Не убоюсь я зла (СИ) - "Elle D." - Страница 14

«Позвоню ему, — решил он в конце концов. — Позвоню и спрошу, где он… если дома, то… то тогда поднимусь. А если нет — ну это всё к едреной матери…»

Приняв решение, он торопливо достал телефон из кармана, боясь струсить и передумать. Номер мобильника Дженсена он знал наизусть — приходилось звонить ему пару раз из автомата, уточняя, где лежит лавровый лист и что точно Дженсен хочет на ужин. Заботливая жёнушка, мать его так… Джаред сцепил зубы и, с силой надавливая на клавиши, набрал номер. Гудки. Гудки… Дженсен не брал трубку. Сердце колотилось у Джареда в горле так громко, что он не сразу услышал какой-то звук, раздавшийся неподалёку. Звук был знакомый, и поэтому привлёк внимание Джареда.

Мотив «We will rock you» в шестнадцатиголосной полифонии — примитивно и очень громко. У Дженсена был древний телефон, который сорокоголоску не поддерживал, не говоря уж про mp3. Дженсен редко говорил по телефону, современный аппарат ему просто не был нужен.

И именно мелодия его телефона неслась теперь из увитого тьмой переулка почти напротив того места, где стоял Джаред.

Ветер рванулся, подхватил с земли обломок консервной банки, швырнул её о колесо велосипеда. Вокруг было безлюдно, на весь квартал горел только один фонарь, тот, под которым стоял Джаред, и ничего не было слышно, кроме воя ветра и мелодии телефона, назойливо звенящей в кромешной тьме.

Держа мобильник в руке, Джаред медленно двинулся вперёд. Десять шагов — и сумрак, а потом и мрак сгустился вокруг него, приникая к коже, залепляя глаза. Джаред сделал ещё два шага. И ещё два.

— Пожалуйста… пожалуйста, господин офицер…

Кто-то стоял возле мусорных баков, в самой глубине переулка. Двое: один прижимал другого к стене между контейнерами, вонь от которых напрочь вышибала дух. И этот другой — другая, с одуряющим головокружением понял Джаред, это была женщина — всхлипывал и причитал, уговаривая господина полицейского не трогать, оставить в покое, не делать больно… И, перекрывая этот севший от ужаса голос, гремело «We will rock you».

Джаред нажал на клавишу сброса. Мелодия оборвалась.

— Дженсен? — хрипло сказал Джаред во тьму.

И тьма, подняв голову, посмотрела на него.

Двое, слившиеся в одно между контейнерами, разлелились. Мгновение звучала оглушительная тишина, а потом её прорезал пронзительный женский визг:

— ПОМОГИТЕ! Кто-нибудь, помогите, меня убивают!

Джаред стоял, оцепенев, и просто смотрел, нелепо выставив в сторону мобильник — он не знал, что ещё сделать. Тени между контейнерами зашевелились, задёргались, та, что стояла до сих пор неподвижно, вдруг неловко качнулась в сторону и отступила, когда женщина, поняв, что это её единственный шанс, с силой оттолкнула напавшего от себя и выскочила на свет, не переставая вопить. Они с Джаредом оказались лицом к лицу: она была бледной, с громадными глазами и растёкшейся тушью, и на лице её был такой ужас, что Джаред даже не понял, старая она или молодая, красивая или нет. Не прекращая орать, женщина с силой толкнула его, видимо, совсем ничего не соображая от страха, и Джаред отступил на шаг или два, глядя, как она проносится мимо, и её белая юбка-клёш развевается за ней во тьме, словно крылья огромной птицы.

Джаред смотрел ей вслед, пока она не исчезла и пока истошные крики её не отдалились и стихли. А потом посмотрел назад в переулок, туда, где всё так же неподвижно стояла мужская фигура.

«Уходи-уходи-убирайся-отсюда-немедленно!» — истерично взвыл в голове у Джареда голос, подозрительно напоминающий голос женщины, только что чудом вырвавшейся из рук убийцы. Это был голос разума, тот самый, которого Джаред в своей жизни почти никогда не слушал. Потому что кроме разума, был ещё инстинкт. Чёрт его знает, какой — явно не инстинкт самосохранения, потому что, не слушая разум и поддавшись этому инстинкту, Джаред шагнул вперёд и подошёл к человеку, неподвижно стоящему между мусорными контейнерами.

Человек не сделал шага ни к нему, ни прочь от него. Он просто стоял там, и Джаред во тьме не мог рассмотреть его лица. Но он знал, кто это. Просто знал.

— Дженсен, — он услышал чей-то тихий, твёрдый и совершенно спокойный голос, и с изумлением понял, что это говорит он сам. — Дженсен, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Тот посмотрел. Белки его глаз поблескивали во тьме, и блестело что-то ещё — не кровь, понял Джаред мгновением позже с невыносимым облегчением. Это не кровь, нет, это…

О, господибожечёртподери. Нож. Дженсен держал в руке нож, лезвием вверх. Так, как будто совершенно не понимал, что это за штука у него в руке и что с ней делать.

Джаред вытянул руку ладонью вверх. Она не дрожала. Совсем.

— Дай, — тот же самый спокойный и жёсткий голос. О Боже, как Джаред завидовал этому парню — вот это нервы! «Что-ты-делаешь-он-убьёт-тебя-убегай-убегай-убегай!» — продолжал вопить разум, а голос тем временем повторил, поскольку Дженсен стоял всё так же неподвижно: — Ты меня слышал? Эй! Сейчас же отдай мне нож!

«Нет-что-ты-делаешь-ты-его-только-сильней-разозлишь!» — разум бился в истерике и в конвульсиях катался по полу, но Джаред не обращал на него никакого внимания. Он боялся, что если обратит, то в лучшем случае намочит штаны, а в худшем… он не хотел думать про худшее, но ведь всегда есть куда хуже, так?

— Дженсен. Пожалуйста. Это я. Джаред. Отдай мне нож.

Дженсен поколебался ещё немного. Потом отдал.

Тёплая, нагретая его ладонью, рукоятка легла Джареду в ладонь. Джаред стиснул пальцы, и на миг ему показалось, что сейчас он сам ударит, завопит и ударит изо всех сил… он не знал, Дженсена или себя. Он выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Вот так. Молодец. Теперь иди сюда. Идём.

Он вывел Дженсена вперёд, ближе к фонарю, но не настолько близко, чтобы их мог заметить кто-то, кто мог наблюдать из соседних домов. Он подумал, что соседи, услышав вопли той женщины, могли вызвать полицию. От этой мысли его как будто ожгло огнём. И в эту секунду свет упал Дженсену на лицо.

Оно было пустым. Совершенно пустым. Не отгороженным, не закрытым, не спокойно-непроницаемым, как в самом начале их отношений. Просто как будто кто-то ластиком стёр всякое выражение с его лица, оставив только пустой белый лист. И от этой оглушающей, слепящей пустоты Джареду стало так страшно, как не было ни разу, даже когда он увидел на Дженсене кровь в самый первый раз.

Ты хотел знать, что это была за кровь, Джаред? Что же: теперь ты знаешь.

— Дженсен, — сказал Джаред чуть слышно, касаясь его лица кончиками пальцев. Дженсен не шевельнулся. Он как будто впал в ступор: его взгляд не обратился на Джареда, когда тот к нему прикоснулся. Он шёл за Джаредом, но сам ничего не делал. Он был как кукла, как марионетка с обрезанными верёвочками. Джаред почувствовал, как глаза у него начинает щипать, так сильно, словно в них насыпали соли. Он знал — разумом знал — что должен спасать свою жизнь. Он это знал.

Вдалеке завыла сирена.

Джаред отдёрнул пальцы от щеки Дженсена, схватил его за рукав и решительно поволок к освещённом подъезду, сиявшему в полуквартале от них.

Когда они проходили мимо фонаря и брошенного Джаредом велосипеда, Джаред ещё раз окинул Дженсена взглядом, проверяя, нет ли на нём крови. Но нет: похоже, женщина в самом деле успела уйти невредимой. Дженсен брёл за ним, спотыкаясь и шатаясь, как пьяный, и Джаред подхватил его под мышки, забросив его руку себе на шею. Голова у Дженсена болталась, свешиваясь на грудь, словно он в самом деле был мертвецки пьян.

Джаред втащил его в подъезд — и напоролся на каменный взгляд консьержа.

Так, Джаред. Глазки. Срочно глазки. Жизнь Дженсена зависит от того, насколько ты сейчас сможешь быть убедительным.

И хотя его меньше всего на свете должна была заботить сейчас жизнь Дженсена, он об этом даже не думал.

— Надрался, — жалобно протянул Джаред, изображая среднюю степень опьянения. — Вы представляете, с-сэр, надрался, как свинья. Я ему говорил, чтоб поменьше, а он хле-хлестал и хле…стал…