Пиратская доля (СИ) - "Милена Вин" - Страница 23

Мужчина не видел ее лица, но все равно ощущал на себе ее внимательный, прожигающий насквозь взгляд. Он чувствовал, как она касалась его местами исполосованной спины – последствий его неподчинения, его прошлой жизни. Ни одной женщине он еще не позволял так пристально изучать его тело, трогать его затянувшиеся шрамы на спине и плечах. Но ее легкие касания будоражили и возбуждали. Они были болезненными, словно его вновь пороли плетью, и приятными одновременно.

Дышать от возбуждения и напряжения становилось все труднее. Жак не выдержал – резко обернулся и перехватил ее руку. Хватка показалась ему сильной и жесткой, и он сразу же ослабил ее, а затем и вовсе отпустил расслабленную ладонь девушки. Он вдруг подумал, что она испугается его резкого, наглого движения, но был немало удивлен, когда увидел на ее лице выражение нежности и понимания.

Черт побери, да она же совсем его не боится! Смотрит с таким благоговением, с таким обожанием, словно он оказался последним источником ее жизни... А возможно, так оно и было. Ведь для него она в какой-то момент тоже стала волшебным родником с живой, целебной водой, дарящей ему возможность жить.

Жак коснулся края измятой сорочки и, не заметив возражений со стороны Клэр, помог ей освободиться от нее. Когда сорочка упала к ногам, он взял девушку за руку и принялся рассматривать с пристальным, жадным интересом.

Она смутилась. Попыталась отчаянно прикрыться одной рукой, но мужчина нежно обхватил ее ладонь и посмотрел на залитые румянцем щеки. На его губах заиграла улыбка.

Для нее это было впервые – он это понимал. И это еще больше приводило его в волнение, ведь он так был благодарен ей за то, что она решила довериться именно ему, позволила искалеченному жизнью человеку вновь ощутить давно забытый трепет. Он и сам сейчас чувствовал себя так, словно был несмышленым, неопытным юнцом, который сразу терялся и смущался при виде нагого женского тела.

Будто желая избавиться от одолевшего ее смятения, уравнять счет, Клэр коснулась застежки на темных бриджах капитана, расстегнула ее и медленно приспустила с его бедер казавшийся лишним в этот момент элемент одежды. Жак не заставил ее долго ждать – сам снял с себя сапоги, а затем и бриджи.

Они стояли неподвижно, едва касаясь друг друга нагими разгоряченными телами, стояли в тишине, прерываемой лишь их тяжелым дыханием, и оба понимали, насколько важны для них сейчас эти мгновения их близости, их общего желания. Капитан прикоснулся лбом к ее лбу, прикрыл глаза и с наслаждением втянул в себя аромат, исходивший от ее волос и кожи. Она пахла приятно. Пахла так, как пахнет желанная женщина, как не всем доступная сладость.

Жак резко ухватил Клэр за ягодицы, приподнял ее, позволяя ей обхватить его бедра ногами. Он услышал приглушенный стон, сорвавшийся с ее сладких манящих губ, и ощутил после этого безумную горячую волну вожделения, накрывшую его с головой. Внутри все натянулось напряженной струной; он с трудом сдерживал себя от опрометчивого поступка, от желания повалить эту женщину на пол, вести себя грубо, думая лишь о своем удовольствии. Он не мог.

Не мог поступить так с невинной, доверившейся ему девушкой, с той, для которой он – жестокий пират, но справедливый человек, забытый аристократ и мечущаяся душа – стал первым мужчиной в ее жизни. Жак хотел быть с ней нежным в ее первый раз, ласковым, насколько это было для него возможно. Для него тоже сейчас многое происходило впервые – хотя бы то новое, странное желание доставить ей удовольствие, услышать свое имя из ее уст, видеть, как она всей душой жаждет стать с ним единым целым.

Капитан покрепче прижал к себе девушку, поднялся на второй этаж, в спальню, и положил ее на кровать, заправленную синим бархатом. Мгновение они смотрели друг на друга: одна смущенно прикрывала грудь руками и покорно ждала дальнейших действий со стороны мужчины, а другой лишь наблюдал за ней сверху, затаив дыхание и осознавая, что не готов терять из виду ее невинный взгляд.

Как же она прекрасна. Лучи лунного света, пробивающиеся сквозь окно, освещали ее ясное лицо, мягко поглаживали обнаженную отливающую золотом кожу. Жак не устоял – невесомо провел пальцами по ее ключице, плечу и коснулся небольшой девичьей груди. Он чувствовал, как сильно бьется ее сердце от его прикосновений, слышал ее учащенное возбужденное дыхание, и понимал, что сейчас его сердце готово было пробить дыру в грудной клетке лишь от одного вида целомудренного женского тела.

Мужчина наклонился к ней, прикоснулся губами к ее гладкой обнаженной груди. Клэр вдруг вздрогнула от неожиданности и рвано выдохнула в ответ на его ошеломляющее действие. Лаская ее кожу, он держал ее руки, переплетя свои пальцы с ее дрожащими пальцами и не позволяя ей снова закрыть себя от него. Губы его сомкнулись вокруг набухшего соска, и Клэр выгнулась навстречу мужчине, в наслаждении прикрыв глаза.

Ему это нравилось. Нравилась ее реакция на его прикосновения, нравились ее стоны, которые она уже была не в силах сдерживать, нравились ее хрупкие плечи и округлые груди. Она нравилась ему вся, со всеми недостатками и достоинствами.

Жак спустился ниже, прокладывая дорожку поцелуев от ее груди к впалому животу, а затем, словно дразня ее, вернулся к ее устам. Она сама обхватила руками его лицо и жадно впилась в его губы, как будто сгорала от нетерпения. После немного отстранилась и выдохнула едва слышно:

– Жак...

От ее соблазнительного шепота кожу капитана обдало жаром, мелкая дрожь сотрясла все его тело, и он медленно раздвинул ее облаченные в белоснежные чулки ноги. Не отводя от нее взгляда, коснулся ее влажной горячей плоти и заметил, как она вздрогнула и задержала на мгновение дыхание. Она не испугалась – он понял это по ее глазам. Лишь ждала в предвкушении дальнейших действий.

Мужчина все равно боялся заметить страх на ее лице, поэтому делал все не спеша, аккуратно, несмотря на свое нарастающее желание. Нежно погладил ее лоно, затем нагнулся к ее лицу, поцеловал ласково и мягко и медленно вошел в нее. Он заметил, как она, немного приоткрыв рот, замерла, и посмотрел в ее глаза. Сердце тут же забилось быстрее, взволнованное этим лицом, этим взглядом, этой внимательностью и покорностью.

Собрав последние остатки терпения, капитан начал неторопливо двигаться внутри нее. На глазах ее вдруг блеснули слезы,  и он остановился, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. Нежно поцеловал ее в щеку, прикоснулся лбом к ее лбу и тихо произнес успокаивающим тоном:

– Все будет хорошо, Клэр. Если вы только скажете, я остановлюсь. Не бойтесь, и если вам больно – не молчите.

– Все в порядке, – шепнула она в ответ.

Жак сразу же почувствовал, как она начала расслабляться. А вскоре сама медленно задвигалась ему навстречу. Это ощущение – ощущение тепла ее тела, ее мягкой кожи, упругой влажной плоти – заставляло мужчину млеть.

Капитан чувствовал, как она дрожит под ним, слышал ее приглушенные стоны удовольствия, и понимал, что они, наконец, стали намного ближе друг к другу, стали единым целым. Тишину в доме разрезал звук сбившегося дыхания; сердца обоих стучали так громко, так отчаянно, сливаясь в унисон. Постепенно движения становились более уверенными, быстрыми, нетерпеливыми, пока оба – уставшие и удовлетворенные – не задрожали в изнеможении.

Тяжело дыша, капитан прислонился щекой к щеке Клэр, с трудом удерживая себя на локтях. Ее горячее дыхание приятно щекотало кожу. Он поцеловал ее в губы – страстно и нежно одновременно, откинулся на спину и придвинул ее к себе.

Она долго лежала у него на груди, ласково поглаживала его руки, живот. Сейчас она казалась ему такой тихой, спокойной, ее поглаживания были невероятно приятными, и капитан понимал, что просто наслаждается временем рядом с ней. На душе спокойно и тепло, и девушка, что была для него милее всех на свете, девушка, теперь принадлежащая только ему, оказалась лучом света, нагло и уверенно проникшим в сердце пирата и разогнавшем тьму.

– Жак, – тихо позвала Клэр.