Ты будешь моим! (СИ) - Ветрова Татьяна - Страница 40

— Да, спит. Алиска сказала, что она без настроения. Расскажешь? — интересуется спокойно, но в то же время требовательно, а это говорит о том, что он уже в курсе последних событий. Хотя бы вкратце.

Зная Станислава Андреевича не первый год, уверен, он несчастлив от происходящего. Я бы на его месте тоже хотел отрезать себе яйца. Знать бы за что только.

— Без понятия, — грустно усмехнувшись, качаю головой и смотрю на пустую холодную кровать. — Вернулся в офис, а ее уже нет. Попросила только Антона забрать и все.

— Приезжай, поговорим, — тишина, которая следуют после этих слов, нагоняет тревогу.

Ощущение, что босс знает больше, чем говорит, не покидает меня еще долго. И это мне совсем не нравится, как и то, что он желает поговорить со мной тет-а-тет. К счастью, на данный момент больше всего меня волнует моя Слава, и почему она, черт возьми, так поступила. Ведь после того, как я поговорил с ней последний раз, она отключила телефон. Кстати, еще тогда мне показался странным ее голос, но я не стал ее об этом спрашивать, решил подождать до вечера. Дурак, блин. А сейчас я тупо не могу до нее дозвониться. Из-за чего приходится одевать полусонного Антона и отправиться поздней ночью к будущим родственникам в гости.

— Пошли, — с ходу произносит босс и направляется к себе в кабинет, медленно поднимаясь на второй этаж, как только я перешагнул порога дома.

— Давай его мне. Будет в твоей комнате спать, — виновато улыбаясь, Валерия Николаевна забирает у меня из рук спящего Антона и тоже поднимается наверх, но только в другое крыло — гостевое.

Рассеянно провожаю ее взглядом и пытаюсь сообразить, куда мне ринуться изначально. Здесь я только для того, чтобы вернуть Славу домой. Потому что тупо не могу без нее даже уснуть. Да, я настолько привык к ее нахождению рядом с собой ночью, что не могу нормально заснуть теперь один.

Говорю же — она как наркотик.

С другой стороны я понимаю, что разговор с боссом не то что отменить нельзя, его даже нельзя перенести. Здесь даже играет роль не мое уважение к нему как к человеку, который когда-то мне помог. В первую очередь он отец моей любимой женщины, а уже потом, тот, кто помог.

Склонив голову, словно иду на казнь, захожу в кабинет. Атмосфера здесь так себе. Видимо, Слава явилась домой действительно в паршивом настроении, что даже мне не то что тяжело поднять голову и взглянуть в глаза боссу, мне тяжело дышать.

— Я не знаю, что у вас случилось. Но Лера пошла сейчас с ней поговорить, — он смотрит в окно, за которым полнолуние, и я наблюдаю его хмурое лицо. Нет, он не зол, просто недоволен происходящим. Очередной закидон Славы ввел всех нас в замешательство, но зная свою дочь, босс не спешит делать какие-то выводы.

— Повторюсь — без понятия, — устало сажусь в кресло и, сложив пальцы в замок, подпираю подбородок. Смотрю в окно, за которым виднеются макушки деревьев, что находятся в саду.

Вспоминаю, как две недели назад было полнолуние, и Слава предлагала погадать на любовь. Тогда я счел это все глупостью, и мы посмеялись над некоторыми гаданиями. Сейчас я не только готов мокрые красные стринги забросить на люстру, чтобы привлечь внимание своей любимой. Я готов написать письмо, в котором готов расписать все свои достоинства и поклясться в вечной любви. Да непросто письмо, а перед зеркалом, по бокам которого будут стоять свечи.

— Верю, — он разворачивается и направляется к встроенному шкафу, из него достает бутылку дорого виски. — Будешь? — отрицательно машу головой и продолжаю разглядывать луну.

Слава тогда сказала, что она улыбается. Так нежно и чисто, будто просто радуясь чему-то. Сейчас я вижу грусть в ее глазах. Сумасшествие оно, наверное, такое, что и в полной луне видишь человечность. Грустная улыбка и боль в глазах, кажутся мне естественными. Словно она отражает мое душевное состояние.

— Знаешь, — начинает тем временем босс, привлекая мое внимание. — Было время, когда я тоже испугался. Глупость, недосказанность сыграли свою роль против нас с Лерой. Мы остались на яхте, а ночью позвонил отец и сказал, что деду плохо. Дед для меня на тот момент, да и сейчас, очень дорог. Я все бросил и, взяв билет на ближайший рейс, полетел в Москву. Лере оставил записку, которую она не увидела. А когда вернулся, было поздно…она улетела. А я даже не знал откуда она прилетела в Сантандер. Не знал ее фамилию и номер телефона. Идиот, — грустно усмехнувшись и залпом выпив бокал виски, продолжает. — Спустя шесть лет, когда увидел ее в офисе и узнал, что она двоюродная сестра моего лучшего друга, чуть с ума не сошел. Тогда еще была неприятная ситуация с браком, которого я не хотел. И Лера просто не подпускала к себе, а я был ей одержим. А сейчас мы вместе и у нас прекрасные дети. И главное — мы научились разговаривать и слушать друг друга.

Ну что сказать. Так-то согласен, намек вполне хороший. Нам тоже не помешает научиться разговаривать и слушать друг друга, прежде чем устраивать бега без должного объяснения. Нет, я, конечно, как по уши влюбленный идиот ей прощу это поведение, но только в этот раз. Слишком рано мне еще седым быть, а с ней и к сорока годам можно таким уже быть.

— Да, к сожалению, только в таких ситуациях мы учимся разговаривать и слушать, — грустно усмехнувшись, зарываюсь руками в волосы, пытаясь понять, где я накосячил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Она в детской Артема, — тихий голос Валерии Николаевной доносится над головой. Поднимаю голову и удивленно взираю на нее. По ее доброму, но уставшему лицу вижу, что она не против, если я прямо сейчас отправляюсь к ней.

— В шкафу? — спрашиваю глухо, хотя сам прекрасно понимаю, что в комнате Артема, она может быть только в Нарнии.

Эх, надо же было такое придумать.

— Да, — все так же тихо и по-доброму отвечает жена босса и подходит к нему.

Им обоим за сорок лет, но даже сейчас они смотрятся очень красиво и довольно гармонично. Знаете, они, наверное, относятся к тому типу людей, которых годы не берут. Они, наоборот, их украшают и как-то по-своему раскрывают. А то как смотрит Станислав Андреевич на свою жену спустя столько лет, заслуживает отдельного уважения. И знаете, я больше чем уверен, что сам на Славу буду смотреть с такой любовью спустя много лет. Главное, чтобы она сейчас объяснила в чем дело и если я действительно где-то накосячил, то дала нам шанс.

Подрываюсь и ничего не сказав, покидаю кабинет. Быстрым шагом несусь в детскую комнату, когда-то принадлежащую моей принцессе. Как и следовало доказать, Славу я нахожу в вигваме. Моя девочка, свернувшись калачиком и подложив под щеку ладошки, сладко спит. Ее шоколадные ресницы слегка подрагивают, и она отчего-то хмурит носик. Укрываю ее покрывалом, ложусь рядом и, обняв, притягиваю к себе. Целую в макушку и, зарывшись носом в ее густые волосы, засыпаю слишком быстро.

АЛЕКСЕЙ

Просыпаюсь оттого, что Слава ласково водит ладошкой по плечу, плавно спускаясь на оголенную руку с татуировкой. Улыбаюсь и утыкаюсь носом в подушку, чтобы не выдать себя раньше времени. Мне нравится ощущать прикосновения ее тонких пальцев к своей кожи. Нравится, когда дополнительно к уже имеющимся витиеватым узорам она рисует свои. Тепло ее рук добавляет мне уверенности, и я расслабляюсь.

— Не притворяйся. Я знаю, что ты проснулся, — шлепает меня ладонью по плечу, а я улыбаюсь еще больше. Просто радуясь, что утро по-настоящему доброе.

— Доброе утро, маленькая моя, — разворачиваюсь к ней лицом и, обняв за талию, притягиваю к себе. Носом утыкаюсь в ложбинку груди, вдыхая аромат роз.

Моя маленькая девочка Слава, которая не умеет долго обижаться. Сколько ее знаю, она никогда не умела злиться. Прощала всех, но обижалась на тех, кто не понимал, что маленькому бездомному котенку нужен дом. Страшно представить, скольких бездомных животных пришлось пристроить боссу. Я уверен, что сейчас мы спокойно поговорим и выясним, что все-таки вчера приключилось. И выясним, откуда ноги растут у перепадов настроения.