Осколок его души - Александрова Марина - Страница 19

Стоило Ив Игнэ встать лицом к лицу с Китарэ, замкнув тем самым круг вокруг него, как их взгляды вновь встретились. В полумраке церемониально зала, лицо его врага выглядело странно знакомым. Должно быть, из-за игры света, ему вдруг показалось, что когда-то очень и очень давно, он видел эти необыкновенно черные глаза, на самом дне которых вдруг показалась затаенная тоска, боль, страх… Словно наваждение! Эмоции, странные обрывки каких-то непонятных воспоминаний и ощущений, вдруг нахлынули на него. Сквозь неяркие блики зажженных ламп, он смотрел на сына своего врага, а ощущение было таким, словно он смотрит на кого-то давно потерянного, по кому так долго скучал и только сейчас узнал. В груди странно защемило и вдруг стало больно дышать…

Тем временем Ис Тарон уже начал читать молитву призванную пробудить в каждом из них ту энергию, что однажды проведёт их за полотно и обратно. Его монотонный голос, точно проникал под кожу, заставляя всё внутри вибрировать и откликаться на этот зов.

«Не забывай»

Едва слышный шепот, точно ужалил его слух и Китарэ едва смог устоять спокойно. Только галлюцинаций ему не хватало!

«Пожалуйста, только не сейчас!»

Взмолился он, надеясь, что сегодня обойдётся без приступов. Только не здесь и не при том, перед кем он никогда и ни при каких обстоятельствах не должен показывать своих слабостей.

Голос Иса Тарона постепенно становился всё более низким, словно слова его молитвы, наполнялись особой вибрацией и силой. Каждый эвей в круге чувствовал, как эти древние слова касаются их пока неразбуженной крови, обволакивают тело и сознание, пробуждая дремлющую силу, и вытягивая её так, чтобы тончайшие нити устремлялись к Китарэ, проходя сквозь него. Наследник Игнэ, казалось, и вовсе окаменел от происходящего. Его взгляд стал каким-то пустым. Лицо белым точно мел. Кулаки с силой сжались и Китарэ впервые видел, насколько страшно сейчас этому пацану. На самом деле, первое прикосновение к силе, её пробуждение, было похоже на то, как если бы ты впервые смог сделать вдох полной грудью. Краткое знакомство с твоей истинной сущностью будоражило кровь, заставляло терять голову от ощущения собственного превосходства. Ты, словно, заново рождался, но уже тем, кем и должен был быть изначально. Точно гусеница, что столь долго ждала своего перевоплощения в бабочку, чтобы стать кем-то прекрасным, новым, сильным, интересным и особенным. После первого пробуждения силы, именно так чувствовал себя каждый из них, в предвкушении ожидая того момента, когда они сами смогут призвать свою силу и вылупиться из серой скорлупы прежнего тела. Краткий миг знакомства с собой истинным не мог пугать! Он заставлял ещё больше ждать того дня, когда закончатся эти серые будни ученичества и подготовки. Всякий раз, проводя испытания на совместимость с тем или иным эвейем, что- бы создать «ожерелье», уже после церемонии каждый из них испытывал что-то сродни дичайшему похмелью, после невероятной ночи полной пьянящего куража и веселья.

Пока только Ису Тарону было по силам вытащить их нити силы в этот мир. Но даже такие крохи заставляли желать большего. Почему же Игнэ выглядел таким испуганным, точно вот-вот потеряет сознание или сбежит?

Так или иначе, но теперь настала пора и для Игнэ замкнуть круг Китарэ. Верховный эвей встал за его спиной и Ив показался особенно маленьким и хрупким рядом с этим мужчиной. Тем временем, Ис Тарон, так и не позволив себе хотя бы на секунду оборвать нить призывающей молитвы, поднял руку и в его ладони мелькнул уже хорошо знакомый Китарэ серебристый кинжал. Его голосовые вибрации становились всё глубже, ритм молитвы вновь изменился, ускорился, призывая огонь в этот мир, пробуждая его. Краткий вздох Ив и распахнутые, полные ужаса глаза, когда мимолетное движение руки Иса Тарона рассекло запястье молодого эвейя, а на пол быстро закапала алая кровь. Первая жертва Радави принесена. И великий дракон позволит на краткий миг пробудить свою кровь раньше, чем это станет возможным.

Тончайшая нить силы, устремилась к Китарэ от Ив и, как только она соприкоснулась с ним, его мир перевернулся. Никогда прежде, сколько бы раз перед ним не стоял один из возможных кандидатов, он не переживал ничего подобного. Его расколотая на части душа; измученный постоянным контролем, приступами гнева и бесконтрольной яростью разум, вдруг обрели свою целостность и ясность. Ему стало легко и хорошо. Сила двенадцати эвей, его «ожерелье Императора» впервые ощущалось им, как нечто цельное и гармоничное. В сердце больше не было потаённых страхов, ненависти, гнева. Всё встало на свои места. Этот краткий миг, который длился не дольше одного крошечного вдоха, казалось, он запомнит его навсегда! Ощущения были такими умиротворяющими, словно он стоял на залитом солнцем летнем лугу, у берега лесного озера, ощущал на себе дуновение ветра, мир и покой, сплелись вокруг него и потерялись в безвременье. Он не знал с чем ещё мог бы сравнить обрушавшиеся на него ощущения. Такого он не испытывал ровно с тех самых пор, как умер его отец и он впервые открыл глаза. Всё стало правильно. Теперь и сейчас он знал это. Он смотрел в черные глаза Ив, наследника проклятого рода, и не испытывал ни малейшей толики того гнева, что совсем ещё недавно буквально разрывал его на части. Он видел перед собой того, кого так долго искал…

Всё закончилось так стремительно, оборвавшись вместе с хриплым, полным надрыва выдохом огненного эвейя. Ив вдруг надсадно захрипел, закинул голову назад, его тело била мелкая дрожь, и он начал как-то медленно оседать. Сам толком не осознавая, что делает и что происходит, Китарэ бросился к нему, в последний миг, ловя его у самого пола и не давая разбить голову о каменный пол. Связь разорвалась, а вместе с ней пришла и пустота, одиночество, боль и холод, и вечный гнев, что не отступал ни на минуту его жизни. Он всё ещё ненавидел эвейя, что сейчас лежал у него на руках, но теперь он знал самое главное, с чем ему придётся смириться… Тот, один вид которого распаляет в нем настоящий пожар, сотканный из ненависти и презрения, кто будит в нем всё то, с чем он борется всю свою сознательную жизнь, теперь часть его будущего и настоящего.

Китарэ быстро поднялся, продолжая удерживать на руках чересчур лёгкое тело Ив, и направился прочь из Храма, не дожидаясь ни друзей, ни комментариев Верховного.

– Китарэ, – дёрнулся было следом Дилай, но был тут же остановлен властным взмахом руки Иса Тарона.

– Надо бы убраться, – бросил мужчина, как всегда с полуулыбкой смотря на своих воспитанников. – Накровили, натоптали, протереть бы…

– Но Китарэ, – попытался было сорваться с места Ари, но тут же умолк под взглядом Иса Тарона.

Все они были взволнованы тем, что теперь их круг замкнут, но радость сменялась тревогой. Никто не знал, как поведёт себя наследник, оставшись наедине с Игнэ.

– Швабры там же, – нисколько не тревожась, сведя руки за спиной, верховный эвей медленным шагом направился к выходу из Храма. – Долго не возитесь! Утренние молитвы никто не отменял, – бросил он, исчезая во мраке ночи.

– Может, всё же догнать их? – встревоженно поинтересовался Норэ.

Никто из молодых эвейев не спешил выполнять поручение верховного. Их куда больше заботило то, чем может закончиться эта ночь.

– Забыл? Пока не сделаем то, что велел верховный, храм покинуть не сможем, – пробурчал Рэйвон, отправляясь в сторону кладовой за инвентарём для уборки.

* * *

Я стояла в центре зала, где однажды стоял мой отец. На этом самом месте, он стал частью «ожерелья» Императора, поклялся быть его другом, братом и опорой, а в итоге предал его. Я стояла на том самом месте, где сотни эвейев до меня с честью и радостью принимали на себя обязательства перед миром, страной и тем, кто с этих самых пор, становился для них намного больше, чем просто правитель страны. Сегодня здесь была я, Ивлин Игнэ, дочь предателя и братоубийцы, и я чувствовала себя полной дурой, которая осмелилась осквернить своим присутствием это место. Необходимо было это просто пережить. Больше ничего.