Попала!. Дилогия (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 93

От ведьмы подальше.

Ночь прошла как в бреду. Я то просыпалась, то снова погружалась в некое подобие забытья. Мне снились родители – они звали меня. Снился Лео, которого вели на плаху, и накаи, которых безжалостно сжигали на главной площади Хельвивы, как если бы они были какими‑нибудь злостными чернокнижниками. Жуткий сон… Вырвавшись из его оков, зажгла свечу и, завернувшись в простыню, перебралась в кресло. Где‑то там далеко первые солнечные лучи только прочертили бледно‑розовую полосу рассвета, а в спальне по‑прежнему было сумрачно. Одиноко и пусто.

Взяв на руки Миура, который эту ночь решил провести в моем скромном обществе, мягко его погладила и сказала:

– Кажется, возвращение домой отменяется. Источник не помог, Эдара меня послала, а значит… А значит, придется строить свою жизнь здесь, в этом мире. Что скажешь, милый?

Перевертыш тихонько запищал, явно соглашаясь с моим решением. Хотя какое это решение? Это скорее ультиматум, который мне поставила судьба‑злодейка.

Шах и мат, Даниэла. Шах и мат…

Когда решится вопрос с накаи, я уеду из Хельвивы. Еще не знаю куда, но в столице точно не останусь. Да и в целом в Треалесе меня ничто не держит. Перед глазами было мелькнуло лицо Редфрита, но я напомнила себе, что у его величества в женах коматозная маркиза, а я так сбоку припеку. В общем, лишняя.

Чем займусь? На Земле я училась на архитектора, но, как уже успела заметить, здесь это мужская профессия. Возможно, в других королевствах дела обстоят иначе, но что‑то мне подсказывает, что вряд ли. Еще я люблю готовить, а печь – тем более. Вот шить совсем не умею. Прислуживать… Нет, не хотелось бы. В детстве я также неплохо музицировала, но вряд ли моих талантов хватит, чтобы обучать игре на фортепиано.

Но как бы там ни было – главное, я буду независима и смогу сама распоряжаться своей судьбой. А там глядишь, и все устаканится. Найду свое место в новом мире, обрасту знакомыми. Может, даже влюблюсь и замуж выскочу.

Строя планы на будущее, я почти успокоилась. Почти смирилась. Разве только… Я ведь так пока толком и не знаю, что представляет из себя связь родственных душ. Может, Арайна права и я застряла здесь из‑за Галеано. Из‑за нашей с ним загадочной связи. А стоит ее разорвать, и все – пока, до свиданья. Счастливо оставаться.

Но я не буду себя обнадеживать и цепляться за очередную соломинку. Поискать информацию, конечно, стоит, но если ничего не узнаю, то все, баста. Буду здесь обживаться.

Не заметила, как задремала с Миуром на руках. Проснулась, когда в дверь негромко постучались. Перевертыш уже исчез, а в спальне заметно посветлело.

– Войдите, – разрешила, стараясь подавить зевок.

– Госпожа, – первой в комнату вошла Рута и, убедившись, что я одета (пусть и в простыню), продолжила: – Вам тут просили передать… Заходи, – обернувшись, шикнула кому‑то у себя за спиной. Изобразив быстрый реверанс, приблизилась ко мне и протянула записку. – Лично от его величества, – шепнула взволнованно.

Записку от короля я, конечно же, взяла, но даже на нее не взглянула – все мое внимание было сосредоточено на переступившем порог накшерре.

На Лео.

– Госпожа Вертано, – лягушонок почтительно поклонился, – для меня честь и радость служить вам.

Не будь здесь Руты, я бы уже неслась к накшерру. Судя по беглому осмотру, целому и невредимому. Но Рута уходить не спешила, а потому, подарив Лео ласковую улыбку, распечатала конверт и пробежалась взглядом по королевской записке:

Если не ошибаюсь, этот накшерр принадлежит тебе, а значит, его место рядом с тобой. Если неправ, поправь меня. В противном случае он в твоем полном распоряжении.

Выбор за тобой, Да… (зачеркнуто) Элла.

Кажется, меня только что ненавязчиво так потроллили. И кажется, я не смогу отказаться от такого подарка и не стану поправлять тирана.

Вот бы все дни так начинались.

– Рута, а принеси‑ка чая. Да‑да, того самого, с лепестками роз и чабрецом, – попросила я, желая спровадить служанку и остаться один на один со своим подарком.

Кивнув, девушка выскользнула из спальни, а накшерр снова принялся расшаркиваться.

– Какие будут распоряжения, госпожа Вертано?

Вот же любитель кланяться.

– Все, Лео, хватит. Нечего передо мной гнуть спину. Ты мой друг, а не слуга, и я очень рада, что мы снова вместе.

Выражение лица накшерра надо было видеть. Сначала оно вытянулось, потом с зеленых щек сошла краска, а спустя мгновение на них плеснуло свекольным румянцем.

– Как… как вы меня назвали? – запинаясь, взволнованно выдохнул он.

– По имени. Прости, что полное так и не выучила, но обещаю исправиться. А пока…

– Вы… вы… – все еще не веря своим ушам, продолжал ошеломленно бормотать лягушонок.

– Да, это я. Даниэла. Только другая, не Фантальм. Не… королева.

И я вкратце рассказала, как оказалась здесь в первый раз, почему вдруг исчезла и зачем снова вернулась. Лео слушал, не перебивая, а когда я умолкла, опустил голову и чуть слышно признался:

– Без вас, госпожа, было плохо. Очень. Когда вы исчезли, появилось чувство, будто внутри меня вдруг стало пусто. Совершенно неприятное, скажу вам, чувство. И я так и не сумел от него избавиться. А теперь… – Он взволнованно выдохнул и, переминаясь с ноги на ногу, неловко продолжил: – Мы, накшерры, очень привязываемся к своим хозяевам.

– Знаю, из‑за метки, – кивнула грустно, представляя, как с удовольствием заклеймила бы и Гиту, и Эдару, и Алану с ними за компанию. А потом отправила бы всех троих в Средиземье в услужение к феям.

Будь я героиней романа, очень бы порадовалась такому финалу.

– Не только из‑за метки. Это наша природа – быть привязанными к тем, кто нам дорог. А вы мне… очень дороги. В последний раз точно такую же пустоту я ощущал, когда меня забрали из дома.

Я вдруг поняла, что никогда не спрашивала его о жизни по ту сторону завесы, а Лео, скромняга, ничего о себе не рассказывал.

– Кто у тебя там остался? – спросила, ругая себя за то, что не уделяла своему лягушонку достаточно внимания, и почувствовала, как после его ответа болезненно сжалось сердце.

– Сестра и… невеста. – Накшерр снова потупился, с горечью усмехнулся: – Теперь уже наверняка бывшая невеста.

Демоны!

Повисло молчание, которое я не решалась нарушить. Просто не знала, что сказать. Посочувствовать, а может, попросить прощение. За людей и их жестокосердие. Благо вернулась Рута и своей улыбкой немного разрядила атмосферу грусти. Помимо чая она принесла печенье и булочки, сок и фрукты.

– Его светлость уже позавтракал и отбыл по делам, поэтому я принесла вам завтрак сюда.

– Спасибо, Рута. Лео, – перевела взгляд на накшерра, – я бы хотела начать день с посещения библиотеки. Проводишь?

– С радостью, моя госпожа, – привычно поклонился лягушонок.

Безнадежный.

Благодаря феям и Руте на сборы ушло от силы минут двадцать, после чего я, быстро позавтракав, оставила служанку наводить порядок, а сама вместе с накшерром и феями отправилась в библиотеку. Вчера мои помощницы улетели, чтобы я могла спокойно поговорить с ведьмой, а сегодня, слушая меня, горестно вздыхали и терли глаза, старательно показывая, как сильно расстраиваются из‑за моего фиаско с Эдарой.

– Актрисы из вас еще хуже, чем из меня. Вы ведь совсем не расстроены.

– Мы… – Иви замялась, забавно покраснев.

– Нам и грустно, и радостно одновременно. – Лиа оказалась смелее. – Грустно из‑за того, что ваши надежды не оправдались, а радостно, потому что теперь вы останетесь с нами.

– Если ничего не найду по родственной связи, – напомнила им о своем плане В.

– Если ничего не найдете, – соглашаясь, эхом повторили феи и снова вздохнули. На этот раз уже с искренней грустью.

Библиотека, как и в прошлые визиты, радовала глаз бесчисленными книгами. Корешки в тисненых переплетах тут, корешки там: повсюду витал ни с чем не сравнимый запах старой бумаги, кожи и воска – в канделябрах на стенах таяли свечи, освещая темные уголки этого просторного помещения. В центре же зала косые лучи, проникавшие в широкие окна, согревали столешницы из темного дерева, повторяли на толстых коврах ажурные узоры занавесок, заставляли сверкать парившие в воздухе пылинки.