Двойная переадресация (СИ) - Шилов Игорь Александрович - Страница 45

— Не волнуйтесь, Жанна Николаевна. Мы найдём, где поесть, если в этом возникнет необходимость — правильно оценив ситуацию, вставил я короткую реплику, напрочь позабыв об экономии.

— Ну, не знаю — не торопилась давать своего согласия мама. — А вы, Антон, где устроились?

— Я снимаю небольшой домик в городе, — ответил я, продолжая давить на своём. — Адрес и телефон хозяев обязательно вам оставлю, и приведу вашу дочь точно в назначенный срок. Вы только время назовите, когда ей надо будет быть дома и можете не сомневаться, мы придём вовремя.

— Мам. Мы ненадолго — почувствовав слабину, помогла мне Лиля.

— Ну хорошо — согласилась строгая мать. — Только, чтобы в десять была дома. Слышите Антон? Ровно в десять и ни минутой позже.

— Конечно — в унисон ответили мы и дружно рассмеялись, понимая, что в десять нас точно не будет.

Пляж покинули всё же втроём. Мать Лилии не захотела загорать в одиночестве, ей показалось, что провести время до ужина, в тени одной из многочисленных аллей, будет полезнее для общего состояния и так перегретого на солнце, тела. Пока девушка бегала переодеваться, Жанна Николаевна продолжала пристально изучать моё резюме. Она между делом поинтересовалась о моих успехах в учёбе, о перспективах в выбранной профессии, попробовала прозондировать мою общую грамотность, а получив, на мой взгляд, вполне достойные ответы, плавно перешла на родственников, с которыми у меня, как известно, полный облом.

— А, кто ваши родители, Антон? В какой сфере они трудятся? — спросила меня женщина, как бы невзначай.

— У меня нет родителей, они погибли в автомобильной аварии — холодно ответил я, но понимая, что на этом дело не закончится, смело добавил: — Мы с братом живём, вдвоём.

— Простите меня, ради бога — воскликнула заботливая мать. — Я не хотела причинить вам боль.

— Ничего — успешно продолжая ломать комедию, тихим голосом проговорил я. — Это давно случилось. Уже привык и начал забывать.

— Бедный мальчик — сказала женщина и проявляя искреннюю заботу обо мне, спросила: — И не трудно вам? Вот так, одним, с братом?

— Мне нет. А, как брату, не знаю. Он старше меня, намного — понимая, кого имею в виду, откровенно ответил я.

— Да. С детьми всегда не просто — наверняка подразумевая собственный опыт и растягивая слова, произнесла Жанна Николаевна, но помолчав всё же решила дожать меня, по основному вопросу: — А брат ваш, где работает?

— Он не работает. Он служит — умышленно жёстко произнёс я, со значением.

— И где, если это не государственная тайна? — не успокаивалась дотошная женщина.

— В КГБ — небрежно бросил я. — В центральном его аппарате.

— Вот как? — обрадованно сказала моя собеседница. — Даже в центральном. Ну что ж, надо сказать достойная служба у вашего брата.

— Да. И главное: очень ответственная — согласился я, с ней.

— А вот и я — пропела Лиля своим нежным голоском, ворвавшись свежим ветром в нашу затянувшуюся беседу и откровенно демонстрируя свой изысканный наряд, бесподобно подчёркивающий её, не по-детски красивую, фигуру.

Она у девушки и впрямь была сногсшибательная. Может быть сзади её параметры и не соответствовали канонам красоты, всплывшим в моей голове, но это ничуть не портило общего впечатления. Наоборот, эта часть её тела притягивала к себе взгляды всех, без исключения, мужчин и делала Лилю совершенно неотразимой. И вот это чудо, перешедшее всего навсего в десятый класс, идёт рядом со мной, цепляя глаза парней нашего с ней возраста и более старших мужчин, гарантированно, измученных семейными отношениями. Меня их озабоченные взоры немного напрягают, но не настолько, чтобы появилось желание каким то образом реагировать на них. Лилию же это просто забавляет. Наверняка, она привыкла уже ко всему. С такой фигурой и не понимать, почему на тебя так глазеют?

В город пошли пешком. Моё предложение воспользоваться каким либо видом транспорта было отвергнуто сразу, под предлогом: и так целыми днями на пляже валяемся. Я согласился. А почему бы и нет? Идти не далеко, да и не поговоришь нормально, в том же автобусе или такси. Здесь же прохожих, относительно мало. Особо никто не мешает валять дурака и нести разную чушь, чтобы втереться в доверие к девушке более основательно. Вру. Нет у меня даже мыслей втираться к ней в доверие, просто хочу понравиться, вот и стараюсь, в меру сил.

— Слушай. А у вас конкурс большой был? — прервав мою пустую болтавню ни о чём, спросила Лиля.

— Куда? — откровенно не понимая, о чём идёт речь, спросил я.

— Да в университет, куда же ещё? — негодуя, от моей несообразительности, резко сказала она.

— Не очень — нейтрально ответил я, не имея понятия, каким должен быть этот конкурс и, что это вообще такое.

— Ладно скромничать — усмехнулась старшеклассница. — Я в курсе, что в прошлом году к вам почти сорок человек на место было.

— Да? А, чего ж тогда спрашиваешь? — уловив наконец то суть первоначального вопроса, спросил я.

— Ну, хотелось услышать ответ от участника событий. Интересно же знать, как это, поступать с таким огромным конкурсом. Мне на следующий год тоже предстоит трястись. Боюсь. Ужас.

— Поступишь. С твоей мамой попробуй не поступить. Она тебя живьём съест и не поморщится — подбодрил я девушку.

— Хотелось бы — серьёзно ответила Лиля. — А про маму ты верно сказал. Она у меня такая, не слезет пока своего не добьётся. А у тебя, как с родителями, так же или ещё хуже?

Был вынужден снова повторить свою, давно выдуманную, историю. Обманывать не хотелось, но альтернативы не нашёл.

— Жалко тебя — с чувством сказала девушка и обняла мою руку, двумя своими.

Что я делаю? Она же всё принимает за чистую монету и действительно с сочувствием относится ко мне. Может остановиться, пока не поздно? Ещё, чего доброго, действительно, влюбится девчонка и будет потом страдать. У нас же с ней ничего не может быть, ни сейчас, ни потом. А как остановишься? Она, уже в первый день нашего знакомства, для меня не друг, не товарищ, я же это чувствую и даже не земляк, как Вахид и не брат, как тот же Аркашка. Здесь, всё совсем по другому. Такой теплоты внутри себя я никогда в жизни не ощущал. Ну, во всяком случае, после того, как очнулся на пляже, в нескольких десятках километров от этой стороны. Это ещё разобраться надо, кому больнее может быть, в результате этого пионерского романа.

Народа в парке шаталось немерено. День плавно двигался к вечеру, люди покидали засиженный пляж и требовали более радикальных развлечений.

Мы, поддаваясь общему настроению, прокатились на колесе обозрения, погонялись друг за другом на машинках, поиздевались над своим внешним видом в комнате смеха и в приподнятом настроении, заняли очередь в «Кафе-мороженное». Двигалась она медленно. Люди внутри помещения не торопились его покидать, ели с чувством, не отвлекаясь на нетерпеливые возгласы неудачников за окном. Не знаю, кому как, но на это раз очередь меня не раздражала. Совсем. Я строил рожи, пытаясь подражать тем, что увидел в отражении кривого зеркала, подтрунивал над собственным профессионализмом, в плане вождения автомобилей на электрической тяге, показывал, как у меня тряслись поджилки на высоте и абсолютно не задумывался о том, сколько ещё человек осталось нам перестоять.

Наши два места, за столиком на четверых, освободились в самый подходящий момент. Сумерки уже плотно оседали на город, но свет в нём, от чего то, ещё не зажгли. В помещении наоборот, давно было светло, а кроме этого в нём была душевная обстановка и играла тихая музыка. Правда немного жарковато, но этот недостаток легко компенсировался продуктовым набором и сквозняком, разносившим вечернюю прохладу через открытые окна. Я заказал кучу мороженного, каждому по три оригинальных пирожных, вместо ужина и холодный лимонад, пить хотелось больше всего. На этом Лиля предложила закруглиться. Согласился. Захочется ещё чего то, позже возьмём. Кто его знает, на что нас может растащить после сладкого и воды.