100 свиданий с ведьмаком (СИ) - Гусина Дарья - Страница 50

— Да я понятия не имею!

***

— Не верю я тебе, Зеркало, — Еся подал голос из своего угла, куда его затолкали дворфы, чтобы он не нервировал дух артефакта. — Ты рисковал, сбегая от хозяйки своей. Сильно рисковал. Что бы Марья сделала, если бы ты попался?

— О! — Зеркало комично закатило глаза. — Есть у нее отличные виды наказания даже для таких, как я. Например… одиночество. Случалось вам так долго во тьме быть, в тишине, что имя свое забывать начинали? Я своего имени не помню: вот так в один прекрасный момент схлопотал наказание и забыл, как меня в человеческом теле звали.

— Зачем ты бежал? Какой у тебя интерес? О, знаю, кажется. Неужто стало известно, что Шиш тело тебе вернуть может? — прищурившись, спросил Еся.

— Не стало, — лаконично ответил Дух. — Он маг, сильный. Но не думаю, что настолько.

— Давай тебя ему отдадим, — Елисей повысил голос, чтобы заглушить протестующий гомон дворфов. — Заодно выменяем что-нибудь полезное.

— Не надо, — быстро проговорило Зеркало. — Я передумал к Шишу. Мне у вас нравится. Шиш сам меня сюда перенаправил, ему виднее.

— Мы-то тебя уж точно в человека превратить не сможем, — хмыкнул Клят.

— Вы — нет, — странным тоном сказал Дух. — И нынешняя Хранительница — тоже… пока, а потом… кто знает.

Все снова посмотрели на Беляну. Она слегка нахмурилась.

— Что значит «потом»? Когда потом? Смею напомнить…

— … что ты не в ладах с магией, знаю, — лицо в зеркале кивнуло. — Однако я видел, как ты воду Живую и Мертвую смешала.

— Так вы это в плане… оживления? — смутилась Белка. — Ничего гарантировать не могу. И вообще, вы уверены? Мой эксперимент с этой ватрушкой клыкастой, будь она неладна, трудно назвать успешным. Как вспомню так вздрогну.

— Прости меня, Дева Вещая, но я как бы от ватрушки отличаюсь, — напомнил Дух. — Я жив. Душа первична, тело вторично. Однако и у предметов неживых своя память есть. Так что изделия кулинарные больше не оживляй.

— Не буду, — Белка покраснела.

— Кто-то до Беляны воду смешивал? — вырвалось у Еси.

Вся эта история с колобком не давала ему покоя. Радовало только одно: у Духа имелся интерес. А значит, можно вести переговоры. Не теряя бдительности, разумеется.

— Конечно, — Зеркало подтвердило его опасения, в удовольствием поведав: — Об этом даже в учебниках по магии упоминается, правда, технические детали прецедента не раскрываются, кхе-кхе, ибо не знает их никто. Василиса на смотринах у Свема Великана в один рукав спрятала кости птичьи, в другой — ус китовый, из фижм одной барышни заморской украдкой вытащенный. Как начали родичи Свема открыто высказывать свои сомнения в его выборе — там сложная была ситуация, геополитическая — тут невеста Великана им и показала: меж лавок море-океан плещется, над ним фазаны парят очумевшие, обалдевший кит хвостом бьет, а гости сидят, ноги над волнами поджимают, — Дух захихикал. — Теперь понимаете, как она это провернула? Вот и я понимаю… теперь, увидев вашего… колобка. Можно ненадолго оживить вещь магией, можно труп некромантией поднять, но жизнь в мертвое вдохнуть лишь один способ имеется — сила Прохладной Воды. Я думал, это сказка.

— И Марья о нем знает, о способе этом? — звенящим от волнения голосом спросил Еся.

Дух посерьезнел, пробормотал:

— Скорее всего, что не знает. Ар крайней мере я очень на это надеюсь. Видите ли, господа, когда человек недавно умер, Вода Мертвая лечит его физическую оболочку, а Вода Живая с дороги в Небесное Царство душу в Явь возвращает. Когда кто-то мертв давно, это не сработает. Вот думал я, думал. На стене холодной, во тьме, знаете ли, хорошо думается. И понял, что даже с Кощеем обычное оживление только с помощью двух вод не даст нужного эффекта. Мор, видимо, к такому же выводу пришел. Поэтому артефакты искал: выкупал, выманивал, воровал — все, что имело отношение к миру мертвых. А Шиш потому их у него из-под носа уводил.

— Что Марья предпримет? — напрямик спросил ведьмак. — Ты ее хорошо знаешь. Предугадать ее действия сможешь?

— Она будет искать Зорю, — помедлив, ответило Зеркало. — И скоро узнает, где она. Взбесится. А успокоившись, начнет выискивать способ сестру похитить. Марья весьма изобретательна. Поэтому я вам очень нужен.

— Ты же не видишь свою хозяйку, — напомнил Духу Елисей.

— Зато вижу ее слугу верного, льва рыкучего, — Зеркало подняло на Елисея темные глазницы, от чего у ведьмака прошелся по спине холодок. — А она сейчас без него никуда. Боится. Что Навь передумает. Что посчитает Марью более ценным кандидатом на роль хозяйки Избы-на-Тропе. Ты ведь подозревал, ведьмак. Чего закручинился?

— Я… надеялся, это не он, — выдавил Еся. — Я подозревал другого ведьмака, волка, но потом понял, что это… не Олег.

— Не Ступин? Нет, не Олег. Ступин печется о своей чести. А вот старшина твой — нет. Учитель твой, защитник, друг. В его вину ты верить не хотел. Что ж, юноша, вы немного наивнее, чем я полагал. Сагус — химер со слабой магией из бедной семьи, ведьмак со львом в родичах, который ему не особо подчинялся: чтобы поддерживать мощного зверя, Толли не хватало сил. Это оборотни силу из Прави берут, а вы, ведь-маги, чем богаты в Яви, тому и рады. Толли в тридцать пять лет с трудом до старшины дослужился, а ведьмацкие сынки, которых он тренировал, в Управе посиживают — законы придумывают, как бы таких, как он, заставить побольше работать за меньшие деньги. Зато химеры хорошо чувствуют эмоции. Марья однажды ошибку совершила, приоткрылась. Сагус понял: вот он, шанс! Поставить все на карту, и женщину желанную получить, и деньги ее, и магию.

Елисей никак не мог прийти в себя. Одно дело подозревать — другое удостовериться, что человек, которым ты восхищался, жаден и беспринципен.

— Он усы сбрил, — вздохнуло Зеркало, наблюдая за сомнениями на лице Еси. — Марья не любит растительность у любовников на лице. Еще факты нужны? Сагус стал магически сильнее. Даже по службе продвинулся, рапортуя о закрытых еще до прорывов навьих трещинах, статистику положительную поднял, верно? Не удивительно: ведь-лев теперь обо всех прорывах заранее осведомлен. Одно хорошо, Есенька, теперь тебе не надо Нави на старшину доносить. Новая сделка обнуляет прежние.

Еся смог лишь кивнуть.

— Дух, ты нам нужен, — Беляна поднялась с места, подошла к столику. — Пусть Зоря тоже остается, наверху пустая спальня есть.

— Я не хочу быть обузой, — пролепетала младшая дочь колдуна.

— А не будь, — покладисто согласилась Белка. — Помогай в лавке, я тебе еще приплачивать буду.

Зоря улыбнулась, переглянулась с Изей, даже слезы высохли.

Что-то застучало за шторами. Самолетик? Еся сам пошел открывать, наполняясь дурным предчувствием, не удивился, когда листок ткнулся к нему в руки. Прочитал, вернулся в лавку. Дворфы держали совет, как лучше укрепить оборону дома, стоит ли начинать торговлю. Дух повторял, что стоит: в людном месте напасть сложнее, а артефактов нужно бы добавить.

Еся прокашлялся, привлекая к себе внимание:

— Меня… вызывают на поединок. Послезавтра на главной площади Торгового я буду сражаться с Олегом Ступиным, потомком Ивана-царевича.

Глава 21

Глава 21

Артефакт над дверью был отключен — мы ждали гостей. Зоря пряталась наверху под охраной Пуси. Дух предпочел остаться внизу. Елисея увели организаторы поединка, драконы, пожелавшие обратить схватку в событие года, а ко мне с самого утра пожаловал сам Арман Ганье.

Младший сын драконьего рода Ганье был… красив. У нас говорят «красив, как дракон» — мудрость народная она и в Кривовцах не глупа. Племянник мэра вошел в лавку, не спеша огляделся и поклонился, держа в руках свои перчатки. Драконьи перчатки. Почти такие же неизменные в гардеробе драконов, как их трости. Говорят, трости и перчатки — это не просто красивые и безумно дорогие аксессуары, а артефакты, контролирующие трансформацию и помогающие крылатым оставаться в человеческом теле ибо в периоды Брачного Полета и перепадов настроения вторую ипостась необходимо крепче держать под контролем.