обрести. Временами он мечтал избавиться от амбиций, нахлынувших слишком поздно. Временами мечтал вернуться к прежнему образу жизни. В конце концов, разве плохо кочевать по второсортным отелям и меблированным комнатам; разве плохо слоняться коммивояжером от порога к порогу, стирая подметки?