Верь только сердцу (СИ) - "Алая Роза" - Страница 6

— Это анчоусы, — терпеливо пояснил он, — для особо бестолковых повторяю по слогам: ан-чо-у-сы. Барбекю называется вот эта фигня. По-простому — жареные куски мяса.

— Вкуснятина! — причмокивала Алена, пробуя мясо, и облизывая пальцы.

А потом опять пошла беготня с новой порцией напитков и прочей закуской. На лужайке время от времени раздавались взрывы смеха и аплодисменты. Там тамада что-то вещал в микрофон своим трубно-энергичным басом. Потом через каждые несколько минут стал раздаваться в исполнении оркестра туш. «Подарки вручают», — пояснил Мишка. Еще через полчаса раздались первые танцевальные звуки. Алена выглянула в окно. Несколько пар медленно танцевали на подстриженной лужайке. В центре она разглядела Вячеслава Вадимовича в элегантном светлом костюме, синем галстуке и бледно-голубой рубашке, на котором повисла словно на вешалке тонкая длинная девушка с короткой стрижкой в серебристо-сиреневом платье до пят. Ее неестественно длинные руки обвились вокруг его шеи как лианы вокруг дуба.

— Видала, как вцепилась? — раздался над ее ухом Мишкин голос, — терпеть ее ненавижу. Сквозь меня смотрит. Представляешь? Словно и нет меня, в природе не существует. Небось, одно на уме, как прибрать к рукам дядю Славу вместе с его денежками. Только это у нее обломится. Это фиг вам, мадам!

— С чего ты взял?

— А я дядю Славу недавно спросил, женится ли он на ней. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что есть женщины, с которыми встречаются, а есть женщины, на которых женятся. А потом сказал еще, что это не моего ума дело, и что нос у меня еще не дорос, чтобы взрослым такие вопросы задавать. Но я-то не дурак, все понял. Он ведь с ней уже два года встречается, значит, жениться на ней вовсе не собирается. Мама говорит, что у дяди Славы была когда-то жена. Красивая, говорит, но очень вредная. Намучился он с ней, вот с тех пор жениться и не хочет. Мороженое хочешь?

— А есть?

— Целое ведро в холодильнике стоит. Будем потом на десерт раскладывать его по стаканчикам. Если, конечно, останется что-нибудь после тебя.

— Не боись, — поспешила успокоить его Алена, — ведро я, пожалуй, при всем желании не осилю.

После того, как в разгар вечера гостям было подано горячее, Ирина Аркадьевна отпустила Алену и Мишку.

— Пока можете идти. Без вас обойдемся, — сказала она. — А ты, Миша, иди за стол, покушай по-человечески, там тебе с левого края тоже прибор поставлен.

Мишка за стол садиться отказался, сославшись на то, что уже наелся досыта всего на кухне, и утащил Алену поглазеть, как народ гуляет. Они постояли поодаль, в кустах, посмотрели на танцующих гостей.

— Давай потанцуем, — предложил Миша.

— Ты что? Меня приглашаешь, что ли? Спасибо, сэр, за приглашение, — Алена сделала глубокий книксен, — но мне там не место. Боюсь, Вячеслав Вадимович будет недоволен, если встретит меня в кругу своих почетных гостей. А уж Ирина Аркадьевна, так та просто испепелит меня за такую наглость.

— А давай здесь потанцуем? Здесь тоже музыка хорошо слышна. Давай?

— Давай!

— Они схватились за руки и, дурачась, стали кружиться вокруг куста сирени.

— Позвольте разбить вашу пару? — Вячеслав Вадимович, улыбаясь, смотрел на них. — Алена, ты сегодня очаровательно выглядишь. Разреши пригласить тебя на танец, — и, не дожидаясь ее согласия, он подхватил ее под локоть и повел в круг танцующих.

— Подумать страшно, что еще совсем недавно я чуть было не угробил тебя, — говорил он ей в ухо, перекрикивая звуки музыки, — а, с другой стороны, я, хоть это и диковато звучит, страшно рад, что наехал тогда на тебя. Иначе мы бы никогда не познакомились, и я не взял бы тебя на работу в свой дом. Надо сказать, что твое появление приятно скрасило мое жилище. Опять-таки, заполучил для Мишки бесплатного репетитора. Говорят, ты из него скоро профессора математики сотворишь.

— В школе это был мой любимый предмет после литературы.

— А что ты еще любишь?

— Много чего. Мороженное люблю, цветы люблю, лето, небо, птиц и зверей. Племянников своих очень люблю. Я все люблю. Весь мир!

— Что ж, остается тебе только позавидовать. А я вот много чего не люблю. Как тебе сегодняшний вечер?

— Здорово! Мне все очень нравится.

— А я тебе нравлюсь? — с улыбкой спросил он.

— Нравитесь, — серьезно ответила она.

Музыка смолкла. Пары стали расходиться.

— Я приглашаю тебя на следующий танец, — он все еще не отпускал ее, держа свою руку на ее талии.

— Спасибо, — улыбнулась ему Алена, — но я не могу. Я здесь не гость, я на работе. Мне надо помогать на кухне. Я пойду, ладно?

— Ну, иди. Но помни: за тобой должок — танец.

Она опять улыбнулась ему, кивнула и пошла в сторону дома. К нему тут же подлетела Марина с недовольным видом.

— С каких пор ты начал путаться со своими служанками? — зло зашипела она. — Ты так пялился на эту пигалицу, что люди могли подумать невесть что.

— Хоть сегодня не устраивай мне семейной сцены, — миролюбиво, но с холодком в голосе попросил он.

— Не доводи меня до этого! Эгоист! Ты только о себе думаешь, а что у меня на душе тебе плевать! Ты меня просто используешь! — она уже не контролировала себя, и голос ее сорвался на крик. На них стали недоуменно оглядываться окружающие.

Он схватил ее за локоть железной хваткой и, улыбаясь гостям, буквально потащил в сторону. В беседке, куда он ее чуть ли не втолкнул, он встал так, что перегородил собой весь выход. Глаза его недобро сощурились. Девушка поежилась под его стальным взглядом, вся ее злость моментально испарилась.

— Что ж, давай поговорим сейчас, раз тебе невтерпеж. Говоришь, я тебя использовал. А ты сама? Разве ты меня не использовала? Разве тебя когда-нибудь интересовало, что у меня на душе, как идут мои дела, что меня волнует? Тебя интересовали только две вещи во мне — деньги и постель, и если бы одна из этих составляющих твоего пристального интереса ко мне вдруг исчезла, ты, не мучаясь угрызениями совести, мгновенно бы оставила меня, — он замолчал. Сел на скамейку, потер ладонями лицо. Через минуту заговорил опять, откинувшись на спинку скамейки и прикрыв глаза, тон его стал гораздо тише и спокойнее. Он словно рассуждал вслух: — Я думаю, что наша связь полностью исчерпала себя. Ты немало попользовалась мной и моими деньгами. Я купил тебе прекрасную квартиру и машину, ты ни в чем не знала отказа в своих потребностях. Что касается чувств, то надо честно нам обоим признаться, что их и не было никогда ни с твоей, ни с моей стороны. А сейчас я прошу тебя о последнем одолжении: в память о том, что было между нами, не порть мне торжество и если не в силах сдержать себя, то просто уйди. Либо ты сейчас вернешься к гостям, и будешь мило улыбаться.

Он встал со скамьи, вышел и, не оглядываясь, пошел туда, где гремела музыка, где праздник приближался к своей кульминации, где в это время гости по команде тамады дружно пили за здоровье виновника торжества, даже не заметив, что сам виновник отсутствует. Марина с минуту посидела в раздумье. Потом вздохнула, оправила волосы, приклеила на лицо голливудскую улыбку и отработанной походкой манекенщицы направилась в сторону гостей.

— Алена, ты не знаешь где Вячеслав Вадимович? Недавно я его видела, а потом он вдруг исчез непонятно куда. В спальне его нет, в кабинете тоже, я весь дом обыскала.

— Я знаю, где он может быть. Он или в беседке, или на скамейке около мальчика. Я сейчас найду его, Ирина Аркадьевна, — и она побежала в сад.

Он лежал на скамейке лицом вверх, одна рука свесилась почти до земли. Рядом в тусклом свете фонаря задумчиво журчал каменный мальчик.

Алена постояла над ним, вглядываясь в его едва белеющее в темноте лицо. Непонятное, странное чувство вдруг охватило ее. Вот он лежит сейчас на скамейке, такой одинокий, беспомощный и беззащитный. И она может дотронуться до него, погладить его по руке, по волосам. Даже поцеловать. И никто в целом мире никогда не узнает об этом. Никто. Даже он. Она воровато оглянулась, опустилась на колени рядом со скамейкой и медленно приблизившись, едва коснулась губами его родинки на щеке. И тут же отпрянула, вскочила, тронула его за плечо.