Остроухий старик (СИ) - "noslnosl" - Страница 45

Карпов не мог утверждать достоверно, но у него родилась гипотеза. Эльфийские маги нашли лириум и стали его активно использовать. С плотью богов они способны были творить невероятно мощные чары. Потом они сунулись в местный астрал и выдали горячих вытолочек демонам, отжав у них домены. Возможно, они объединили домены в Золотой город и получили из астрала мощную магическую подпитку. И эти маги вполне могли стать настолько всемогущими, что их почитали как богов.

А вот что было дальше — сложно сказать. Как и почему эльфы лишились бессмертия? Что послужило тому причиной: боги или тевинтерские маги?

Одно точно известно: пару тысяч лет назад случилось нечто с участием магов Тевинтера, которые в физическом теле поперлись в Тень. Видимо, эти наркоманы лириума обдолбались и он ударил им в головы.

Но Золотой город по истории Тедаса — оплот Создателя. И он был разрушен гораздо раньше — во времена вторжения Тевинтера к эльфам. И тогда же эльфы стали смертными. Или нет? В этой их истории сам чёрт ногу сломит кто, куда и зачем…

Карпов после обретения собственного астрального домена заполучил небывалую подпитку маной. Он чувствовал толстый канал в Тень, через который его, словно бочку из водопада наполняло магической силой. Теперь он отчасти понимал местных магов. Когда тебя буквально распирает от маны, тут не до тонких плетений чар. Хочется бахнуть, так бахнуть! Поэтому у аборигенов и нет такого полезного раздела, как бытовые чары. И артефакторика у них уже которое тысячелетие в зачаточном состоянии.

Ему было непривычно такое наполнение маной. Душа стонала, духовные каналы зудели, а на физическом теле это отражалось в виде непроходящей мигрени и зуде по всему телу. И ведь это минимум пару недель будет продолжаться, пока душа не приспособится к нагрузкам.

Хоть на магов Круга он зла не держал, но храмовники — это отдельная тема. К ним он испытывал неприязнь, граничащую с ненавистью. Линаэль не мог простить хуманов, которые держат в рабстве магов и эльфов. Убивать их он не видел смысла — они и так прокляты божком и плотно сидят на лириуме. Убогие наркоманы, которым отпущено максимум полтора десятилетия жизни. Но это не значит, что он готов был простить этих хуманов за отношение к себе, как к скотине.

Стоило Дмитрию оказаться в своей комнате, как он сразу приступил к следующему этапу плана побега из башни. И хоть побег изначально был запланирован на ночь, но ничто не мешало перенести время поближе.

Стая комаров вышла из анабиоза и с гулом взлетела в виде плотного облака из насекомых.

Управляемые магом, кровососущие насекомые начали приземляться на стенки склянок с сонным зельем и заправлять биоёмкости. Комары разлетались по всей башне в поисках жертв, которыми становились все теплокровные существа, не имеющие магических меток. То есть они жалили своими хоботками всех подряд, за исключением своего создателя, интенданта и горбуна.

Вскоре крепким беспробудным сном уснули все храмовники, маги и ученики в башне. Затем были усыплены все обитатели форта на переправе возле деревни. Деревенские жители и вся их скотина тоже были усыплены. Досталось даже редким диким животным, которые бродили поблизости от деревни. В башне же уснули не только разумные, но даже сторожевые псы, крысы и мыши.

Карпов ворвался в комнату Аберната, как снег на голову в июльскую жару. Горбун вздрогнул и покосился на сундук.

— А, это ты… — с облегчением выдохнул он, узнав Линаэля.

— Проснись и пой, Абернат! Нам пора.

— Уже?

— Уже.

Телекинезом распахнув крышку сундука, Дмитрий достал оттуда поддельное тело, уже наряженное в одежду горбуна. Труп он бросил на пол, словно тот сам упал.

Когда крышка сундука с грохотом захлопнулась, Абернат вздрогнул.

— У тебя много вещей? — мельком мазнул по горбуну взглядом Карпов.

— Нет, немного. Вот…

Горбун сдернул мешковину с кучи «хлама», расположившегося возле шкафа. Там лежали два тряпичных баула, магический медный жезл и посох.

— Сам унесёшь?

— Унесу, — кивнул Абернат.

— Тогда неси своё барахло к выходу из башни.

— А как же храмовники? — со страхом спросил собеседник. — А маги?

— На этот счёт можешь не беспокоиться. Сейчас все спят, даже мыши в подполе. Так что смело иди к выходу и жди нас.

— Нас? — удивился горбун. — Кроме меня ещё кто-то будет?

— Да, увидишь.

Несмотря на слова Карпова, Абернат покидал комнату с большой опаской. Он был нагружен баулами, как верблюд.

Дмитрий не стал ждать и направился к интенданту. У него дверь была заперта. Громко постучав, Карпов сказал:

— Овейн, открывай, Линаэль пришёл!

За дверью раздался грохот отодвигаемой мебели. Приоткрыв дверь, интендант с опаской выглянул в щель. Узнав посетителя, он с облегчением вздохнул.

— Это действительно ты, Линаэль! Слава Андрасте, ты живой!

— А что, не должен?

Овейн полностью открыл дверь, освобождая проход. Неподалёку стояла массивная этажерка, которой интендант баррикадировал выход.

— До меня дошли слухи, что тебя забрали на Истязания, — ответил он. — Я боялся, что ты не выживешь. Извини за прямоту, но, Линаэль, ты уже старый. А во время Истязания гибло много молодых и сильных магов.

Карпов осмотрел помещение. У Овейна уже были собраны вещи. В отличие от Аберната, у него шмоток было куда больше. Что-то было упаковано в тюки, что-то заняло место в двух массивных деревянных сундуках, обитых стальными полосами.

— Когда я был учеником, — продолжил интендант, — со мной вместе учились трое ровесников. Рассела первым забрали на Истязания. Он считался одним из лучших учеников и подавал большие надежды. Мы с ним были близкими друзьями. Я на фоне Рассела казался недотепой и тугодумом.

— Попробую угадать: твой друг не прошёл Истязания?

— Да, — с грустью ответил Овейн. — Он слишком долго сражался с демоном. Храмовники не дали ему ни единого шанса…

— Сволочи…

— Согласен. Они те ещё твари в человеческом обличье! Хуже демонов. Про тварей Тени хотя бы сразу всё понятно, а эти пытаются притворяться добряками… — он снова печально вздохнул и продолжил погружаться в воспоминания: — Второй погибла Лиссандра. Она тоже была во многом лучше меня. Но Лисса не справилась с демоном и стала одержимой… Храмовники убили её. И когда наступила моя очередь… Линаэль, я боялся. До жути было страшно, что я повторю участь друзей. Поэтому выбрал Усмирение.

— Это все вещи? — Карпов решил прервать экскурс в прошлое Овейна. — Мне казалось, что речь шла о большем грузе.

— Нет, тут не всё, — мотнул головой интендант. — Остальное я упаковал сундуки в кладовке. Вот только не представляю, как мы понесём эти тяжести и как отсюда выберемся незамеченными?

— Эти проблемы я решил. Всё обитатели башни спят таким сильным сном, что их нашествие демонов не разбудит. А вещи…

Дмитрий подхватил телекинезом все сложные пожитки, протащил их через проём и каморку в коридор.

— Хм… — восхитился Овейн. — Удобно…

Таким же способом Дмитрий достал из шкафа тело двойника интенданта, наряженного в его повседневную одежду. Оно легло безжизненной биомассой посредине комнаты.

Затем он начал перемещать из огромной кладовки в коридор тяжёлые сундуки. Последними стали связки жезлов и посохов.

Когда накопилась приличных размеров куча, которая поместилась бы в небольшой грузовик, Дмитрий поднял её телекинезом и потащил следом за собой. Завершал процессию до крайности ошарашенный Овейн.

— Очень удобно… — тихо прокомментировал он.

Абернат заметил кучу скарба издалека. Широко распахнув глаза и рот, он не мог отвести взгляда от этого зрелища. Лишь под конец он разглядел интенданта.

— Овейн?

— Абернат?

— Овейн!

— Абернат!

— Парни, хорош разводить драму, — аккуратно опустил скарб на пол Карпов. — Вы оба в моей команде.

— Ну-у, Овейн, ты даёшь… — с нотками уважения и зависти протянул горбун. — Я всегда подозревал тебя в хомячестве! Теперь мне даже стало стыдно, что сам не надумал прихватить побольше вещей.