Пиратская доля (СИ) - "Милена Вин" - Страница 6

Стояла прямо, гордо, как подобает знатной женщине. И держится так изысканно, удивительно спокойно. Можно подумать, что на ее пути каждый день встречаются такие отпетые негодяи, вроде него самого.

Жак смотрел на нее, как и все его люди, и чувствовал, что теряет остатки терпения. Взгляд скользнул по ее рыжим, огненным волосам, переливающимся в золотых потоках солнца. Чертовы рыжие волосы. Они развевались на ветру, околдовывая.

Мужчина медленно исследовал взглядом ее наряд, стройную фигуру, красивую тонкую шейку, нервно вздымающуюся грудь, и понимал, что совершенно не в состоянии отвести от нее глаз. Она приковала к себе его внимание, захватила его разум полностью, совсем того не желая. Вот же мегера...

Клэр вдруг резко вскинула голову и посмотрела на Жака. Он тотчас поймал взгляд ее зеленых, как летняя листва, глаз и прочел в них изумление вперемешку с бессильным отчаянием. Она красивая. Чертовски красивая. Этот факт раздражал и возбуждал одновременно. Но капитан ничего не мог поделать со своей внезапной злостью; эта женщина вызывала в нем уйму противоречивых чувств.

Когда на ее хрупкое плечо легла грубая рука одного из матросов, Жак почувствовал, как его захлестнула волна безумного гнева. Клэр пришлось отвести от него взгляд и испуганно взглянуть на пирата, мерзко улыбающегося ей.

– Какую красивую птаху урвал себе капитан, – хриплым голосом произнес он.

Жак заметил, как Клэр грубо и уверенно убрала его руку со своего плеча и нахмурилась. Нет, ее совсем не красит хмурое выражение лица. Однако мужчине нравилось наблюдать за тем, как медленно раздуваются от злости ее аккуратные ноздри.

– Несправедливо, что он припрятал вас, мадам, и даже не поделился! – наигранно простонал матрос. – Уделите мне пару минут, мадам, я жутко истосковался по женской ласке...

Он протянул к ней свои грязные руки, и Клэр резко, со всей силы оттолкнула его от себя.

– Катись к черту и развлекись со своими дружками, болван, – дерзко ответила она, злобно сверкнув глазами.

Удивительная женщина с острым язычком. Такая противоречивая. Постоять она за себя могла, но бросалась словами, не раздумывая. Жака больше поражало, что она вообще позволяла себе грубость, вела себя так, словно и не имела никакого отношения к графской семье.

– Надо же! – воскликнул пират. – А у кошечки, оказывается, есть коготки... Но состричь их не составит труда.

Он схватил ее за руку – грубо, по-хозяйски – и потянул на себя.

– Отпусти меня, кретин! – вскрикнула девушка, но не смогла вырвать руку из железной хватки пирата – она оказалась слишком сильной и жесткой.

Капитан не выдержал. Сорвался с места как ошпаренный и, быстро оказавшись рядом с ними, с размаха ударил матроса в челюсть. Тот повалился на палубу и застонал от неожиданной боли.

– Проси у леди прощения, – холодным, приказным тоном произнес Жак.

Матрос злобно окинул капитана взглядом, хотел возразить, сказать какую-нибудь колкость, но под его тяжелым взглядом быстро стушевался и, потирая ушибленный подбородок, посмотрел на девушку.

– Прошу простить меня, – едва слышно выдохнул он.

– Увижу тебя или кого-либо еще рядом с леди Донован, – продолжил капитан, сверля взглядом матроса, – отхватите по двадцать ударов плетью.

Мгновение на палубе царило молчание – тягостное, напряженное. Но вскоре пират поднялся на ноги и, без страха глядя на Жака, недовольно воскликнул:

– Почему мы должны страдать из-за этой... девки?! – Кажется, удар капитана не усмирил его, а напротив – больше раззадорил. – Мы тоже можем веселиться с ней. Ты обязан делиться добычей! Разве я не прав?

Он окинул взглядом всех матросов, столпившихся на палубе. Некоторые утвердительно закивали головами. Послышались недовольные перешептывания.

Жак не смотрел на Клэр, но чувствовал ее внимательный, тревожный взгляд. Мужчина стиснул зубы и на скулах у него заходили желваки.

– Это моя доля! – процедил он. Пираты удивленно уставились на него. – Все слышали?! С прошедшего абордажа я забрал свою долю! Все остальное, что находится в трюме, в вашем распоряжении. Черви гальюнные, на эти деньги вы повеселитесь с десятью такими женщинами!

Напряжение на лицах пиратов вмиг сменилось радостью, восхищением; они начали довольно обмениваться идеями о том, как они потратят полученное золото. А Жак, пользуясь представленным случаем, взял Клэр за руку и потащил за собой в каюту.

***

У меня вся жизнь перед глазами пролетела, когда капитан Рэкхем втащил меня в свою каюту и, закрыв дверь, остался стоять ко мне спиной. Сердце отчаянно стучало в груди, а в голове до сих пор звучали властные слова мужчины: «Это моя доля!». Я сцепила руки в замок и, поджав губы, неотрывно смотрела на его большую напряженную спину. Видно было, что он злится. Его массивные плечи нервно поднимались и опускались, дыхание было тяжелым. Наконец, он обернулся ко мне, заставив меня невольно отступить на шаг. Полы его черного кафтана подрагивали в такт его движениям.

– Разве это так сложно – спокойно посидеть в каюте? – мерным голосом спросил капитан.

Лицо его было спокойным и невозмутимым, но в глазах было столько ненависти и злости, что это ощущалось физически. И лучшим решением в данной ситуации было бы молчать, как рыба в воде, но волна негодования захлестнула меня, и я хмуро бросила:

– Почему я должна отсиживаться здесь? Я хочу дышать свежим воздухом, а не сидеть как затворница в четырех стенах!

Зря я это сказала. Зря вообще осмелилась показать свой характер. Передо мной стоял не отец, готовый исполнить любой мой каприз, а жестокий, хладнокровный мужчина, не терпящий возражений и непослушания со стороны женщин. Лицо его вытянулось от удивления, он судорожно сглотнул и пригвоздил меня взглядом своих глубоких карих глаз.

– Вам осталось сидеть здесь от силы день, дальше вы будете проводить время на суше, ожидая письма от дяди.

– Это не значит, что этот день я должна задыхаться в вашей каюте, – проворчала я, сдерживая собственную злость на капитана.

– Ведете себя как капризная старуха-подавальщица в харчевне.

Брови мои удивленно взмыли вверх. Кажется, капитан сразу пожалел о своих словах, выражение его лица смягчилось, но это не остановило мое желание нагрубить ему в ответ.

– Большего я и не ожидала услышать от такого жалкого пирата, как вы! – выплюнула противные мне самой слова на одном дыхании.

Лицо капитана вновь приняло жесткое, почти хищное выражение, и он в один шаг преодолел расстояние, разделявшее нас, схватил меня пальцами за щеки, больно надавил, заставляя посмотреть ему в глаза. Дыхание мое участилось, а сердце перепуганной птицей заметалось в грудной клетке.

Я недовольно сопела, наблюдая за тем, как его горящий взгляд блуждает по моему лицу. От мертвой хватки капитана кожу неприятно жгло. Было больно. Но я молчала, продолжала просто смотреть на него, стараясь не выказывать своего страха. Чувствовала его тяжелое дыхание и видела неподвижным, затуманенным взором, как гневно сверкают его глаза.

Внезапно он наклонился ко мне так близко, что у меня сперло дыхание, закрыл глаза, и я ощутила прикосновение его темно-русых волос к своему лицу. Так он стоял долго, неподвижно, медленно ослабляя хватку. А затем и вовсе отпустил меня, осторожно прочертил горячей ладонью плавную линию от подбородка до ключицы, и его рука замерла у основания шеи.

Меня охватил жар. Его касания вызвали дрожь во всем теле, ладони стали влажными и внизу живота появилось ощущение вроде щекотки. Я испугалась этих новых ощущений; сладостное, волнующее чувство захлестнуло меня, словно теплая волна стала медленно подниматься вверх по моему телу. Мгновенно пришло осознание, что я желаю коснуться груди капитана в ответ, но я с большим усердием подавила в себе эту слабость и лишь продолжила неподвижно стоять, боясь прервать этот странный волнительный момент.

– Не надо, миледи, – сорвался с его губ шепот, и меня всю передернуло от его низкого, тихого голоса. – Не пытайтесь злить меня. Я не хочу делать вам больно.