Портрет предателя (СИ) - "Мурзель" - Страница 10
- Предыдущая
- 10/58
- Следующая
— Но зачем было устраивать такое? — с отчаянием в голосе спросила она. — Можно ведь было договориться!
— Нельзя, — отрезал Зигурд. — Сколько раз мы пытались, но вы нас даже не слушали.
— Хм… пожалуй ты прав, — признал Себастьян. — Отец постоянно разгонял сборища хейдеронцев, которые чего-то требовали.
— Он говорил, что стоит только раз уступить… — вспомнила Доминика. — Дай хейду палец — он по локоть откусит!
— И вот к чему все это привело, — резюмировал наемник.
— И что нам теперь делать? — спросила Доминика.
— Бежать из города, — ответил Зигурд. — Вам есть куда податься?
Себастьян задумчиво почесал в затылке.
— Разве что в Кастиллу, к герцогу Альберди…
— Кто это?
— Наш дальний родственник. Троюродный кузен моей матери… — юноша на миг запнулся и добавил, — покойной матери…
При упоминании о родителях Доминика громко всхлипнула и вытерла ладонью глаза.
— Он примет вас? — спросил Зигурд.
Она шмыгнула носом и ответила:
— Не знаю, он меня недолюбливает. Поэтому его не было на балу.
— И это спасло ему жизнь, — добавил Себастьян.
Зигурд встал со скамейки и прошелся по траве взад-вперед, чтобы немного размяться.
— И почему же он тебя не любит, Скилик? — поинтересовался он.
— Он хотел просватать за меня свою дочь, — пояснил Себастьян.
— А я сломала его грандиозные замыслы, — добавила Доминика.
— Он сам виноват. Все давно знали, что я женюсь на тебе.
— Только теперь вот неизвестно когда, — вздохнула Доминика.
Себастьян сел на скамейку и обнял возлюбленную за плечи.
— Не переживай, моя милая, мы обязательно поженимся.
Доминика повернулась к Себастьяну и легонько чмокнула его в губы. Тот ласково погладил ее по волосам.
— Мы покончили с телячьими нежностями? — холодно поинтересовался Зигурд. — Вы точно решили ехать к этому вашему герцогу, как-там-его-зовут?
Себастьян сердито посмотрел на него, раздосадованный такой бесцеремонностью.
— Альберди, — процедил он. — Да, мы поедем к нему.
— Как скажешь, — пожал плечами хейдеронец. — Но нужно как следует подготовиться к дороге. Путь в Кастиллу неблизкий.
Вдали снова залаяла собака.
— Идем в дом, — велел Зигурд. — На улицу вам лучше не высовываться.
Они зашли внутрь и расселись вокруг стола, чтобы закончить прерванный завтрак.
— Нам понадобятся лошади, оружие и провиант, — сказал наемник, отправляя в рот очередной кусок говядины.
— Оружие есть, — Себастьян указал на шпагу и пистолет, валяющиеся на полу возле кровати.
Зигурд взглянул на изящно гравированную шпагу с золотым эфесом, увенчанную княжеским гербом, и пистолет с ложей из красного дерева и перламутровой рукоятью.
— Забудь. Этими игрушками лучше не светить на глазах посторонних. Я постараюсь все раздобыть, но мне нужны деньги.
Доминика расстегнула поясную сумку и извлекла из нее пригоршню драгоценностей, которые она захватила из своей спальни. Поверх колец и ожерелий на ладони лежал небольшой кулончик — синяя прозрачная капелька с белой ракушкой внутри. Сердце сжалось. Эту безделушку купил ей Себастьян пару лет назад, когда они тайком сбежали в город. Хоть прогулка чуть не окончилась тогда плачевно — но все-таки это было чудесное время! Они были совсем детьми — наивными и беспечными. Ей показалось, что это было так давно, что с той поры прошло уже несколько десятилетий. Доминика сунула сувенир назад в сумку, а остальные украшения протянула Зигурду.
— Негусто, — отметил он.
— Это всего лишь бижутерия, — заметила Доминика. — Настоящие драгоценности хранились в сокровищнице… Но и эти вещи не так уж и дешевы!
— Представь, сколько таких побрякушек сейчас у всех на руках! — хмыкнул наемник. — Не забывай, что вчера разграбили полгорода, включая и дворец!
При упоминании о дворце Доминика почувствовала, как горло сжалось удушливым спазмом, а на глаза навернулись горькие слезы. Но она сдержалась, не заплакала. Не время рыдать. Сейчас нужно думать о спасении. А оплакивать мертвых она будет потом, когда они окажутся в безопасности.
========== 12. Генерал ==========
Торстен Шульц, генерал Серебряной Стражи, мерил коваными сапогами просторный кабинет. Перед ним навытяжку стояли майор Клаус Бергманн и двое рядовых. Сквозь распахнутое окно доносилось бряцание оружия и выкрики рекрутов, тренирующихся на плацу. Ароматы кожи, оружейной смазки и дорогого табака наполняли прохладный утренний воздух.
Шульц остановился и пригладил рыжеватые бакенбарды. Он повернулся к одному из солдат, на лице которого красовался огромный кровоподтек, и вперил в него пристальный взгляд ярко-синих глаз.
— Ты уверен, что это был Кернхард? — спросил генерал.
— Да, вашблагородь, — подобострастно ответил рядовой.
— И ты утверждаешь, что он спас княжича?
— Да… Ну, то есть я не то чтобы утверждаю. Кто я такой, чтобы утверждать? — затараторил солдат. — Но это был он, без сомнения, я же еще не совсем из ума выжил, хотя моя старуха говорит, что…
— Как это произошло? — нетерпеливо перебил его Шульц.
— Виноват, вашблагородь, — пробормотал рядовой. — Так вот, значится, все наши побежали бить князя и богатеньких ангов, что ночевали во дворце, а я решил проверить южное крыло. Думаю, а вдруг оттуда кто-нибудь ускользнет, понимаете? Надо их всех, гадов, порешить, чтобы знали, как нас притеснять…
— Ближе к делу!
— По дороге пришиб какую-то бабу в ночной рубахе. Я первую попавшуюся дверь открыл, а там она дрыхнет, на пуховых перинах, значится, стерва богатенькая. Увидела меня, заорала, вскочила с кровати — и в коридор! Еле догнал…
— Короче! — рявкнул генерал.
— Ну, в общем, нашел я спальню княжича, только он, видать, услышал, как баба та визжала, и успел портки натянуть и шпагу свою схватить.
— И? — Шульц угрожающе нахмурил брови.
— Я на него как навалюсь и ну с ним биться! А он, гад, сопротивляется. Ну я его к стенке-то и прижал… Почти прикончил, вашблагородь, только тут Зигурд откуда не возьмись. Я так и не понял, откуда он появился, как из-под земли вырос, будто черти его принесли…
— И что дальше? — перебил генерал, нервно дергая себя за курчавую бороду.
— Ну, в общем, вырубил он меня, вот видите, какой синяк на роже? Думал, что он мне челюсть сломал, так больно рот открывать. Ан, нет, вроде цела, челюсть-то, хоть и болит так, что хоть на стену лезь. Яблоки жрать, чую, еще долго не смогу…
Солдат коснулся ладонью щеки и болезненно поморщился. Шульц вперил в него яростный взгляд.
— Так вот, потом я пришел в себя, лежу, и чувствую, как с меня стаскивают штаны. Вначале мне показалось, что это баба моя. Ну, знаете, когда я пьяный прихожу со службы… ну, то есть, на службе я, конечно же, не пью, э-э-э хм…
— Я прогоню тебя через строй! — грозно прорычал генерал.
— Виноват, вашблагородь. Так вот, я глаз чуть приоткрыл — смотрю, а это Зигурд и княжеское отродье. Ну, я решил притвориться мертвым, а то, думаю, убьют не ровен час, а у меня жена, дети… трое: мальчик и… кхе-кхе. Виноват, вашблагородь…
Шульц сверлил его яростным взглядом, скрестив руки на широкой груди.
— В общем, раздели они меня, и княжич мое барахлишко-то и нацепил. Хорошая была одежда, почти новая. Стеганку — так вообще только на прошлой неделе выдали. Удобная, жуть, а то в старой рукава были коротковаты…
Генерал закатил глаза и протяжно застонал.
— Виноват, вашблагородь. В общем, переоделся княжеский сынок и ушли они. Втроем.
— Втроем? — удивился Шульц.
— Да. И девка с ними была.
— Какая девка?
— Дык, племянница князя-то покойного. Ну, то есть тогда-то он еще не был покойным… наверное… Или уже был? Который же тогда час был? Полночь уже вроде как пробила… или я чего-то путаю…
— Куда они пошли, ёб твою мать?! — брызжа слюной, заорал генерал.
— Дык не знаю. Меня потом снова вырубило, — пробормотал солдат. — Очнулся только утром. Подумал, вот свезло-то, ночевал в княжеских покоях. Хоть и не в кровати, но и ковер тоже ничего так, мягкий такой, ворсистый… Расскажи кому — не поверят! Рожа, правда, болит, но ради такого случая… Я уже говорил, что сперва подумал, будто у меня челюсть сломана?..
- Предыдущая
- 10/58
- Следующая