Маленький Зверёк из Большого леса (СИ) - Ахметшин Дмитрий - Страница 9

   Зверёк и Кся сидели на печной трубе и болтали лапками.

   -- Чем бы заняться? -- спрашивала Кся.

   Зверёк огляделся вокруг. Мир, за исключением трубы и кое-где выглядывающей из-под снега чере­пиццы, казался чужим и незнакомым. Всё вокруг бе­лым-бело, будто они оказались внутри огромной пу­ховой подушки.

   -- Давай составлять карту!

   На том и порешили.

   Кся оделась так, чтобы гулять долго и не мёрз­нуть. Она соорудила из лоскута синей ткани пальто, а на голову нацепила просторную шапку, похожую на перевёрнутый горшок, так, что оттуда выглядывали только большие глаза и курносый нос. И всё время пыталась повязать на шею в качестве шарфика пуши­стый хвост Зверька.

   Друзья подумали, на чём карту можно нарисовать. Кся предлагала прямо на снегу, но Зверёк сказал, что он всё ещё иногда падает с неба, так что всё рано или поздно засыплет. Кся удивилась.

   -- Значит, это падают звёзды!

   -- Именно так, -- важно ответил Зверёк. Он чув­ствовал себя умудрённым жизнью и годами, хотя сам бодрствовал всего на час больше.

   Они решили как-нибудь ночью посчитать, сколь­ко же ещё осталось звёзд, и поспорить, скольким ещё суждено упасть на землю в виде снега.

   -- Давай рисовать её на дереве, -- предложил Зве­рёк. -- Чтобы она была общей, и чтобы все, кто в нашем Лесу впервые, вроде Уха, могли здесь ориентироваться.

   Они выбрали большую, красивую сосну, потому что дерево должно быть самым высоким. Звери, ко­торые умеют лазать по деревьям, могли залезть на самый верх, удобно устроиться на подушке из хвои и изучать окрестности, сколько пожелает душа.

   Зверёк забрался в лодку, в которую окончательно превратилось птичье гнездо, и выставил наружу толь­ко кончик хвоста.

   -- У нас есть белая, оранжевая, зелёная краски... Что, если рисовать зелёной?

   Кся залезала на борт и плюхалась оттуда в снег. Следов она не оставляла, но вот "снежные ангелы" получались отменные.

   -- Сосна и так зелёная. Круглый год, -- заметила она из сугроба.

   -- Тогда вот ещё синяя.

   -- Синюю будет не видно в ясный день.

   -- А белая?

   -- Белую не видно на фоне снега. Это как рисовать на торте из безе творожным кремом!

   -- Значит, остаётся красная, -- сказал Зверёк и вынырнул из лодки.

   Только теперь он заметил, что к их беседе присо­единился кое-кто третий. Именно ему принадлежала фраза про безе и творожный крем. Кое-кто, уцепив­шийся за ствол всеми четырьмя лапками и смотря­щий сверху вниз, с длинными усами, задорно выгнутым хвостом и рыжей шёрсткой.

   -- Ты кто такой? -- воинственно спросила Кся. Она уже выбралась из сугроба и сидела на краю гнез­да, свесив вниз ножки и бултыхая ими в снегу.

   -- Меня зовут Шкрябл-Шкрубл. Я живу в дупле в этой сосне, клянусь своими кисточками!

   Зверёк пришёл в восторг. Сколько новых хвостов за один зимний день и огрызок ночи!

   -- Я только летом родился, -- признался бельчо­нок. -- Но уже нашёл себе дупло! А что вы здесь дела­ете?

   Перебивая друг друга, друзья рассказали о своей задумке, и бельчонок пришёл в восторг.

   -- У вас есть краски? Если покрасить верхушку со­сны в яркий цвет, её будет видно издалека. Как маяк. А я могу быть смотрителем маяка. Вон на тех древес­ных грибах можно угощать всех гостей орехами и же­лудями.

   Зверёк и Кся страшно обрадовались. Теперь можно нарисовать в центре карты маяк и написать, что каждому, кто захочет подкрепиться и поздоро­ваться со смотрителем, достаточно три раза ударить по стволу.

   -- Мы будем звать тебя просто Шкрубл.

   -- Лучше Шкрябл, -- признался бельчонок. -- Шкрублом меня звали родители, и, когда я слышу это имя, я по ним немножечко скучаю. Они живут по дру­гую сторону озера, и мама готовит замечательный пи­рог из ранеток. Обязательно отметьте это на карте.

   Кся с тюбиком красной краски осталась рисовать карту, вместо кисточки в тюбик она макала кончики своих волос. А Шкрябл со Зверьком, вооружившись вёслами (которые вполне могли служить кисточками) и разговором о весело начинающейся зиме, полезли наверх.

   Скоро работа была закончена. Верхушка сосны сияла ярко-оранжевым, и видно её было, наверное, с самой опушки, как настоящий маяк. Брызги краски можно было встретить, спускаясь по ство­лу до самой середины сосны. Солнце любило здесь бывать -- на самых верхних лапах снежок оказался покрыт по-весеннему хрустящей корочкой. Зверёк свесил вниз нос и смотрел, как далеко-далеко внизу рисует Кся. Ему было видно трубу собственного дома, ёлку, на которой висит Талисман, ручейный холм и даже озеро, которое целиком занесло снегом. Снег там казался шапкой мыльной пены.

   Спустившись, Зверёк рассказал Ксе, что на маяк любит наведываться Солнце.

   -- Ну конечно, -- с деловым видом сказала она, дорисовывая к покинутому дому трубу Зверька. -- Ему же нужно отдыхать посреди пути. Нужно будет оста­вить ему блюдечко молока.

   Кроме покинутого дома, там красовался холм с несуществующим предметом, ёлка с Талисманом и дом Уха, с которым Кся была ещё не знакома. На со­сне рядом с дуплом она нарисовала самого Уха, вися­щего кверху ногами. Получилось довольно узнаваемо, хотя, на взгляд Зверька, филин Кси больше походил на мыльный пузырь с двумя большими глазами.

   Пора было отправляться за новыми тайнами. Шкрябл передал им ореховых сушек и пожалел, что не поместится в лодку.