Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр - Страница 35

— Почту за честь, — с каменным лицом ответил Омура.

— В таком случае, приступим. Для начала мы вернемся на бал, покажемся там, после чего поочередно покинем наших гостеприимных хозяев. Моя машина будет ждать вас в начале улицы.

Японец поклонился.

— Мне необходимо заехать за мечом.

— Конечно, я подвезу вас.

— Со мной будет два человека, вы вольны взять столько же.

Омура отрицательно качнул головой.

— Я останусь без сопровождения. Мне просто негде взять достойных свидетелей.

— В таком случае — я тоже.

Мы вернулись на бал, а примерно через час встретились у моей машины.

— Я отговорился тем, что мне нездоровится, — сообщил Омура. — И у меня есть предложение, мистер де Лавардан. Я снимаю небольшой дом в пригороде. Там есть вполне прилично оборудованный зал для упражнений — отличное место для поединка. Живу я только с женой, так что нам никто не помешает.

— Жена не помешает?

Омура пожал плечами.

— Конечно, нет. Кимико — жена самурая. Она все понимает. Она никому ничего не скажет, даже если вы меня убьете. Просто не сможет уже сказать…

Я не стал задавать лишних вопросов и молча кивнул.

Не думаю, что в доме полковника меня будет ждать засада. Слишком уж затейливая получается комбинация, даже для хитромудрых азиатов и очень трудная по исполнению. К тому же, затея с поединком и так не самая умная, так что, как я всегда говорю, коготок увяз, всей птичке пропасть.

Впрочем, некоторые меры на случай неприятных неожиданностей я все-таки принял.

Через час мы добрались до небольшой виллы на окраине города. По совету Омуры я оставил машину на соседней улице, а к самому дому мы дошли пешком. Внешне домик ничем не отличался от любого американского, но как только я переступил порог калитки, как сразу попал в Японию. Светящиеся бумажные фонарики, вымощенные камешками дорожки, цветы и карликовые деревья. Где-то мелодично посвистывали невидимая птички, мерно журчала вода и цокал фонтанчик из бамбуковых трубок.

Из дома вышла миниатюрная японка в цветастом кимоно, и деревянных сандалиях в форме скамеечек. Я ожидал увидеть на ее лице маску из белил, но жену полковника украшал только искусно сделанный макияж и высокая причудливая прическа.

Омура бросил резкую фразу. Непосвященный человек мог бы подумать, что он обругал жену, но я с грехом пополам уже выучил основы японского и понял — он просто сообщил ей, чтобы встречала уважаемого гостя. С которым… с которым у него состоится поединок

На лице японки не промелькнул ни малейших эмоций, и она тут же склонилась в глубоком поклоне.

— Прошу быть моим гостем, мистер де Лавардан, — сказал Омура. — Но, так как у нас мало времени, пожалуй, сразу приступим к главному. Переодеться мы сможем в зале. Прошу…

Мы обогнули дом по узенькой дорожке и подошли к каменному продолговатому зданию. Как я понял, Омура соорудил свой зал из конюшни.

Внутри не оказалось ничего необычного — пол покрытый татами*, обшитые бумагой стены, чучела из рисовой соломы и небольшой алтарь. Правда освещали помещение не японские фонарики, а газовые светильники.

татами — маты, которыми в Японии застилают полы домов традиционного типа. Плетутся из тростника игуса и набиваются рисовой соломой

— Прошу мистер де Лавардан… — японец сдвинул одну из перегородок в торце зала. — Вам здесь будет удобно. Я расположусь напротив, не беспокойтесь, вы меня будете видеть…

Признаюсь, у меня даже мелькнула мысль отменить поединок, так как Омура вызывал откровенную симпатию, но она тут же пропала. Симпатия к кому либо, совсем не повод его не убивать.

Для поединка я выбрал эспаду — длинный узкий меч работы толедского мастера шестнадцатого века Игнацио де Айяла. Обоюдоострый, сужающийся к острию клинок, длиной чуть больше метра, гарда сложная, корзинчатая, из переплетающихся витых дужек. Легонькая, можно рубить и колоть, металл — высочайшего качества. Мой рабочий инструмент, с ней я тренируюсь уже несколько лет. В пару к ней прихватил дагу — комплектную эспаде. Я вызываемая сторона — так что не обессудьте — беру с собой что хочу.

Из одежды — свой стандартный тренировочный наряд — штаны до колен, широкий пояс из шелка и рубаху с широкими рукавами. На ноги — кожаные туфли без каблука. На руках — перчатки с длинными крагами из тонкой воловьей кожи.

Все просто и функционально. Ну и припас небольшой сюрприз, на случай неожиданности.

Японец собрался для поединка практически одновременно со мной. Его наряд и оружие не стали для меня неожиданностью.

Широкие штаны — хакама и короткое кимоно. На лбу повязка. Он остался босым, а из оружия выбрал себе длинный двуручный меч — тати. Судя по внешнему виду — работы примерно того же периода, что и моя эспада. За поясом виднелся кинжал танто.

хакама — традиционные японские длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку, шаровары или подрясник, первоначально носимые мужчинами.

танто (букв. «короткий меч») — кинжал самурая.

— Мистер де Лавардан, я готов… — полковник церемонно поклонился мне.

Я хотел вернуть поклон, а потом вдруг заметил взгляд японца, устремленный куда-то мне за спину.

И почти сразу послышался топот и в зал быстрой походкой, практически вбежали, еще три самурая, одетые точно так же так же, как и Омура, только в других цветах, но вооруженные более короткими мечами…

Японцы почему-то не бросились на меня, а выстроились в рядок у стенки, напротив, держа руки на рукоятках мечей.

Двое выглядели по возрасту примерными ровесниками Омуры, а третий — совсем молодой. На каменных лицах не проявлялось никаких эмоций — они стояли словно каменные болванчики.

Признаюсь, все это время нечто подобного ожидал и особо не удивился повороту событий. Косоглазые, мать их так; совершенно другой менталитет, абсолютно непонятный для европейца. Все эти россказни о самурайском благородстве — чушь собачья. И вообще, Бусидо — кодекс чести самурая, как свод единых правил, создано совсем недавно. И вообще еще не создан, увы, точно не помню. И его составитель, если не ошибаюсь, его звали Нитобэ Инадзо, постарался сильно облагородить свое сочинение. Хотя и в нынешнем виде, там полно абсолютно чуждых для европейца смыслов, которые можно трактовать, как угодно.

И большая ошибка сравнивать рыцарский кодекс чести с бусидо — это абсолютно разные вещи. К примеру, неожиданное нападение на безоружного противника волне укладывается в самурайские правила жизни.

Одинаково лишь только то, что самурай точно так же, как и рыцарь — просто орудие своего господина. Служение сюзерену единственный смысл жизни. И за то, что на уме у господина — оные товарищи не отвечают о слова совсем. Их долг просто выполнить приказ без раздумий и рассуждений. Причем в японском варианте момент подчинения вообще безоговорочный. Даже специальный термин есть — гири — то есть, моральная необходимость, заставляющая человека порой делать что-то против собственного желания или вопреки собственной выгоде.

Но не суть.

Итак, меня банально заманили в западню. Задумка довольно немудрящая, имеющая очень мало шансов на исполнение, но все-таки исполненная благодаря точному расчёту и великолепной актерской игре. Красавчик, ничего не скажешь. Хотя, будем честными, хрен бы у них что получилось, я бы я сам не позволил себя заманить. Да-да, позволил, причем, в большей степени специально. Ну захотелось нервы пощекотать, чего уж тут. Опять же, была тайная надежда, что Омура не станет подличать.

— И как это понимать, мистер Омура? — пользуясь возможностью, я слегка скорректировал свое положение в пространстве и отступил к противоположной стене для возможности лучшего маневра.

Реакция самурая меня не удивила.

— Мистер де Лавардан, — Омура вежливо поклонился. — Мы решили оказать вам честь.