Судьба на троих (СИ) - "Майский День" - Страница 10

Поплескал на себя холодной водой, стараясь не намочить волосы, которые ещё пахли приятно ящеркиным мылом, оделся. Помогать мне никто не пытался, знали, что не терплю этого, так что в библиотеку сошёл без сопровождения назойливой свиты. Здесь Дрент всё же подловил, и чтобы не расстраивать его я попросил принести обещанного вина с пряностями, распорядившись хорошенько разбавить его мёдом. Употребить благородный напиток я намеревался в компании охотника, а спаивать юношу было делом не благим.

Дрент, отдав распоряжения кому попроще, почтительно доложил, что гость позавтракал после купания, выспался и уже пообедал. Дивясь молодому аппетиту, я велел позвать человека ко мне.

Когда он пришёл, с удовлетворением отметил, что моя одежда сидит на нём отлично. Симпатичный стройный мужчина передо мной предстал, а не то пугало, что я зрел в пещере. Похорошел, избавившись от тряпья и грязи. Порадовало, что и нежитью, которая недавно ещё была для него гаже праха под ногами, более не брезгует. Совместное купание его не шокировало, костюм мой принял без лишних страданий. Дрент наверняка уже спалил его дерюжный ужас в большой печи на которой греют воду для стирки и мытья. Я не распоряжался так поступить, но старый слуга хорошо меня выучил и сам мог всё сообразить. Крискент из рода Клетис наконец-то выглядел нормальным дворянином, и меня это волшебное преображение радовало, как ребёнка. Я по натуре своей существо весёлое и светлое, несмотря на всё, что сделала со мной жизнь.

Я улыбнулся жестом предлагая садиться, но охотник не заметил моей дежурной учтивости, впрочем, и пенять ему на рассеянность не хотелось. Разинув рот, он рассматривал высокие шкафы с книгами, словно никогда ничего подобного не наблюдал. Впрочем, скорее всего, и правда, впервые увидел редкое по нашим временам богатство.

— Это библиотека, — пояснил я. — Здесь вино. Садись, пообщаемся. Впрочем, если ты желаешь почитать в тишине, и не расположен обмениваться мнениями и наблюдениями, я охотно последую твоему примеру.

— Что? — он растерянно уставился на меня, как будто язык, на котором мы разговаривали внезапно сделался непонятен.

— У меня есть рыцарские романы, — продолжал я искушать. — О подвигах, сражениях, любви.

Краска, разлившаяся по свежим щекам, сделала охотника невероятно милым. Он расслабленно опустился в кресло и потупил глаза, посмотрев на меня лишь мельком.

— Крис, ты умеешь читать? — спросил я, догадываясь о некоторых причинах его смятения.

— Плохо, — выдавил он из себя.

Да, всё познаётся в сравнении: пока не попадёшь в кладовую драконьего казночейства, и не подозреваешь, насколько пуст твой карман. Должно быть, мой юный подопечный полагал себя изрядно образованным, до того, как узрел сотни книг моей скромной библиотеки. Впрочем, я знал, что поправимых вещей на свете не меньше, чем фатальных.

— Ничего страшного, я тебя научу.

Он спросил прямо:

— Я должен буду здесь жить?

— Охотник, мы уже говорили об этом. Тебе придётся провести какое-то время под моей опекой, хотя бы до той поры, пока ящерка не решит нашу дальнейшую судьбу.

— Мне ведь всё равно некуда идти, — сказал он с бесшабашным отчаянием.

— Не стану кривить душой — так оно и есть, потому я и увёз от милой барышни, чтобы твоё злосчастье не испортило заодно и её жизнь.

Он дёрнулся, напрягся. Пожалуй, мне не почудилась взаимная симпатия между этими двоими. Стоит ли удивляться подобному сближению, когда горит в жилах юный огонь? Влюбляться так естественно.

— Эльстина… Госпожа Эльстина не пострадает?

— Думаю, нет. Знакомство ведь было мимолётным, так? Юный герой, мучаясь от ран, почти всё время метался в беспамятстве и едва ли мог толком рассмотреть добродетельную девицу, которая, конечно же, не показывалась ему на глаза без целомудренного покрывала.

Поблёкшая было краска вновь принялась завоёвывать худые щёки, но охотник поглядел на меня зорко и послушно кивнул.

— Да, так всё и было.

Грустно стало. Взять бы этих милых человечков, да поженить. Оба хорошей крови, а приданым я бы охотника обеспечил. Пусть бы бродили, обнявшись, по тенистым тропинкам любимого сада, а потом, годы спустя, сидели в беседке, наблюдая за играми своих детей. Малютки могли получиться чудесные: оба родителя светленькие, белокурые, словно солнечные лучи вплели в волосы. Я задумчиво накрутил на палец собственный каштановый локон — тоже неплох.

Жаль ничего ни у кого из нас не получится. Ящерка всех сожрёт, и нельзя ему показывать, что в чём-то слаб — так сожрёт ещё быстрее. Я сказал охотнику:

— А ну иди сюда!

И потащил его к столу. Где-то у меня были простые книги с крупными буквами и картинками. Усадил, развернул листы.

— Показывай, что умеешь.

Он растерялся, поглядел на меня, уставился на страницу, но послушался. Дела оказались не так плохи, как я ожидал. Поначалу решил, что подопечный мой и букв не знает, а он, запинаясь, всё же одолел несколько строк. Лоб нахмурен, в глазах мука — это ведь не палашом махать. Я улыбнулся про себя, но вообще стало горько. Куда-то не туда свернул этот мир. Я ведь учился до Потери, постигал науки, в итоге знаю много такого, что даже и не знаю, зачем его знаю.

Если охотник будет лишь потеть, не поймёт, зачем ему надобно всё это мучение. Я отобрал книгу и принялся читать вслух. Пусть внимает. Остановлюсь на самом интересном месте и улечу по своим делам, а ему любопытно станет, что там дальше, вот и придётся одолевать длинные сложные строки.

Давно не брал в руки романов, сам увлёкся. Голос у меня богатый выразительный, как у всех вампиров. Добравшись до намеченного места, я поднял глаза от страниц и поразился восторгу в человеческих глазах. Если незамысловатая история так впечатлила неискушённое воображение, насколько же оно не искушено? И зачем посылают на бессмысленную бойню мальчиков, которым бы ещё сказки слушать, а не махать железом в темноте чужих пещер?

— А дальше?

— Сядешь и дочитаешь. Мне нужно отлучиться, а ты хозяйничай в замке, только за стены не выходи.

Он опять не стал спорить, неуверенно уткнулся в книгу. За окном уже горела, прощаясь, заря. Я хотел распорядиться, чтобы принесли свечи и ужин, но Дрент сам всё сообразил. В дверях я обернулся. Парень трудился над романом, губы слегка шевелились, сосредоточенно хмурились брови. Мой верный слуга, самолично расставляя плошки, поглядывал неодобрительно. Не на меня и ладно.

Я поднялся в восточную башню, поглазеть на белый свет, точнее — закатные сумерки. От заходящего светила защищали толстые стены, и я рискнул выбраться на балкон. Земли свои я тоже отнял у захватчиков, получилось не труднее замка. Крестьяне поначалу насторожились, но поскольку я не поднимал арендную плату и отменил кровавый налог, жизнь в долине быстро вернулась в приличное русло. Земледельцы невероятно прагматичны, с ними всегда приятно иметь дело, это не дворяне, у которых гонор и карман часто находятся на противоположных концах парных качелей. Впрочем, не стоило всуе порочить своё сословие.

Я спустился вниз и так как, последние лучи уже ушли за горизонт, отправился в холмы. Короткие тропы, что остались от предков давались в руки не всем, а кроме относительно известных были ещё и тайные, почти одичавший пути. Сохранив хоть какие-то крохи знаний об этих явлениях, я научился управлять всеми существующими порталами, а со временем надеялся постичь тайны созидания новых. Каретой я пользовался в исключительных случаях.

Возле замка в неглубокой расселине притаился вход на скрытую дорогу. Я нырнул в тесное пространство, пережил мгновения темноты и пробного небытия, а вышел в нескольких шагах от морских складов Столицы. Район слыл не самым благонадёжным, но для сыскания пищи подходил вполне.

Грузчики уже разбрелись по своим берлогам, зато как раз возвращались из загулов по береговым кабакам матросы. Я поймал относительно трезвого и утолил голод. Убивать не стал. Во-первых, территория вокруг раскинулась чужая, во-вторых, ящерка приучил к такой строгой диете, что не слишком и хотелось.