Иван Грозный на Мальдивах - Донцова Дарья - Страница 4

– Так что от меня требуется? – прервал я Ирэн.

– Катя уверена, что отец погиб не своей смертью, – повторила Ирэн. – Раз убедить ее в противном невозможно, найди преступника.

– Его же нет, – возразил я.

Ирэн погладила меня по руке:

– Ванечка, а ты его найди.

– Нельзя обнаружить того, кого не было, – пробурчал я.

Котина прищурилась:

– Ванечка, скажу прямо: организуй убийцу.

Я попытался понять, что имеет в виду мать Олега, и от растерянности ляпнул:

– Мне что, нанять киллера? Но… э… э… Леша-то уже умер.

Ирэн сказала:

– Ванюша! Следи за моей мыслью. Кэт пребывает в состоянии безумия. Она способна мыслить разумно?

– Нет, – ответил я, а Ирэн спросила:

– На нее повлияют слова: «Полиция не нашла ничего криминального в кончине Алексея»?

Мне пришлось опять сказать:

– Нет.

– Как нужно себя вести с человеком, который помутился разумом? Спорить, доказывать ему: «Ты несешь чушь»? Или лучше согласиться с ним?

– Если от того, что примешь точку зрения сумасшедшего, его здоровью не будет вреда, то лучше с ним согласиться: «Ты абсолютно прав», – высказал я свое мнение.

– Вот! – обрадовалась Ирэн. – Именно так я и поступаю. Поддержала версию Кати об убийстве отца. Она хотела сама искать преступника, и я привела ее к тебе, убедила, что лучше иметь дело с профессионалом. Твоя задача поговорить с обезумевшей от горя дочерью, пообещать ей найти преступника. Дней через десять сообщишь Кэт: «Алексея убил N. Он сейчас живет неизвестно где. Давно улетел из России». Ну и причину придумать… э… убийца одолжил у Войкова большую сумму денег, не хотел отдавать. О-о-о! Еще лучше скажи ей: «Преступник погиб в аварии. Его настигла божья кара». В этом случае Катюша успокоится, примет смерть отца, получит моральное удовлетворение от того, что мерзавец умер, и вернется к нормальной жизни.

– То есть мне надо соврать? – уточнил я.

Ирэн не стала спорить.

– Да, Ванечка, но это ложь во спасение.

– М-м-м, – пробормотал я, – о таком меня еще никто не просил.

– Ванюша, я верю в твою доброту и желание помочь сироте, – торжественно заявила Котина, – в твои актерский и режиссерский таланты. У тебя все замечательно получится, ты спасешь жизнь Кэт. Ну, я побежала!

Ирэн развернулась и пошла по лестнице. А я вернулся в офис, предельно недовольный собой. Некоторые дамы умеют заставить мужчину выполнить их желание, даже если он резко отрицательно относится к инициативе очаровательной особы. Каким образом они достигают успеха? Непоколебимой уверенностью, что им никогда не откажут. Тем, что успевают покинуть собеседника до того, как тот успел произнести слово «нет». И комплиментом: «Спасибо, дорогой, я не сомневалась, что ты, как настоящий мужчина, всегда придешь на помощь». Женщины такого склада знают: устраивать скандал, закатывать истерику, топать ногами, сыпать упреками, кричать: «Ты обязан сделать так, как я хочу!» – не стоит. Это приведет к тому, что собеседник разозлится и уйдет, хлопнув доверью.

А вот когда нежно улыбающаяся дама ни на секунду не сомневается, что вы настоящий благородный рыцарь, храбрый, умный, добрый, щедрый и непременно выручите ее из любой беды… Вот тут у вас язык не повернется отправить красавицу куда подальше. Во всяком случае, я на это не способен.

Глубоко вздохнув, я вошел в кабинет, улыбнулся девушке и бодро произнес:

– Готов приступить к работе. Ирэн Львовна сообщила, что у вас есть подозрение насчет смерти Алексея Войкова. Это так?

Катя открыла сумочку и достала лист бумаги.

– Да. Пожалуйста. Несколько дней я думала над вопросом: кому была выгодна смерть моего папы? И нашла кандидатуру. Здесь все контакты.

На следующий день в районе полудня я сидел в кабинете у Константина Фомина.

– Рад тебя видеть, – сказал владелец транспортной фирмы, – давно не встречались. Давай сократим официальную часть, опустив вопросы типа: как здоровье, а сразу приступим к делу. Без обид. Времени у меня почти нет, график очень плотный.

– Аналогично, – кивнул я, – сам живу в цейтноте.

В кабинет без стука вошла секретарша, она молча поставила на стол поднос с чашками, в которых плескался кофе, вазочку с печеньем, сахарницу и удалилась.

Костя взял чайную ложку.

– Обычно я сразу предупреждаю посетителей: взаймы не даю. Но в твоем случае промолчу, знаю, что ты никогда не просишь у знакомых деньги.

Я кивнул.

– Если мне вдруг понадобятся средства, я обращусь в банк за кредитом. Ничто так не портит отношения, как финансовые дела. Я тоже предпочитаю не ссужать никому денег. Это решение я принял после озарения: каким образом можно прослыть сволочью.

– И как? – заинтересовался Костя.

– Это просто, – улыбнулся я, – сначала надо ссудить приятелю большую сумму, он тебя очень просил, клялся отдать долг через месяц. Затем через полгода вежливо напомнить ему о долге. Он его не отдаст. Спустя еще шесть месяцев нужно опять позвонить другу с вопросом: «А когда я получу свои деньги?» И готово, ты в его понимании полная сволочь. Деньги, кстати, тебе придется похоронить, они исчезнут безвозвратно.

Константин засмеялся:

– Вот-вот! Говори, что надо. Если это в моих силах, я все сделаю.

– Мне надо подбирать слова, ходить вокруг да около или можно задать вопрос прямо без экивоков? – уточнил я.

– Руби сплеча, – велел Константин.

– Сейчас я занимаюсь расследованием смерти Алексея Войкова. Твое имя оказалось в списке подозреваемых, – сообщил я.

Фомин определенно не ожидал такого поворота беседы.

– Ну, ваще, – пробормотал он. – Какой смысл мне Лешку жизни лишать? Бизнес мы вели в разных областях. Никогда не возникало конфликта интересов. Мы с ним когда-то вместе учились. А где с тобой познакомились, помнишь?

– На юбилее Зюки вроде, – ответил я. – Она собрала тогда почти полтысячи гостей.

– Когда в пятидесятый раз отмечаешь тридцатилетие, нужно повеселиться как следует, – рассмеялся Константин. – Леха с Алиской там тоже присутствовали.

– Мой информатор уверяет, что примерно год назад вы с Лешей разругались насмерть, – не дрогнул я, – ты кричал: «Убью и не пожалею».

– А-а-а, – протянул Фомин, – ясненько, понятненько, кто тебе в уши ядовитой слюной наплевал. Ну, случился у нас трендец. Из-за Анны …! Я нашел эту девку в канаве. Отмыл, одел, обул, в шубы замотал, брюликами обвесил, фатеру купил, колеса под подъезд подогнал. А эта… че отмочила? С Лехой… замутила! В апартаментах, мной подаренных! На кровати, которую я купил! …! …! Она, конечно… конченая! Теперь скажи, кто после этого Алексей? Я его другом считал, а он в моем огороде салат потоптал. Аньку, понятно, я сразу послал на …! Плачет теперь, звонит регулярно: «Котик, я не хотела с Лешей спать. Он меня изнасиловал». Ага! Четыре месяца подряд насиловал, а она его в квартиру пускала. Неча теперь сопли лить. Таких «персиков» подгнивших, как Анька, на дороге сотни валяются. Бери – не хочу. Но Алексей! Он кто после этого? А?

– Некрасивый поступок, – оценил я поведение Войкова. – Но ты уверен, что именно он тот герой-любовник? Все говорят, что Леша трепетно к жене относился.

Константин залпом выпил кофе.

– Ваня, вот про тебя ходят слухи: Подушкин гей. Нормальный мужик так себя не ведет, как ты. Да, я знаю, ты, Ваня, слегка на голову долбанутый, слишком интеллигентный, но мужик обычный. Хотя порой меня сомнения охватывают, уж больно у тебя на все реакция бабская. Трепетно относился к жене!!! И что? Супруга – она супруга, Анька – она Анька! Одно другому не помеха. Алексей тот еще был ходок. Вечно у него случались разборки с бабами! Умел он выбирать полных дур. Одна самоубийством грозила и вроде-таки из окна выкинулась. Другая собралась детей рожать! Двойню. Где Войков таких откапывал? Еще до того, как я ему нос сломал…

– Ты ему нос сломал? – повторил я.

– А по-твоему, я говнюку должен был бутылку подарить? – хмыкнул Костя. – Коньяк «Генрих Четвертый» почти за два миллиона баксов штука? Я твердо знаю: Леха с моей бабой спал! Я его с Анькой прямо в койке поймал. Ну и двинул Войкову разок! Дальше что?