Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat" - Страница 51

— Обычный непрогляд, чары невидимости. Нечего вертолет светить, нам на нем еще обратно лететь, — пояснил он. — Пора бы уже привыкнуть. Идем, Лина, нам отсвечивать тоже не стоит. Меры я, конечно, принял, но и против нас не малышня работает. В портал!

Дом, в котором после смерти матери проживал с новой семьей отец Полины, Юрий Васильевич Завьялов, за четыре года совершенно не изменился. Разве что резные деревянные наличники на окнах слегка потемнели и начали рассыхаться, дорожки и палисадник засыпало снегом, да вместо коляски у входа стояли детские санки. Подрос братик. Жаль, что сестру он даже не узнает.

Немного постояв на крыльце и собравшись с мыслями, Полина нажала на кнопку звонка.

— Кого черт принес в такую рань? — проворчал знакомый мужской голос из-за двери.

— Папа, это я, Полина.

За дверью воцарилась гробовая тишина, в которой медленно ползли томительные секунды. Наконец, дверь открылась, пропуская рыхлого приземистого мужчину лет пятидесяти, наспех одетого в майку и треники. Юрия Васильевича ранние гости, похоже, вытащили из кровати. Увидеть на пороге дочь он совершенно не обрадовался, во взгляде читалось удивление, смешанное с легким раздражением и чем-то вроде тоски. Схожесть выросшей Полины с покойной матерью снова всколыхнула воспоминания, которые он настойчиво гнал прочь все эти годы.

— Вылитая Вера стала, — вздохнул мужчина. — И глаза материны… А это еще кто?

Выбитый из колеи Юрий Васильевич спутника дочери заметил не сразу. И теперь настороженно окинул оценивающим взглядом высокого крепкого мужчину в неброском, но явно дорогом черном пальто, каких в этом захолустье и не сыщется. Бесстрастный взгляд холодных глаз, темные волосы, тронутые сединой, правильные черты лица, оттененные властностью и жесткостью, сила и уверенность, исходящие от этого мужчины, вызывали какой-то безотчетный страх. Естественность и расслабленность визитера, небрежно оглядевшего хозяина в ответ равнодушным, даже скучающим взглядом, показалась еще более пугающей. Залетная птица очень высокого полета. Хищная. Опасная. Такие здесь не летают. И тем более — не залетают в гости по утрам.

— КГБ, Особый отдел. Полковник Ивашин, — пугающий гость предъявил удостоверение.

— Поля, объясни, зачем… здесь КГБ? — растерялся Юрий Васильевич, обернувшись в сторону дочери.

— Познакомиться с возможным будущим родственником, — ответил вместо девушки полковник КГБ. — Разрешите войти?

— Проходите, — оторопевший Юрий Васильевич отступил от дверей, пропуская гостей в дом. Понятно, что последний вопрос был чисто риторическим.

Проведя гостей на кухню, хозяин дома поставил чайник и засуетился, выставляя на стол нехитрое угощение.

— Извините, только чай и пряники. Спиртного нет — не ждал гостей.

Иерарх с комфортом расположился на узком продавленном диванчике, словно в любимом мягком кресле у камина. Девушка, пряча неловкость, скромно присела рядом и сложила руки на коленях. Повисшее напряжение казалось почти осязаемым. Неуверенные, суетливые движения отца, его непонимающий, растерянный взгляд выдавали полное смятение. Только сейчас Полина поняла, как же сдал, осунулся отец за последние годы. Один чекист чувствовал себя в высшей степени уверенно и выглядел хозяином положения.

— Не стоит беспокоиться, гражданин Завьялов, мы не отнимем у вас много времени, — слегка прищурились серебристо-стальные глаза, наблюдая за мужчиной. — Тем более, я на службе, а Лина вообще не любит спиртное. Не так ли, Солнышко?

Полина молча кивнула, пряча порозовевшие щеки. То, как напрягся Завьялов при слове «Лина», как мгновенно исказилась и потемнела аура, заметил один Ивашин. Как и предполагал, кровной связи между ним и Полиной маг не обнаружил.

— Так вы… пришли просить руки… этой… моей дочери? — взял себя в руки Юрий.

— Просить руки посчитал бы за честь. Но, боюсь, это не вполне правомерно, — вздохнул Андрей, гася в глазах вспыхнувшие огоньки. — Полина ведь вовсе не ваша дочь?

— Как вы узнали? То есть, это ложь! — побледнел Юрий.

— Ложь? По-вашему, я лгу? — приподнял бровь Андрей. — Мне ничего не стоит это доказать. Лучше расскажите все добровольно, это не только в наших, но и в ваших интересах.

От ледяного холода в его глазах и затопившей их Тьмы Завьялов отшатнулся. Ничего не понимающая Полина растерянно переводила взгляд с иерарха на отца. Случайно поймав взгляд родителя, девушка оторопела от неприкрытой ненависти, смешанной с бессилием и страхом. Бессильной ненависти.

— Он… не человек! А ты… такая же дрянь, как твоя мать. Быстро же перед ним ноги раздвинула, шлю…

Последнее слово оборвалось сдавленным хрипом. Юрий инстинктивно схватился за горло, сдавленное неведомой силой, его лицо с каждой секундой багровело.

— Монстр! — в ужасе просипел он.

— Уж точно не цветочная фея, — согласился темный иерарх.

Мужчина, который не имел никакого отношения к рождению Полины, безуспешно пытался сделать глоток воздуха.

— Бесполезно, — сочувственно покачал головой Ивашин. — Вы перешли границу, которую переходить вредно для здоровья. А в ваши годы стоит быть внимательнее к своему здоровью, прислушиваться к рекомендациям врачей и добрым советам. Вы же разумный человек?

— Я… понял, — неразборчиво прохрипел Завьялов, уже начинающий терять сознание. Побелевшая Полина вжалась в угол дивана и забыла, как дышать.

— Вот и замечательно, — похвалил иерарх, небрежным движением руки растворяя магическую удавку. — Двое разумных людей всегда услышат друг друга. На всякий случай напоминаю: вы говорите о моей женщине. И вы будете говорить о ней либо с уважением, либо никак, если не желаете, чтобы ваши грязные слова застряли у вас в глотке. Это ясно? Или заткнуть вас навсегда?

— Ясно, — выдавил Юрий, жадно хватая воздух и потирая шею. Ему не верилось, что монстр его отпустил.

— Очухались? Теперь рассказывайте все с самого начала, у меня не так много времени. Я давно понял, что Полина вам не дочь. Но за что вы ее ненавидите?

— Вы правы, этот ублю… эта женщина мне не дочь. Вера выходила за меня замуж уже беременная ею. Да, моей женой стала гулящая девка. Позор какой, кто бы знал. А я слишком любил Веру, думал, справлюсь, смогу принять чужого ребенка. Молодость часто наивна и самонадеянна. Надеялся, что все образуется, жена успокоится, полюбит меня и у нас будут еще дети. Не срослось. Долгие восемь лет Вера ждала, что тот, кто наградил ее этим пузом, вспомнит о своем обещании и вернется за ними. Даже Польку к бабке отправляла, чтобы без помех заниматься поисками. По воде и зеркалам смотрела, все с медальоном каким-то носилась. Она ж ведьма была, Верка… Верно, приворожила меня, дурака. Не мог я без нее, жизни не видел. Потому и согласился на все: хоть так, лишь бы моей была. Дал ей прикрытие, а ее дочери отчество и фамилию.

Маг слушал внимательно. Завьялов не врал и искренне верил в то, что говорит. Даже в Кристалле Истины не было необходимости: ментальных щитов у человека не стояло, его слова полностью совпадали с мыслями.

— Какого демона вы столько лет это скрывали?

— Вера взяла с меня магическую клятву о молчании. И просила позаботиться о дочери до 21 года. Перед смертью. Просила прощения, обещала, что у меня еще будет семья и сын, а мне никто кроме нее не был нужен. В петлю готов был лезть, да она своей Силой запретила.

— Текст клятвы? — уточнил Ивашин.

— Не помню, столько лет прошло, — взмолился Юрий Васильевич, неосознанно касаясь шеи.

— Хаос с вами, на считке все равно вспомните. Подозреваю, что с клятвой Вера Степановна дала маху, раз после ухода за Грань ее и бабки девочка осталась одна. И как бы вы к ней ни относились, своих родителей она не выбирала и ни в чем перед вами не виновата, кроме факта своего существования. А вы свою жену просто предали.

— Вы правы, — выдавил Завьялов. — Но… я не смог. Я всего лишь человек. Девчонка, она… слишком напоминала свою мать.

В голосе и ауре мужчины промелькнуло искажение, которое исчезло слишком быстро, чтобы его идентифицировать. Но не для Высшего Темного, иерарха уровня.