Маловероятно (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 15

— Я не хочу петь. Внимание меня не заводит.

— Знаю. — Я улыбаюсь. — Как раз поэтому я тоже прячусь за камерой. Ну… полагаю, внимание и меня не заводит.

Я краснею.

— Выходит, ты понимаешь. — Мал радостно улыбается. — Я не продам свои песни. Они — мои.

— Делай то, что приносит тебе счастье. Общество поймет. А если нет — это проблема общества, не твоя.

Тишина.

— Рори, выходи за меня. — Он поворачивается ко мне. — Давай останемся тут, будем трахаться, создавать музыку и делать фотографии.

Я смеюсь и закидываю конфетку в рот. Но Мал выглядит серьезным и ждет ответа.

— Мал… — произношу я.

Господи. Он до сих пор глядит на меня и ждет ответа.

— Меня ждет учеба. Через несколько недель я уезжаю в колледж.

— У нас тоже есть тут колледжи.

— Я уже зачислена. Оплатила учебу. Получила комнату в общежитии. Еду со своей подругой Саммер.

— У меня есть некоторые сбережения, — убеждает он. — Я хорош в своем деле. Смогу нас обеспечить.

— Ты не в себе.

— Я никогда и не утверждал обратное. — Мал мрачнеет, и по его сердитому тону я понимаю, как трудно ему сохранять терпение. Потом он качает головой, улыбается, ложится на меня и покрывает мое лицо горячими влажными поцелуями.

Мал шарит по тумбе, пытаясь нащупать еще один презерватив. Но его нет. Мы все использовали. Он перестает меня целовать и молча просит разрешение. Каждой клеточкой чувствую груз принятого мной решения. Особенно памятуя о том, как я появилась на свет. В эту секунду я становлюсь своей матерью. В эту секунду мои желания и похоть превыше логики.

Я киваю ему.

— Только не мешкай, пожалуйста. Сложно растить ребенка во время выпускных экзаменов.

— Иди на хрен, Рори.

— О, пожалуйста, Мал.

***

Утром, перед отъездом в аэропорт, я настойчиво угощаю Мала завтраком. Он и так заплатил за мой номер и еду. Завтрак — меньшее, что я могу для него сделать.

Мы оказываемся в «Кабаньей голове». Видимо, местные едят только в этом заведении. Туристы со всех уголков мира приезжают в Толку, чтобы напитаться ирландским духом маленького городка, поглядеть на сельское хозяйство и побывать в местной пивоварне. Я узнала, что это место славится и своим маслом. Когда мы заходим, в пабе полным-полно народу, но, заметив Мала, красивая светловолосая бармен находит нам столик.

— Я соскучилась, жулик, — подмигивает она ему.

Без труда можно понять, что между ними что-то было.

Мал щелкает ее по уху.

— И минуты не прошло.

— Позвонишь мне на выходных?

— Смотря, чего хочет красавица, — отвечает Мал. Она может позвонить ему просто так или пригласить на свидание, или предложить перепихнуться. Но ведь мое имя тоже означает «красавица». Вряд ли он в курсе.

Прошлой ночью я пять раз занималась сексом с Малом, и теперь у меня ноет все тело. И я не говорю уже о дополнительных упражнениях. Мы не обсуждаем тот раз без презерватива, потому что он успел выйти. Я убеждаю себя, что все будет хорошо, но ради собственного спокойствия решаю купить в аэропорту таблетку экстренной контрацепции.

Сделав заказ за барной стойкой, я сажусь и морщусь. Мал хватает меня за руку и прижимает ее к своим губам.

— Давай попробуем еще раз при белом свете. — Он откашливается. — Останься.

Я разрываю пачку чипсов и, закинув пластинку в рот, пережевываю ее, но не тороплюсь с ответом.

— Я ведь уже говорила, что через две недели уезжаю в колледж.

— На хер колледж.

— А как же моя мама?

— Ее на хер не надо. На такие выкрутасы я не очень-то падок. Но ты ее ненавидишь, Рори. Будем каждый месяц посылать ей лак для волос. И билеты на самолет каждое Рождество. Если хочешь, и на Пасху. — Мал протягивает руку к «Гиннессу» — утром, да — и делает большой глоток. — Останься, Рори. Это судьба. Только не говори, что не заметила, как перестал вчера идти дождь, когда мы поцеловались.

Я открываю рот, чтобы возразить, как вдруг отключается электричество. В пабе светло, но мне все равно не по себе, когда гаснет экран висящих телевизоров, умолкает песня «Lord of the Dance» и останавливается гул технических холодильников.

Между нами повисает молчание. Все как-то резко стихли. Не уверена, но кажется, некоторые смотрят на нас. Наверняка услышали последнюю фразу, когда музыка смолкла, и теперь ждут моего ответа.

Они знают, что Мал сделал предложение?

Я чувствую ком в горле, смотря на свои лежащие на столе руки.

— Рори? — настаивает он.

— Я не верю в судьбу, — тихо признаюсь я, не сводя глаз с открытой пачки чипсов. — Тебе двадцать два года, мне — восемнадцать. Мы оба знаем, что наши отношения не продлятся долго.

А не спорю ли я с собственной судьбой?

Снова включают электричество. Эта дурацкая случайность за пределами человеческого понимания. Раздосадованная, я нахожу утешение в том, что по телеку показывают футбол, музыка заглушит наш разговор, а местные вернутся к своему трепу.

Мал ничего не говорит. У него вытягивается лицо, словно он только сейчас понял, что я права. Я сжимаю пальцами колечко в носу и вожу его туда-сюда.

— Эй, а что думаешь об отношениях на расстоянии? Я планирую учиться и устроиться на работу, так что следующим летом могла бы приехать. Может, получится и на Рождество. Зависит от цен на билеты.

Проговаривая эти мысли вслух, я пытаюсь убедить себя, что дело выгорит. Нужно лишь оплатить билеты. У Мала есть машина и дом.

Но он трясет головой, откидывается на спинку стула и начинает его раскачивать.

— Рори, либо все, либо ничего. Черт подери, расстояние я не вынесу.

Его ответ чуточку меня злит. Значит, он хочет меня, но только на своих условиях. Это нечестно. Если человек не желает ждать, значит он тебя не заслуживает.

Я не могу сорвать его из родного дома и попросить переехать в Америку, просить оставить братьев и сестру, племянников и племянниц, мать, пожилого приемного деда и скорбящую подругу детства, которая испытывает к нему чувства и наверняка хочет занять мое место.

И даже пытаться не буду после бесцеремонного ответа на мое предложение поддерживать отношения на расстоянии.

— Мы можем дружить на «Фейсбуке» или через «Май спэйс»… — начинаю я, но Мал меня перебивает:

— И смотреть, как ты встречаешься с другими парнями? Нет уж, благодарю покорно. Я и так стараюсь не наложить на себя руки из-за ненависти к себе. И мы оба знаем, что ослепительно глупо наблюдать, как мы трахаемся с другими.

Я сурово гляжу на него, скрестив на груди руки.

— Ладно. Тогда оборвем все здесь и сразу.

— Я не могу так резко все оборвать, — возражает он.

Боже, как же с ним сложно.

— Ты не оставляешь нам другого выбора, — скрежещу я зубами.

— Ложь, — парирует он.

— Что ты предлагаешь?

— Договор. — Мал торопливо подвигает стул и наклоняется ко мне. — Вы, янки, обожаете всякую хрень юридической силы, правда ведь?

Он тянется к сумке рядом со мной и открывает ее. Вытаскивает мою камеру и ручку, выбрасывает приборы из свернутой салфетки и разглаживает ее на столе.

— Согласен, сейчас неподходящее время для женитьбы. Но если мы встретимся снова, при любых обстоятельствах, в любое время, мы будем вместе, Рори. К черту супругов. К черту парней и девушек. К черту весь мир. Если судьба позволит, мы не встанем у нее на пути, несмотря ни на что. Слышала?

Я смотрю на него так, словно он с дуба упал. Что он курит и как сделать так, чтобы это вещество никогда не попало в руки нашей молодежи?

— Вероятность встретиться снова меньше нуля.

— Бзз, опять ошибаешься. Немногим больше нуля. Я бы ставил от нуля до пятнадцати процентов, — жизнерадостно заявляет Мал.

Не понимаю, как ему удается быть таким беспечным, но жаловаться не смею. Мал сделал мне предложение, и я почти уверена, что он не шутил. Я ему отказала. Вообще-то при всем честном народе.