Счастливчики (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 48

— Что-то вы рано вернулись, — сказала Тора. — Ты привезла мои бургеры?

— На кухне, — ответила Эллисон.

— Разве папа не велел вам не возвращаться до утра? — спросила Тора.

— Да, но нам не хотелось оставаться на всю ночь.

— Только не говорите папе, что вы его ослушались, — сказал Дикон. — Он в ужасном настроении.

— А что случилось? — спросила Эллисон.

— Выставил меня из комнаты, когда я попыталась заставить его принимать лекарства, — сказала Тора. Эллисон была уверена, что она плакала.

— Он никогда не злился на нас.

— Ну, это не его вина, — сказала Тора. — Яд в крови мешает работе мозга. Он был гораздо более вспыльчивым. Опять же, это мог быть просто страх, говорящий за него.

— Все так плохо? — спросила Эллисон.

— Ну, с ним определенно не было весело, это точно, — сказала Тора. — Мне пришлось прогуляться по пляжу, чтобы успокоиться.

— Теперь тебе лучше? — спросила Эллисон.

— Намного, — сказала Тора.

Эллисон кивнула.

— Хорошо.

— Пойду проверю папу, — сказал Дикон. — Ты идешь спать?

— Через несколько минут, — сказала Тора. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказал Дикон.

Он уже почти вышел из комнаты, когда Эллисон сказала это.

— Ребята, кстати, я знаю.

Дикон замер, а потом медленно повернулся. Глаза Торы слегка расширились.

— Знаешь, что? — спросила Тора.

— Я сидела у окна в своей комнате, — сказала Эллисон. — Мне показалось, что я что-то заметила на пляже. Я достала бинокль. Клянусь, сначала подумала, что это просто… ну, не знаю, животное или что-то в этом роде. Я не собиралась подглядывать.

Тора ничего не ответила. Дикон тоже.

— Все в порядке, — сказала Эллисон. — Все действительно в порядке. Я просто не хотела скрывать от вас, что я знаю. Похоже, в этом доме достаточно секретов, так что нет смысла держать при себе лишние.

— Если бы я знал, что ты смотришь, — сказал Дикон, — я бы устроил шоу получше.

— Я не смотрела, — сказала Эллисон. — Я просто увидела. И сразу же отвела взгляд.

Она говорила очень спокойно, но сердце колотилось в груди, а желудок скрутило.

— Папа знает? — спросила Эллисон.

— Нет, — сказала Тора. — По крайней мере, мы никогда ему не говорили.

Дикон присел на огромное белое кресло напротив дивана. Тора села на подлокотник кресла.

— Ты же помнишь его правило, — сказал Дикон. — Мы боялись, что он разлучит нас, если узнает.

— Значит, вы уже давно вместе? — спросила Эллисон.

— С четырнадцати лет, — сказала Тора. При свете лампы Эллисон заметила легкий румянец на ее щеках. — Ты злишься?

— С чего бы мне злиться? Я имею в виду, это так неожиданно. — сказала Эллисон. — Мы же звали вас Близнецами.

— Потому что мы одного возраста, — сказал Дикон. — А не потому, что мы очень похожи.

— Я все думаю, что должна была догадаться. Как я могла не знать?

— Мы всегда были осторожны, — сказала Тора.

— Да ладно тебе, мне было четырнадцать, — сказал Дикон. — Во всяком случае, это продолжалось не больше двух минут.

— С возрастом ты стал намного лучше, — сказала Тора.

— Я не мог стать хуже.

— Верно, — сказала Тора и вздрогнула. Очевидно, Дикон ущипнул ее за это замечание.

— А Роланд знает? — спросила Эллисон.

— Да, — сказала Тора. — Мы наконец сдались и рассказали Ро, когда нам было по восемнадцать. Мы попросили его никому ничего не говорить. По закону мы родные брат и сестра.

— Как Роланд воспринял это? — Эллисон закрыла книгу, решив, что достаточно притворяться.

— Он воспринял это лучше, чем мы думали, — сказал Дикон, поглаживая Тору по спине. — Очевидно, они с Кендрой тоже были близки какое-то время. Поэтому, он понял. Ему не понравилось, что мы держали это в секрете от папы, но он понял.

— Вы не думаете, что сейчас папа нормально воспримет эту новость? — спросила Эллисон. — Я имею в виду, вам же сколько? Двадцать восемь? И потом, он счастлив за нас с Роландом.

— Не обижайся, — сказал Дикон, — но ты не одна из нас.

Эллисон не обиделась, но все равно было больно слышать эти слова. Нет, она не была одной из них. Возможно, она и могла бы ею стать, но у судьбы были на нее другие планы.

— Папа очень старался сделать из нас идеальную семью. И мы старались быть идеальной семьей для него. Мы действительно старались. Дикон даже жил со своей семьей в Китае много лет, чтобы забыть меня.

— Не помогло, — Дикон посмотрел на Тору и подмигнул. — Но мы действительно старались ради папы. Он так много сделал для нас — лечил нас, забрал к себе, усыновил, дал нам все, чего мы хотели и в чем нуждались. Он никогда не просил ничего взамен. Может быть, он не будет против, что мы с Торой вместе, но сейчас мы не хотим, чтобы он переживал.

— Мы не хотим причинять папе боль.

— Понимаю, — сказала Эллисон.

— Ты уверена, что не злишься? — спросила у нее Тора.

— Уверена, что не злюсь. Я знаю, каково это быть в отношениях, о которых не знаешь, как говорить, — сказала Эллисон. — Могу я спросить, этим ли вы занимались, когда я упала?

Дикон и Тора переглянулись. Тора кивнула.

— Мы были у меня в комнате, — сказала Тора. — Занимаясь именно тем, о чем ты подумала. Я была чем-то расстроена, и Дикон пытался меня успокоить.

— Прости, что солгал, — сказал Дикон. — Я защищал Тору. Я всегда так поступаю.

Эллисон улыбнулась им.

— Я чувствую себя глупо. Ведь должна была догадаться, — сказала она. — В студии ты довольно часто подходил к Торе ближе, чем просто по-дружески.

— Ему можно, — сказала Тора.

— И ваши две комнаты, те две с общей ванной, да? — спросила Эллисон.

— С дверями, ведущими в одну ванную, — сказал Дикон.

— Думаю, скоро нам больше не понадобятся отдельные спальни, — сказала Тора.

— Я все еще сплю в своей комнате, — сказал Дикон. — Ты забираешь одеяло.

— Ты толкаешься.

— Потому что ты тянешь на себя одеяло!

Эллисон не смогла удержаться от смеха.

— Вы двое такие милые, — сказала Эллисон.

— Мы такие, — сказал Дикон, медленно кивая. — Чрезвычайно милые.

— Спасибо, что отнеслась к этому спокойно, — сказала Тора.

— Я спокойна, — сказала Эллисон.

— Так и есть, негодяйка, — Тора подошла к дивану, наклонилась и поцеловала ее в щеку. Дикон зааплодировал. Они обе посмотрели на него и сверкнули глазами.

— Простите, — сказал он. — Пойду-ка я лучше. Надо проверить в порядке ли папа.

— Я схожу, — сказала Эллисон. — Он пока еще хорошо со мной общается.

— Уверена? — спросил Дикон.

— Если ему понадобится что-то, что я не смогу для него сделать, — сказала Эллисон, — я позову Роланда. Спокойной ночи.

— Спокойной, сестренка, — сказал Дикон. Они вышли из комнаты, но через две секунды голова Дикона снова появилась в дверях.

— Что? — спросила Эллисон.

— Я же говорил, что на чердаке есть цветы.

Эллисон сделала вид, что собирается швырнуть ему в голову книгу, и он снова со смехом высунул голову. Эллисон выключила лампу, когда ее внезапно осенило то, что Дикон сказал раньше. Она побежала вверх по ступенькам, пока Дикон с Торой не успели исчезнуть за дверью.

— Эй, — сказала Эллисон шепотом, когда догнала их.

Дикон дождался, пока Эллисон подошла к ним.

— Ты сказал, что папа лечил вас? — спросила Эллисон, понизив голос.

— Да, конечно, — сказал Дикон. — Как ты думаешь, где мы с ним познакомились? В баре?

— Тебя и Тору? Вас двоих? — спросила Эллисон.

— Нас двоих.

— У меня была астроцитома, — сказал Дикон. — У Торы была дермоидная киста головного мозга. Нас оперировали по программе благотворительности. Потом папа привез нас домой, чтобы мы пришли в себя. И мы так и не уехали. Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно, — сказала Эллисон.

— Он спас нам жизнь, — сказал Дикон. — Что бы нам ни пришлось сделать, чтобы отплатить ему за это, мы это сделаем. Даже если нужно будет лгать годами.

— Ты хороший сын, — сказала Эллисон. — И хороший брат.