Пилигрим (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 60

— Например то, что ты производишь куда больше арбалетов, чем указываешь.

— Уверен, что Зосима тебе уже давно доложил об этом.

— Доложил. Только ты все же смог его одурачить и он указывал цифру вдвое меньшую.

Если Зосиму Михаил мог игнорировать, заявляя, что держит перед ним отчет только за деньги полученные от Комнина. То Ирину игнорировать подобным образом не получалось. Пришлось показывать ей все. И отвечать на вопросы без утайки. Была надежда, что удастся привлечь ее на свою сторону используя ее чувства. Но похоже таковых у нее не было, а Михаил был лишь увлечением и капризом. Во всяком случае, она прекрасно умела расставлять приоритеты, и брат у нее был куда выше.

— Я не дурачил Зосиму. Просто не видел необходимости посвящать его в свои дела.

— Твои дела?

— А разве нет, господин? С нас служба и безопасность на границе. Как мы этого добьемся, наши трудности. Мы должны ежегодно выплачивать тебе определенную сумму долга. От податей освобождены. Я ничего не нарушил.

— За исключением того, что скрыл от меня большие доходы.

— Меня из неволи ты не выкупал, господин. Дом и все что в нем находится, построено и куплено на мои средства.

— Но ты находишься на службе императора и получаешь жалование. С любого дополнительного промысла ты должен платить налог в казну. Таков закон. К тому же, ты наладил выплавку железа и стали. А этим и вовсе можно заниматься только с дозволения императора.

— Пограничникам позволены любые промыслы.

— Ты, не пограничник, — покачав головой, возразил Комнин. — и в любом случае, товары являющиеся монополией императора, должны поступать в казну.

— Хочешь сказать, что я преступник.

— Именно. Причем преступление против казны, в империи едва ли не самое тяжкое. Да, у тебя вроде как не было умысла и ты считал, что находишься в привилегированном положении. Но на деле это не так.

— И почему мне об этом не сказали раньше?

— А почему ты этим не поинтересовался?

— Вот значит как. И что теперь со мной будет?

— Это правильный вопрос. Но для начала ты откровенно ответишь о возможностях твоей мастерской и летейной.

— Я все откровенно рассказал Ирине. В день моя мастерская способна изготовить один арбалет.

— С редуктором или без?

— Все равно.

— Металл?

— Одна печь дает в сутки три плавки с крицей весом около одного кентинария*, при обработке на выходе получается примерно одна артава** железа. За день удается получить порядка медимна стали***.

*Кентинария — 32.6 кг

**Артава — 24.45 кг

***Медимна — 8.15 кг

— То есть, ты хочешь сказать, что за день одна единственная печь и несколько калек способны выделать три артавы железа и медимну стали.

— Две артавы, один талант* железа и один медимн стали, — уточнил Михаил.

*Талант — 16.3 кг.

— Значит Ирина поняла все правильно. А я уж усомнился, уж не заразилась ли она глупостью от своих подруг.

— Правильно, но не совсем. Дело в том. Что в сталь заготовка превращается только через три дня перековки. Но если процесс запущен, то да, ежедневный выход составит один медимн. Процесс выделки упругой заготовки стали растягивается на неделю.

— Но если процесс запущен, то он непрерывен? — уточнил Комнин.

— Да. Идет чередование прокаливания одних заготовок и проковки других. Но на выходе непременно лишь один медимн какой-либо из сталей.

— Отчего так?

— Для большего выхода нужно увеличивать количество горнов, молотов и работников.

— И ты даже при одном горне сумеешь выдавать до двух кентариев стали в сутки. Я правильно тебя понимаю?

— В день.

— Что в день?

— Этот результат можно получать за двенадцати часовой рабочий день.

— А если организовать суточную работу?

— Можно. Но тогда понадобится минимум вдвое больше людей и животных. А еще, жилища нужно будет выносить за пределы мастерских. Под грохот железа невозможно нормально отдохнуть. Даже если людей не жалко, это приведет к непременному снижению качества изделия. Но как временная мера, на случай выполнения срочного заказа, да, вполне возможно. А вообще, и имперские мастерские смогут получать такой же результат, если усовершенствовать печь, на манер нашей. И даже при имеющихся печах, устроив механические молоты, значительно увеличат выход стали, потому что мулы не устают так, как молотобойцы. Да и заменить их несложно. Им ведь не нужно соизмерять каждый свой удар. Просто идут по кругу, вот и вся их работа.

— Хм. И ведь не особо сложного. И не придумал ты ничего такого, что бы не было уже известно. Просто увеличил силу поддува, число фурм и подогрел воздух. Все?

— Все, господин.

— Невероятно. Значит так. Подумай как все организовать должным образом. Зосима организует поставки всего необходимого от людей до гвоздей. Ты организовал выделку железа в стороне от Пограничного. Это хорошо. Теперь увеличишь подворье. Поставишь казармы. Изготовь дополнительное оборудование. Я хочу, чтобы эта мастерская выдавала по четыре кентинария стали в день. Кроме того, наладишь там же производство арбалетов, до двух… Нет. До трех в день. Мастерскую поставишь на том же подворье. Люди будут. Раз уж сумел научить своих мальчишек и увечных, справишься и с этими.

— Господин, я вообще-то должен охранять границу.

— А эту ответственность с тебя никто и не снимает, — вперив в него твердый взгляд, строго произнес Алексей. — Я уволю тебя со службы и внесу в список пограничников, со всеми полагающимися обязанностями и льготами. То, что производит твоя мастерская в самом Пограничном, твоим и останется. С каждого произведенного кентинария стали и единицы арбалета ты будешь получать один номисм. Таково мое решение.

— Слушаюсь господин.

— Вот теперь можешь забирать своих людей и отправляться обратно. Капитан доставивший вас в Константинополь ждет в той же гавани. Можешь отправляться.

Вот и поговорили. Н-да. В процессе разговора, Михаил уже успел принять решение о том, что если он все же сумеет уйти со стены не в качестве узника, то непременно подастся в бега. Бог весть, насколько его поддержат пограничники. Но присутствовала надежда, что они все же последуют за ним. Ведь это он, а не Комнин выкупал их из плена. Он, а не Алексей делил сними тяготы и лишения. Он, а не молодой аристократ, возился с их ранами и не подумал бросать после того как они стали увечными и не оставил вдов и сирот.

Однако, вышло все совершенно иначе. Похоже Комнин решил сначала взвинтить ситуацию по максимуму, а потом начал понемногу отпускать. Под конец положение уже не казалось столь уж безвыходным, или настолько серьезным, что требовало радикальных решений.

По большому счету получалось так, что он вроде как и остается при своих. Хотя на деле конечно же теряет. Спрос рождает предложение. С увеличением товара упадет и цена на него. Хотя конечно, сомнительно, чтобы даже сотня арбалетов в месяц могла существенно повлиять на прибыль. Тем более, сомнительно, чтобы Комнин реализовывал этот товар через известного Михаилу Венецианского купца. Скорее уж наладит прямые поставки в Европу, где это оружие популярно.

О стали и говорить нечего. Но тут дело такое. Весь металл должен поступать в казну и реализуется уже оттуда, с соответствующей наценкой. Это он теперь знал точно. Нет, чтобы раньше выяснить. Н-да. Расслабился, отчего-то решил, что имеет солидную крышу. А она вроде как есть, но протечет на раз. И страховки, кроме доброй воли Алексея по факту никакой. Хотя тот вроде всем своим видом показывает, что его благоволение Романову безгранично.

Шутка сказать, но ведь Комнин доверяется ему в столь серьезном и щекотливом деле, как казнокрадство. Арбалеты и сталь пойдут мимо казны императора. И если с оружием беды по факту нет, то железо и сталь не просто монополия государства. Они запрещены к вывозу. Только для внутреннего пользования или в изделиях согласно строго утвержденного списка, да и то, в большинстве своем подобные торговые операции совершают императорские мастерские.