Снег на песке (СИ) - "Мурзель" - Страница 68

— Знаешь, а мне стало намного легче. Спасибо, что выслушала, сокровище ты мое.

Она уткнулась носом в его плечо, разомлев от вина и запаха любимого человека. Поднявшись с дивана, Амрен взял ее на руки и отнес на кровать.

Мирсадин кипел и бурлил. Сегодня праздновали день рождения наследника Селима. Гирлянды разноцветных флажков трепетали на горячем ветру, улицы были наводнены зеваками, а отовсюду доносился смех и оживленные голоса.

Бьянка обливалась потом под глухой паранджой, поглядывая по сторонам через узкую прорезь для глаз, пока они с Амреном продирались сквозь густую толпу. Женщин вокруг было немного, и все они, подобно Бьянке, кутались в темные одеяния, напоминая собой мрачных ворон в стае разноцветных попугаев. Уж на что Бьянка не любила ярмарки тщеславия, когда на приемах и балах придворные дамы наперебой хвастались нарядами и украшениями, но выход в свет в черном мешке на голове доставлял еще меньше удовольствия.

Тесные улочки расступились, и Бьянка с Амреном оказались на центральной площади. Здесь были накрыты столы — всех желающих угощали пловом, кускусом и бараниной, а дым от многочисленных жаровен разносил соблазнительные запахи, от которых текли слюнки. Со всех сторон играла праздничная музыка, на каждом шагу давали представление фокусники и плясуны, а на протянутых между столбами канатах балансировали ловкие акробаты. В людской толчее сновали вездесущие торговцы, наперебой предлагая выпить бокал шербета, отведать сочного винограда или перекусить медовой пахлавой.

Внимание Бьянки привлек старик в огромной чалме, который играл на дудочке, сидя перед пузатым кувшином. Вдруг из горлышка показалась блестящая головка, а затем, словно росток из семени, развернулось гибкое черное туловище. Змея застыла в оцепенении, время от времени высовывая изо рта тонкий раздвоенный язык. Бьянка как завороженная уставилась на нее, ведь до этого ей приходилось видеть гадов лишь на картинках. Между тем рептилия поднялась еще выше и раздула широкий темный капюшон. Кобра! Брр, жуть какая! Бьянка крепко вцепилась в руку Амрена.

— Испугалась? — он повернулся к ней.

— Да, — честно призналась она. — А вдруг эта тварь сбежит и кого-нибудь ужалит в этой толпе.

— Не бойся, — улыбнулся Амрен, — наверняка ей вырвали ядовитые зубы.

Заглушая людской гомон, над площадью прокатился торжественный бой барабанов. Народ на мгновение притих, вдали послышался громогласный вопль:

— Дорогу! Великий государь, владыка мира, повелитель семи морей, тень Бурхана на земле султан Осман Баязид и наследный принц Селим Баязид!

Толпа отшатнулась к стенам домов. По улице проскакал глашатай в окружении барабанщиков. Следом промаршировал отряд гвардейцев в алых мундирах, а затем показался султан. Бьянка во все глаза уставилась на «владыку мира». Смуглый бородатый мужчина в сияющем кафтане из серебристой парчи и высоком тюрбане, украшенном павлиньими перьями и драгоценностями, величественно восседал на прекрасном белом скакуне.

— Падишаху долгой жизни! Падишаху долгой жизни! — оглушительно взревела публика.

Бьянка украдкой глянула на Амрена. Сощуренные веки, презрительно искривленные губы — очевидно, он так и не простил отцу казнь своей матери.

Вслед за султаном появился Селим. Он ехал на поджаром вороном жеребце, его тюрбан был гораздо скромнее, чем у повелителя, зато белоснежный кафтан поражал роскошным золотым шитьем.

— Да здравствует наследник! — дружно закричали зрители.

Бьянка на миг испугалась, что Селим заметит Амрена, но тот миновал толпу, даже не удостоив ее мимолетным взглядом. За властителем и его сыном прогрохотал копытами отряд конных гвардейцев, а за ними потянулось праздничное шествие.

Приземистые толстоногие лошадки тащили за собой длинные подводы, украшенные благоухающими гирляндами живых цветов. На повозках сидели музыканты, они били в барабаны, дудели в зурны, бренчали на удах и рубабах, а рядом плавно изгибались танцовщицы в разноцветных воздушных одеяниях.

За платформами шагали укротители, ведя за собой на поводках тигров и львов. Досыта накормленные хищники лениво жмурились на ярком солнце, а толпа шарахалась от них с воплями ужаса и восторга. Над пестрым людским морем возвышались клоуны на ходулях. Они корчили смешные рожи, ловко жонглировали апельсинами и шариками, а бубенцы на дурацких колпаках задорно позвякивали в такт их огромным шагам.

Впереди показались белоснежные купола дворца. На площади у ворот уже собралась толпа чиновников и представителей знати, жаждущая попасть внутрь. Немногочисленные женщины унылыми пятнами выделялись на фоне нарядно разодетых мужчин.

Взгляд натолкнулся на массивную фигуру в лиловом кафтане и тюрбане из зеленого шелка. Бьянка узнала Бахтияра. Тот в свою очередь заметил их, и его широкое бородатое лицо расплылось в радостной улыбке. Бесцеремонно расталкивая зевак, он устремился навстречу.

— Мой дорогой друг! Госпожа, — он с почтением поклонился Бьянке и принялся обниматься с Амреном, огромными лапищами хлопая того по плечам.

— Как дела? — поинтересовался Амрен, когда его ребра наконец перестали трещать от могучих объятий.

— Прекрасно, друг мой, лучше и быть не может! Я развелся! — Бахтияр сиял, как начищенный медяк.

— Да ну? Поздравляю!

— Хвала Бурхану, отправил гадюку обратно в ее нору. Это ты, друг, открыл мне глаза, не знаю, как тебя за это благодарить.

— Да я-то что? Я тут не при чем, — засмущался Амрен.

— Наконец-то дома тишина и спокойствие, — восторженно добавил здоровяк, — никто не пилит и не капает на мозги. Бурхан свидетель: сварливая жена хуже чумы!

— Это уж точно.

Порывшись в карманах, Бахтияр протянул Амрену небольшой свернутый в трубочку свиток.

— Твое приглашение, все как ты просил.

Тот пробежал документ глазами.

— «Мустафа Кемаль с супругой».

— Мой двоюродный брат из Ишкара, — уточнил Бахтияр, — на случай, если кто-нибудь спросит.

— Спасибо друг, — с благодарностью улыбнулся Амрен. — Ты оказал мне неоценимую услугу.

— Пустяки, всегда рад помочь. Ну что ж, желаю тебе завязать побольше удачных знакомств, — Бахтияр еще раз хлопнул Амрена по плечу. — Увидимся внутри.

***

Мия в последний раз взглянула на себя в зеркало. Воздушное платье цвета весенней листвы изумительно подчеркивало глаза, а присобранные у висков волосы русыми волнами струились по плечам, поблескивая вплетенными в прическу крохотными изумрудами. Немного духов на запястья, капелька между грудей. Сегодня она всех затмит. Хватит прозябать среди остальных невольниц — она рождена принцессой, а значит пора и здесь добиться высот.

Девушек отвели к покоям наследника. С замиранием сердца Мия стояла перед высокими резными дверями в окружении остальных танцовщиц. Она должна быть лучше всех! Нужно показать все, на что способна! Стражники открыли тяжелые створки, и красавицы впорхнули в комнату.

Принц Селим вальяжно развалился на диване среди атласных подушек. В белых с золотом одеждах он был чудо как хорош. Точеные скулы, красиво очерченный рот, подернутые поволокой глаза… Мия зарделась и опустила ресницы.

Рабыни взялись за инструменты и по комнате разлились тягучие переборы струн, и ритмичные позвякивания тамбурина. Девушки принялись танцевать. Мия держалась позади всех: не стоит раньше времени попадаться мужчине на глаза. Наоборот, нужно стать загадкой, которую ему обязательно захочется разгадать.

Танцовщицы двигались по кругу то в одну сторону, то в другую, сходились к центру и снова расходились. Девицы посылали Селиму обольстительные улыбки, призывно изгибались, вылезая из кожи вон, лишь бы обратить на себя его внимание. Мия же, наоборот, постоянно ускользала от его взора, поворачивалась так, чтобы он не видел ее лица, скрывалась за остальными наложницами. И рыба заглотила наживку. Вот он слегка подается вперед, когда она оказывается напротив, вот наклоняет голову, чтобы разглядеть ее за другими танцовщицами. Неуловимая добыча — самая желанная.