Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat" - Страница 52

— Мер-р-рзавец, ты хотел ее! И сейчас хочешь, — прорычал Андрей. — И ненавидишь лишь за то, что она никогда не заменит Веру.

Собеседник стал белее стенки, одним махом постарев лет на двадцать. Раздавленный, сломленный, уставший.

— Ваше счастье, что эту… слабость у вас хватило ума и совести сдержать, — маг быстро вернул себе привычное хладнокровие. — Вам известен ее настоящий отец?

— Понятия не имею. Вера никогда об этом не говорила.

Юрий не солгал, но в мыслях человека помимо сказанного возник образ необычного овального медальона из ультрамариново-синего металла. Альцион, Слезы Атлантиды… В середине сверкал крупный камень неправильной формы, больше всего напоминающий оплавленный осколок стекла. Внутри камня хаотично вспыхивали и метались бело-голубоватые искры. Сердце Ангела. Запоздалый, горький обломок некогда могущественной Силы. Незваный гость из чужого, невообразимо далекого мира, впаянный в альцион, как живое, бьющееся сердце. Проклятие, похожее на дар. Дар, подобный проклятию. Сила, облеченная в плоть камня, воплощенная легенда.

— Где медальон, который хранила ее мать?

Человек молчал, опустив потухший взгляд в пол.

— Где артефакт ее рода, сукин вы сын?

Полина сидела неподвижно и безмолвно, ни жива ни мертва. Сейчас в очередной раз ее жизнь разлеталась на осколки, и она ничего не могла с этим сделать. Даже жуткая удушающая магия померкла в сравнении с болью от того, что вся ее жизнь на поверку оказалась ложью, а единственный близкий человек ее ненавидит. Сегодня она потеряла отца. И брата. Точнее, узнала, что их у нее никогда и не было.

— Я не знаю, у меня его нет! — не выдержав напряжения, Завьялов вскочил и бросился в сторону двери. Но через пару шагов кулем свалился на пол, опутанный светящейся мелкоячеистой сетью. Иерарх даже пальцем не пошевелил.

— Папа! — рванулась к упавшему Полина.

Нечеловечески сильная мужская рука, словно продолжение кошмара, обхватила ее талию и заставила опуститься обратно на диван.

— Сядь и не путайся. Обездвижу, как этого… клятвопреступника, — предупредил Андрей, в последний момент удержавшись от грязного ругательства. Заметив испуг в янтарных глазах, он слегка скривился. — Успокойся, нихрена ему не сделается, “авоська” не опасна. Не способен говорить за столом переговоров — будет говорить в процессе считки и лежа на полу. Я не собираюсь за ним бегать по всему Солнечногорску.

Девушка молча кивнула и опустила голову. Сил что-то говорить просто не было, внутри все словно онемело, в ушах стоял легкий звон, сквозь который смысл сказанного пробивался, как сквозь вату. Маг задержал на ней взгляд и осторожно приподнял ее лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Его уверенный, ободряющий взгляд и успокаивающие прикосновения словно ослабили тиски, сжавшие душу, как будто иерарх передал ей частичку своей уверенности и силы.

— Все будет хорошо, — шепнул Андрей, подкрепляя слова мыслями. — Ты не одна, я помогу тебе. Верь мне, Золотинка.

— Андрей, пожалуйста, давай уйдем отсюда, — тихо попросила Полина.

— Сейчас уйдем, — пообещал маг. — Иди одевайся и жди меня, я быстро.

Полина вцепилась в его рукав мертвой хваткой, как утопающий в спасательный круг. Казалось, стоит отойти от мага — все ее хрупкое, чудом сохраняемое спокойствие рухнет подобно карточному домику, погребая под обломками остатки ее рассудка.

— Хорошо, одевайся здесь, — Андрей мягко отцепил от себя девушку и вложил в ее руки телепортированные сапоги, шапку и полушубок. — Только отвернись к окну и не мешай мне.

— Почему к окну? — немного отвлеклась девушка.

— Я знаю, как ты боишься считок. Поверь, тебе не стоит этого видеть, тем более? сейчас.

Полина механически кивнула и послушно принялась натягивать сапоги. Руки девушки слегка подрагивали.

Маг, не теряя времени, склонился над спеленатым, как младенец, несостоявшимся родственником. В глазах Юрия Завьялова не осталось ничего, кроме дикого ужаса. А в следующий момент сознание взорвалось изнутри, утопая и захлебываясь в океане собственной памяти, заново проживая в самых неприглядных подробностях все, что интересовало Ивашина. В отличие от Полины, щадить этого человека иерарх совершенно не собирался.

Мгновения, равноценные годам, годы, сжавшиеся в секунды, промелькнули в сознании мага и сложились в мозаику быстрее, чем девушка успела обуться. На полуобморочное состояние “клиента” Андрею было плевать, полученная информация оказалась намного важнее. Жизненно важной. Милость Изначальных, не иначе, что после смерти Веры отец не поддерживал отношений с дочерью и оказался вне поля зрения охотников за чужими архивами. Допустить самую малую вероятность утечки означало новый виток войны на уничтожение. Такой роскоши иерарх не мог себе позволить. Стирание памяти давало слишком слабые гарантии. Даже оставлять труп слишком опасно: грамотный некромант разговорит и мертвого. Кривая клятва вряд ли в силах помешать тому, что уже стучится в дверь костлявыми пальцами. Толком не зная, против кого и чего приходится работать, Ивашину оставалось лишь одно. Завьялов — не жилец, это ясно, как Изначальный Свет. Не в первый раз приходилось принимать такие решения и выносить приговор. Но давно это решение не давалось так тяжело.

Еще раз внимательно изучив линии реальности, Андрей переключился на тусклую ауру Юрия Васильевича. Тонкая нить человеческой жизни серебрилась в пальцах мага, хрупкая, словно паутинка. Медленно, вязко ползли секунды. Выцветшие за считанные секунды белесые глаза встретились с черными провалами, уже возвращающими привычный серебристо-стальной цвет. И в этом взгляде больше не было страха.

— Я покойник, — попытался улыбнуться Завьялов.

Ивашин молча кивнул соглашаясь. К чему отрицать очевидное. Разорванная его волей нить чужой жизни медленно гасла.

— Даже если бы я заслуживал помилование, мне недолго осталось. Я давно и безнадежно болен.

— Я знаю.

Разуверять человека в небезнадежности его болезни маг не собирался. Давать смертнику пустые надежды, цена которым — прах, слишком жестоко. А к бессмысленной жестокости Высший испытывал стойкое отвращение.

— Пожалуй, впервые я рад, что развелся, как только узнал о болезни. Наташа не заслужила такой судьбы, — в мыслях мужчины послышалась скрытая мольба.

— Никто из нас специально не заслуживал. Но за все приходится платить, нравится это или нет, — ровно ответил маг. — Ваша жена и сын никому из нас не нужны, а я тем более не собираюсь вмешиваться в их жизнь.

— Спасибо, — с облегчением растаяло в ускользающем сознании человека. — И… позаботьтесь о… дочери Веры. Я был плохим мужем, плохим отцом. И довольно паршивым человеком. Но я… не хотел зла. Наверно, только перед смертью люди рассуждают шире и видят многое… иначе.

— Каждый видит то, что способен видеть. Вы просто позволили себе быть слабым и сделали себя таким. А слабые обычно погибают. Я — не ваш духовник, чтобы отпускать грехи. Вышло как вышло, преданность и предательство часто ходят рядом, — констатировал темный иерарх. — Я позабочусь о Полине, обещаю.

Юрий слабо кивнул, захрипел и замер. Голова с глухим стуком опустилась на пол.

Весь диалог занял считанные секунды. Андрей привычным движением закрыл мертвецу глаза и поднялся, встретившись взглядом с Полиной.

— Что это с ним? — встревоженно поинтересовалась девушка.

— Последствия, — обтекаемо ответил маг, открывая портал. — Себя вспомни.

Девушка зябко передернула плечами и слегка заторможенно принялась застегивать полушубок непослушными онемевшими пальцами.

— Тысячу демонов и Первородный Хаос на эти пуговицы! — выругался маг, отталкивая ее руки. — Сам застегну.

— Мы полетим домой? — с надеждой спросила девушка, покорно ожидающая, пока мужчина справится с полушубком.

— Обязательно. Только сначала навестим еще одно место и попытаемся забрать одну важную вещь.

Последние слова серебристой дымкой растаяли в портале. А через пару мгновений жадное пламя охватило осиротевший дом. Резные наличники, сухие деревянные балки и перекрытия вспыхнули, как спичка. Безжалостная стихия Огня, направленная рукой иерарха, не оставляет шансов даже самому искусному некроманту.