Ириска на двоих - Хаан Ашира - Страница 5

– На самолете. Из Греции.

– А в Грецию?

– Из Германии. А туда из Франции. Скатались на пароме в Англию. Но Димку не пустили, у него последний день визы был.

– Но вообще мы летели через Швецию, пытаясь проскочить через границы раньше, чем их закроют.

– Был шанс отсюда поймать самолет до Австрии, но уже не сложилось.

– Стоп-стоп-стоп! – у меня аж закружилась голова от этой географической чехарды. – А куда вы рвались-то? И откуда?

– Из Швейцарии. В Италию.

Марк снова закрыл глаза и слегка поморщился.

Он говорил короткими рубленными фразами, очень неохотно, но, видимо, как и его друг, решил, что я заслуживаю хоть каких-то ответов.

– В Италии же коронавирус!

– Коронавирус сейчас везде, – очень мягко сказал Дима. – А Марку нужно сделать вид, что он последний месяц безвылазно сидел в Римини. Если бы прокатило, никто бы не стал проверять.

– Зачем? – заинтересованно спросила я. Какие-то шпионские страсти на пустом месте.

– А вот это не твое дело, – Марк распахнул свои драконьи глаза, сверкнувшие на ярком солнце желтизной и посмотрел на меня в упор. – Ничего криминального. Этого достаточно.

Дима начал собирать со стола пустую посуду, а меня вдруг накрыло таким ужасом, что я даже забыла про стыд от того, что кто-то опять хозяйничает вместо меня.

– То есть вы, получается, в разгар пандемии были в куче аэропортов, в самолетах, на вокзалах… – сквозь пелену иррациональной паники не получалось даже сосчитать, насколько велика эта куча. Они наверняка не все упомянули.

– Если бы не разгар пандемии, самолет был бы всего один, – пожал плечами Дима.

Кажется, он даже не понял, к чему я.

– Вы же могли подхватить эту дрянь! Как вы вообще попали сюда мимо карантина?

– В карантин нам тоже нельзя, – Марк встал и стал собирать оставшуюся на столе посуду.

Я отшатнулась, когда он наклонился за моей чашкой.

Он хмыкнул, бросил на меня короткий взгляд и ушел на кухню.

– Поздно уже дергаться, мы всю ночь проспали вместе, – прокомментировал Дима, доставая пачку сигарет из нагрудного кармана. – Тут курить можно?

– Нет, – отозвалась я, пытаясь дышать медленнее и спокойнее. Мое сердце убьет меня раньше любого вируса, если я буду так реагировать.

– Даже на террасе? Ну окей, – он убрал сигареты обратно и пересел ко мне на диван. Я не успела дернуться, как он обнял меня и прижал к себе. – Могу тебе поклясться, что мы были крайне осторожны, держались подальше от людей и часто мыли руки.

Прикосновения. Все-таки мне здорово их не хватало. Друзья в интернете самые лучшие, но они не могут меня обнять. А может вот этот совершенно посторонний мужик и от его близости и тепла становится чуть легче.

– Не бойся, Ир. Все в конце концов будет хорошо. А пока не очень, люди должны помогать друг другу. Ты поможешь нам, а мы тебе. Хочешь денег? С чем-чем, с деньгами проблем нет. Но некоторые вещи сейчас не купишь даже за очень большие деньги. Разве что за совсем нереальные, но столько у нас нет.

Я подумала, что аппарат ИВЛ наверняка купишь. И вертолет до необитаемого острова, где можно переждать эпидемию. Так что надежды некоторых интернет-бойцов на смену власти в мире можно похоронить. Да, от вируса умирают в основном пожилые люди и заражаются тоже, но если президенты и шейхи еще не спрятались от него в изолированных комнатах, их вытянут, даже если они заболеют.

– Подите предложите денег вот им, – я кивнула на веселых киприотов в доме на противоположной стороне улицы. Уже с утра там гремела музыка, разжигали мангал и собирались жарить сувлаки.

Вот какой народ точно не победить. Каждый вечер, сначала по выходным, а теперь и в будни, они танцевали и пели, каждая семья строго в своем дворе, но на самом деле все вместе. И проезжающие машины радостно сигналили им, а прохожие улыбались и махали, не забывая, впрочем, расходиться со встречными по разным краям дорожки.

– Ты ведь уже согласилась, – Дима потискал меня как плюшевую игрушку. В нем не было угрозы как этой ночью. Хотя и ночью я так толком ее и не ощутила, несмотря на все его попытки.

Да, я уже согласилась.

Мир сошел с ума, и я тоже.

Мне было приятно, что меня накормили завтраком и позаботились.

Деньги, если честно, тоже казались не лишними. Летящий в пропасть курс рубля заставлял нервничать даже сильнее эпидемии. Точнее, они успешно соревновались за первое место, временами отдавая победу страху не выбраться с Кипра никогда.

Но было еще то, как я ощутила себя ночью. Когда меня отпустила тревога, уже несколько дней стискивающая голову железным обручем. Часто ее не берут даже рецептурные препараты, если только не углушиться ими до состояния умертвия, и за такие минуты можно заплатить очень дорого.

Собственно, я уже заплатила тем, что осталась здесь вместо возвращения домой.

Меня могло успокоить только море. Каждый вечер, когда солнце уже начинало потихоньку сползать к горизонту, я шла на берег. Сначала я ходила до дальнего супермаркета – почти час в одну сторону. Но с тех пор, как в Пафосе появились первые заболевшие, решила стать аккуратнее, все-таки по пути встречается слишком много людей. Теперь я гуляла недалеко, до пустынного пляжа, где встречала закат, сидя на шершавых камнях у воды, и оставалась там до тех пор, пока от ночной прохлады не начинали мерзнуть пальцы.

Зато прибой успокаивал меня достаточно, чтобы я мгновенно засыпала и спала шесть-семь часов. Это много. В Москве во время обострения получалось не больше четырех.

Ощущение нереальности, появившееся еще во время первых объявлений об отмене всех рейсов и закрытии магазинов, о мировой пандемии, о ежедневных сотнях смертей, заставляло кружиться голову. Вокруг происходило то, чего не было никогда. Все казалось нереальным, словно во сне. И по логике снов дальше произойти могло все, что угодно.

Но и я не была больше связана условностями обычного мира.

Я согласилась.

Дима выпустил меня из плюшевых объятий и встал:

– Ладно, если тут мы все решили, давай тогда я схожу за едой. Шоколадками питаться три недели мы не сможем. Где тут что?

– На самом деле даже не знаю толком… – растерялась я. – Тут есть несколько туристических мини-маркетов, где «Кока-кола», шоколадки и сувениры.

– Там ты и закупалась?

– Ну да. Нормальная еда в большом супермаркете в порту, там даже есть русский отдел. И вообще все говорят по-русски. Но я там еще не была с начала карантина, может быть, его уже закрыли.

– Ладно, понял. В крайнем случае пройдусь подальше.

Он вернулся в комнату, натянул кроссовки, попрыгал.

Марк складывал посуду в раковину, протирал кухонный стол и вообще хозяйничал, будто это я у него в гостях, а не он у меня.

– Вы на машине?

– Да, но я лучше пробегусь по берегу, сто лет у моря не был. Марк может пока помыть посуду.

– Это лучше, чем бегать по карантинному городу, – меланхолично прокомментировал тот. – Не целуйся там со всеми подряд дамами только, бога ради, у некоторых может быть скрытое течение.

– Вообще ни с кем не буду целоваться! – клятвенно пообещал Дима, прижав руку к груди. – Даже с Иришкой, ей, кажется, не понравилось.

– Да я сама могу помыть… – я смутилась от этих разговоров.

Понятно было, что Дима так вел себя ночью, чтобы побыстрее сломить мое сопротивление и пойти спать. Это оказалось эффективной стратегией. Но вспоминать было неловко.

– Я уже вроде бы сказал, что помою? – ядовито поинтересовался Марк.

– Это я сказал, – уточнил Дима. – Иришка могла решить, что ее долг хозяйки – отговорить нас.

Усердствовать в отговаривании я не собиралась. Ненавижу мыть посуду. Больше, пожалуй, только мыть полы. Но сейчас включились какие-то чертовы гены или чебурашки, которые заставляют меня из кожи вон лезть, чтобы показать себя хорошей хозяюшкой перед двумя такими годными самцами. И все равно, что эти самцы вломились ко мне с угрозами изнасилования. Наоборот! Задвинутый на задний план в обычное время ген выживания крайне радуется, что доставшиеся нам с ним мужчины такие агрессивные. Выживать будет проще.