Опасная красота. Поцелуи Иуды (СИ) - Юраш Кристина - Страница 34

Брюнетка с выразительными миндалевидными глазами многообещающе улыбнулась Трою, но он в ее сторону даже и не посмотрел.

— Я не хочу Шей, Кларисс, или кто там у вас еще есть, — Трой не сводил взгляда с меня, а мне отчаянно хотелось, чтобы в эту самую минуту земля разверзлась и поглотила меня в свою твердь. — Я хочу именно ее. Вот эту вот девочку. Я понятно объясняю?

— Офицер Трой, ради всех святых, поймите и вы меня, пожалуйста! — чуть ли не со слезами в голосе воскликнула Диофант. — Эта девушка предназначена определенному клиенту, он очень ждет встречи с ней! На нее уже есть договоренность, я не могу нарушить…

— А, ну если договоренность, то тогда конечно… — с понимающим видом покивал Трой, я едва сдержала громкий выдох облегчения, но едва не подавилась кашлем, когда он выдал. — Какова цена вопроса? Сколько этот хер за нее обещал?

— Это конфиденциальная информация, вы же понимаете, офицер, я не могу разглашать суммы…

— Не разглашай, Эдна, не настаиваю, — резко оборвал мистрис Кастор. — Я отдаю за ночь с этой девочкой миллион лей. Это снимает твои жалкие возражения или еще немного поторгуемся?

Судя по тому, как потрясенно замолчала Диофант, и с какими ошарашенными глазами переглянулись девочки, возражения это снимало. Мне даже показалось, что я ослышалась.

Миллион лей, святые небеса! Я задолжала Александру Бренту двадцать пять миллионов, ради которых готова чуть ли не в петлю залезть, а он сейчас вот так запросто готов выложить миллион лей ради своей мимолетной прихоти? Откуда такие бешеные, нереальные деньжищи у простого полицейского?

Впрочем, простым он не был. Он был сумасшедшим, потому что без каких-либо колебаний или сожалений отсчитал десять бордовых стотысячных банкнот и небрежно бросил их на столик, видимо, будучи совершенно уверенным в том, что Диофант даст согласие.

Я слабо замотала головой, но мистрис сделала жест рукой, давая понять — отказ не принимается. И я понимала, что иначе быть не может.

Миллион лей. Миллион лей за одну ночь со мной.

Ведь он увидит мое лицо. Святые, мне хочется умереть от одной только мысли об этом…

Небеса, что, что происходит? Что произошло? Что будет со мной?

— При одном условии — маску она не снимет, — пытаясь казаться спокойной, проговорила Диофант, кажется, еще не вполне отойдя от размера выложенной Троем за меня суммы. — Нам важно оставить ее личность в тайне.

Когда она брала купюры со столика, руки ее едва заметно дрожали.

— Ну, разумеется, — не слушая, Кастор Трой широко улыбнулся и поднялся с дивана, направляясь прямо ко мне. — Куколка, а, куколка, расскажешь, как тебя зовут?

Ты зажмурься и лети…

Лети — куда-то в бездну. Вниз. В темноту.

Моника, падай…

Тебе уже не выбраться…

— Никаких имен, офицер Трой… — проговорила мистрис, жадно пересчитывая красные бумажки, и пряча их где-то в области корсажа. — Вы же понимаете…

— Да ладно, пусть скажет, — он взял меня за руку и прокрутил вокруг своей оси. — Могу накинуть еще сотку.

— Ника. Девочку зовут Ника. И поосторожнее с ней, вы ее, пожалуйста, не попортите!

— Это уж как пойдет, — хищно ухмыльнулся Трой, а я чуть не взвыла волком — раздирающе и тоскливо. — Ника…

Пропустив меня вперед, он шел за мной, и, поднимаясь по лестнице, я каждой клеточкой тела чувствовала его взгляд. Разумеется, это был Кастор Трой и кто бы сомневался, что ему отдадут самые роскошные апартаменты во всем пансионате, оформленные каким-то именитым дизайнером интерьеров.

Но мне было вовсе не до того, чтобы разглядывать черные кирпичные стены и декоративные панно, футуристические светильники и пурпурный ковер на темном полу, а еще огромную низкую кровать с мягким бордовым изголовьем…

Раздражающий красный и стильный черный, преобладающие в колере спальни, ясно говорили, что она предназначена отнюдь не для отдыха.

Я замерла на ковре, словно сотканном из окровавленных роз, опустив глаза долу, не в силах не то, чтобы поднять взгляд — просто вдохнуть полной грудью, все еще до конца не веря в реальность происходящего.

Но он был реален, Кастор Трой был неумолимо, безнадежно реален, когда вольготно развалившись на оттоманке, сунул сигарету в уголок рта, и сказал: «Прикури».

Я беспомощно оглянулась по сторонам, и тут заметила на журнальном столике черный прямоугольник зажигалки. Яркое пламя танцевало в моих дрожащих пальцах, когда я наклонилась к Трою, ну и, само собой, я была не я, если б не выронила зажигалку, и она не завалилась далеко под оттоманку.

Поползав минут пять у Кастора Троя в ногах, я, слава небесам, наконец, нащупала матовый прямоугольник и извлекла на свет божий.

— Ты мне кое-кого напоминаешь, куколка. Очень, — заметил Трой и удержал меня за запястье, когда я, прикурив ему, хотела отойти. — Одну маленькую глупую девочку. Робкого зайчонка… Не знаешь, почему я в последнее время постоянно думаю о ней? Такая податливая и трепетная, так сладко пахнущая сливками и малиной… Интересная ты, куколка, правда. Не она, конечно. Но похожа. Чертовски похожа.

Вынудив меня опереться коленями и ладонями о прохладную кожу дивана, он опускает руку с сигаретой на мою спину, как на столик, и глубоко затягивается, откинувшись назад. Другой рукой Кастор Трой оглаживает мою попу и задирает юбку, обнажая бедра в чулках с подвязками и черные кружевные трусики.

Низ живота наполняется знакомой тягучей истомой, и я прогибаюсь еще сильнее — я практически легла грудью на его колени.

— Куришь? — внезапно спросил он, и поднес сигарету прямо к моим губам.

Шокированная до глубины души, я замотала головой. Вот уж что-что, а попробовать курить мне никогда в голову не приходило! Дисциплинированная и правильная Моника Калдер — такие вещи ни-ни!

— Попробуй, — велит Кастор Трой, и не подчиниться его гипнотическому голосу я не могу. — Видишь ли, куколка, я сторонник того, что в этой жизни нужно попробовать абсолютно все.

Держа пальцами левой руки сигарету, фильтр которой я обхватываю непослушными, немеющими губами, правой рукой он прикасается сквозь полоску трусиков к моему разбухшему, пульсирующему лону, и отводит кружево в сторону, глубоко погружаясь в мою влажную мякоть.

Закашлявшись от густого дыма, наполнившего мои лёгкие, и непривычного, крепкого запаха, я отворачиваюсь от сигареты, но контраст этих ощущений — мерзости табака и растягивающей сладости между моих ног сводит с ума. Неосознанно насаживаясь бедрами на его пальцы — они оказываются внутри меня. И Кастор Трой, ухмыльнувшись, протягивает мне виски и говорит «Запей!».

Нет! Я не стану! Ты меня не заставишь, ублюдок!

Но он, отхлебнув прямо из горла бутылки, прикладывается к моим губам.

Жгучая жидкость из его рта вливается в мой рот, обжигая горло и пищевод, растекается внутри меня янтарным огнем, запахом торфа, дыма, дерева, зерна, апельсина, моря и свежескошенной травы.

Пару мгновений Трой медлит, а затем что-то меняется в нем, и, до боли надавив на мой затылок, он не дает мне отстраниться. Его жесткие губы вбирают мои губы, а язык вплетается в мой рот, извивается по моим зубам и языку, как будто он упырь и хочет меня сожрать.

Слишком сильно — мне не выдержать.

— Невозможно… — хрипло говорит Кастор Трой, за волосы на затылке отведя мою голову назад и вглядываясь в глаза. — Сними маску… Сними эту блядскую маску!

Ты зажмурься и лети…

Он не должен увидеть мое лицо.

Не должен! Все не может стать настолько плохо.

Пару секунд я остаюсь недвижима, словно в каком-то ступоре, а затем вскакиваю и бросаюсь наутек.

Очевидно, что-то у меня в рассудке помутилось, не иначе, потому что Кастор Трой, как и всегда, очень легко, просто и с удовольствием ловит меня и швыряет на кровать. Распластывая меня по постели, он со всей дури наваливается сверху и, зубами ухватив кружево маски, дергает ее вверх, открывая мое лицо.

Ты зажмурься и лети на качелях до луны…

Ты зажмурься и лети на качелях до луны…