Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина - Страница 24

Но, к счастью, я его не встретила. Видно, убрался к себе в номер. Лучше бы он вообще убрался из города! Зачем он приехал? Пять лет ему не нужна была восстановительная терапия, а сейчас вдруг понадобилась. Как будто в Москве мало клиник…

Выбравшись за пределы клиники, я немного пощурилась на заходящее солнце, которое мешало разглядеть окрестности. Темные очки я, кажется, забыла в кабинете.

Когда мои глаза привыкли к оранжевому свету, я одновременно увидела три вещи. Со стороны фонтана ко мне шел Матвей. На парковке остановилась машина моего мужа. И из нее выскочил Ванечка!

Кошмарный день еще не закончился…

— Мама! — слышу я голосок сына.

Матвей уже рядом. Он видит Ваню. Ваня видит его. А из машины выбирается Паша…

— Мама, папа меня забрал пораньше! — сынок, как обычно, бросается мне на шею.

Я подхватываю его на руки, отпускаю… И как раз в этот момент Матвей оказывается рядом с нами.

— Привет, мужик, — обращается он к Ване.

И протягивает ему руку. Ваня протягивает свою в ответ. Матвей присаживается на корточки и пожимает ее.

— Привет, мужик, — отвечает мой сын.

Каким-то странным голосом, почти басом. Матвею подражает, что ли?

Что это вообще? Откуда у Вани такие манеры?

Матвей поднимается и я говорю ему тихим и очень злым шепотом:

— Уходи!

Он смотрит на Пашу, который движется к нам. Стоит, засунув руки в карманы и покачиваясь на пятках.

— Уходи, прошу!

— Ладно. Но нам надо поговорить.

— Потом!

— Обещаешь, что поговорим?

— Обещаю.

Сейчас я готова пообещать все что угодно, лишь бы он ушел!

Матвей разворачивается и уходит.

— Пока, мужик! — кричит ему вслед Ванечка.

— Еще увидимся, — оборачивается Матвей.

Ну уж нет! Незачем тебе видеться с моим сыном!

— Кто это? — спрашивает подоспевший Паша.

— Мой пациент, — отвечаю я.

Я не вру. Просто не говорю всей правды…

— Я сегодня пораньше освободился и забрал Ваню. Мы собиралась съездить покататься на машинках в парке. Ты с нами?

— Нет, я… Я как раз хотела встретиться с Викой. Отпустите меня?

— Отпустим маму? — спросил Паша Ваню.

— Пусть идет, — кивнул сын. — На машинках катаются одни мужики.

Да что он прицепился к этому слову!

— Твой Матвей — это нечто, — выдала Вика. — Выдающийся мужчина. Мимо такого не пройдешь…

— Он не мой!

— Ладно, ладно.

— Что мне делать? Он может узнать о Ване. Зачем он приехал? Чего он хочет?

— Тебя, — выдала Вика.

— Это он тебе сказал?

— Не словами. Мы о тебе не говорили.

— Даже после того как я влетела и… опозорилась?

— После этого мой пациент, которому порекомендовали пройти полное обследование, внезапно вскочил с кушетки. Я еле уговорила его закончить! Кстати, у него все в полном порядке. Печень, поджелудочная, селезенка…

— Зачем ты мне это говоришь?!

— Я просто даю тебе время успокоиться. Ешь пирожные. Наслаждайся.

Я налегала на любимую “Картошку”, но вкуса не чувствовала.

— Я просила Пал Степаныча перенаправить его к кому-нибудь другому. Но, оказывается, у Матвея связи в министерстве. И мы должны его ублажать!

— Ах, вот откуда это слово! А я, признаться, подумала, что ты ревнуешь.

— Вика!

— Да шучу, шучу.

— Может, мне уволиться? — задумчиво произнесла я.

Вика демонстративно закатила глаза.

— Настя, выдохни! Закажи еще пирожное. И не пори горячку.

— Представляешь, он сегодня поджидал меня у клиники. А тут как раз приехал Паша с Ваней… У меня чуть сердечный приступ не случился!

— И что ты сказала Паше?

— Сказала, что это мой пациент. Слава богу, Матвей сразу ушел…

— А тебе не приходило в голову все рассказать мужу?

— Что? — я опешила.

И даже уронила десертную ложку!

— Если бы у вас с Пашей были нормальные доверительные отношения, ты бы ему сказала про Матвея. Ты бы поделилась с ним этой проблемой. Вы бы решали ее вместе.

— Но я…

— Ты перед Пашей ни в чем не виновата. Он знает, что Ваня не от святого духа родился. Знает, что у тебя кто-то был до него. И вот появился твой бывший. Пытается подкатывать к тебе. Почему ты не расскажешь об этом мужу?

— Не знаю, — пролепетала я.

Я сидела, как громом пораженная.

Вика права… Я должна была поговорить с Пашей. Должна была попросить его поддержки.

Но мне это даже в голову не пришло!

Матвей

Я очнулся в баре на набережной. Передо мной стоял бокал виски. С того места, где я сидел, открывался офигенный вид на море. Вот только он меня совсем не радовал. Я бы предпочел сейчас видеть Рыжую Кошку.

А она меня видеть не хочет…

Каким же я был дебилом!

Если бы я вернулся раньше… Если бы хотя бы связался с Настей… Если бы оставил свои координаты и дал шанс меня найти…

Почему-то теперь мне кажется, что она меня искала.

Я все просрал. Простите мой французский, но иначе это не назвать.

Когда я обнимал плачущую Кошку, гладил ее огненные волосы и вдыхал ее нежный и такой родной аромат… У меня внутри все переворачивалось.

Я не ожидал такой реакции. Ни от нее, ни от себя.

Реально, внутри что-то скрутило так, что вздохнуть не мог!

Эти слезы, эти слова о ненависти… Я не знал, что задел Настю так глубоко!

Она не хочет меня видеть, потому что я причинил ей боль. Когда бесследно исчез пять лет назад.

Видимо, для нее это все было не просто легкой интрижкой.

А для меня? Я не знаю! Я тогда был слишком занят мыслями о своем возвращении, о мести Каримову, о завоевании утраченных позиций.

Настя особенная. Я понял это с первой секунды. Она много значила для меня… Но мне тогда было не до чувств.

А потом я погрузился в водоворот своей жизни, воспоминания о Рыжей Кошке потускнели… Но не навсегда! Они хранились где-то внутри, до поры до времени.

Не зря же она начала мне так упорно сниться. Не зря я сорвался в этот город, бросив все дела.

Вот уже второй раз…

Она облила меня водой и выставила.

А потом добила демонстрацией своего семейного счастья. Этот ее Ваня… он такой классный! Настоящий мужик, хоть и маленький.

Впервые в жизни мне захотелось пообщаться с ребенком. Понятия не имею, как это делать. Поиграть с ним в машинки? Пострелять из игрушечного пистолета? Было бы круто.

Но кто мне даст…

Я все просрал!

Это мог бы быть мой ребенок, если бы я не был таким тормозом. Но у него есть папа. Которого я называю Глистом, а сам мучаюсь от зависти к нему…

Я методично накачивался виски. Мутными глазами пялился на море. И страстно, невыносимо, до зубовного скрежета хотел вернуться в прошлое.

Но прошлое от меня ускользнуло. Я облажался. По-крупному. Так, как не лажал никогда в жизни.

Почему я тогда не понял, что Настя — та самая? Что я не смогу быть ни с кем, кроме нее? То есть быть смогу. Создать семью — нет.

Никогда раньше я всерьез не думал о семье… А теперь думаю!

На высокий табурет рядом со мной взгромоздился колоритный персонаж. Седой худощавый старик, загорелый почти до черноты, в выгоревшей тельняшке и весь какой-то обветренный. Он был неуловимо похож на пирата… Так и видится попугай на его плече, деревянная нога и черная повязка на глазу.

Я даже посмотрел на его ногу. Настоящая. Да и повязки нет… Но все равно он — вылитый пират!

— Здорово, капитан, — обратился к нему бармен.

— И тебе не кашлять, — отозвался мой сосед по стойке.

Бармен, не спрашивая, поставил перед ним бокал какой-то золотисто-рыжей жидкости. Рыжей, как Кошка…

Блин, мне даже вино напоминает Настю!

Пират неспешно выпил рыжий напиток, бармен, без вопросов, поставил перед ним следующую порцию.

Тут Пират обратил внимание на меня: окинул быстрым колючим взглядом, уставился в мой бокал.

— Виски — пойло для слабаков, — внезапно выдал он.