Роковое влечение (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 10

Конечно, кроме влечения, основанного на животном магнетизме Антонио, люди должны притягиваться друг к другу на уровне души. У нас с профессором это было, по крайней мере, мне так казалось.

Самое важное, что мы обнаружили внутри — старинная бутылка. Для нас эта находка оказалась бесценной. Потому что спустя небольшой период времени, собрав сухую траву и подставив ее под горячие солнечные лучи, мы получили огонь.

— Профессор рассказывал тебе, что у краба только мясо клешни и хвостовой части пригодно для пищи? — ухмылялся мой сосед по острову.

Я уже трижды пожалела, что рассказала ему о своем муже, ибо Антонио постоянно меня подкалывал. Приспособив большую раковину под тарелку, а маленькую под ложку, он оторвал для меня внушительный кусок мяса краба, пожаренного на самодельном вертеле.

Когда я увидела перед собой еду, у меня в прямом смысле потекла слюна, настолько я мечтала о приготовленной пище. Наслаждаясь каждым кусочком, я стонала в голос. Антонио тоже ел, но при этом не сводил с меня глаз.

— Начитанный и занудный старикашка не удовлетворял белокурую киску, и та сбежала на Бали?

Я подавилась мясом, Антонио медленно встал, обошел костер и похлопал меня по спине, затем так же лениво вернулся на свое место.

— На яхте ты мне показался загадочным, — не успев «прикусить язык», выпалила я.

Мы смотрели друг на друга сквозь пламя огня.

— Спасибо, что спас меня. Я очень ценю это. Если бы не ты — меня не было в живых.

Антонио не ответил, лишь окинул меня насмешливым взглядом. А я чувствовала себя неуютно, от его глаз по телу бежали мурашки. Мне не хотелось опровергать его слова и делиться тем, что свою жену профессор променял на кого-то посочнее. Так же как и рассказывать пирату, что перед ним жалкая особа, не придумавшая ничего лучше, как беременеть от кого попало на курорте. И, несмотря на кучу научных работ, понятия не имевшая, что на яхты в этих местах нападают пираты. Пусть Антонио лучше думает, что мне стало скучно с мужем, чем знает, насколько я ничтожна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Самое жуткое в пребывании на необитаемом острове — это то, что никогда не знаешь, который сейчас час. Мне казалось, что без часов мы с Антонио живем вне времени, и это меня очень пугало.

Проснувшись от сильного, пронизывающего ветра, я услышала шум проливного дождя, выбивавшего барабанную дробь по листьям. К счастью, ливень не попадал внутрь нашей землянки, я лежала на густом матрасе из сухих листьев, укрытая пальмовыми ветками. Сочных ребристых стеблей в нашем «доме» стало гораздо больше. Видимо, Антонио натаскал их, соорудив своеобразное одеяло, пока я спала. Плотное зелёное покрывало помогало сохранить тепло.

Сам пират куда-то пропал. Я расстроилась, не обнаружив его рядом. Если Антонио изчезнет — мне тоже конец, но вот что удивительно, в тот момент я испугалась конкретно за него. Лучше бы он сидел вместе со мной в укрытии, чем шастал по острову во время непогоды. Я искренне переживала, волновалась, решив пойти следом, чтобы помочь. В красках представив, как пирата стукнуло по голове деревом, смыло волной в море или укусило огромное животное, я поежилась от страха. Лишь бы он не заболел, ведь из-за меня Антонио ходил голым по пояс. Кто знал, насколько хватит резерва его организма?

С Антонио мы столкнулись в дверях. Ткань его мокрых штанов липла к бедрам, а с волос стекала вода. Пират продрог, от холода тело покрылось гусиной кожей. Захотелось вытереть его, но я отдёрнула руку в нескольких сантиметрах от отлично развитых грудных мышц. Хмуро взглянув на меня, Антонио уселся в противоположном углу землянки.

— Шторм! Волны просто огромные.

— Нас не смоет? — с опаской спросила я.

Внутри всё похолодело, и дрожь прошлась по телу, застряв в руках, не прекращая биться в кончиках пальцев. Если волны усилятся, они накроют остров целиком и тогда нам с Антонио точно не выжить.

— Не знаю, — пожал плечами кареглазый пират.

В землянке, кроме бутылки, мы обнаружили старую сеть. Для ловли она не подходила, удержать рыбу этим рваньем сложно, а вот приспособить для чего-то другого, вполне возможно.

Антонию наточил маленькую веточку, проделал в ней дырку, соорудив что-то вроде иголки. Набрав водорослей, листьев, ракушек и травы, он пытался сделать из нее одежду. Ходить голым по пояс, особенно в такую погоду как сегодня, не слишком хорошо, да и спать все же лучше в одежде.

Убрав запутанные и сухие от морской соли волосы за уши, я подползла ближе и села рядом с пиратом. Принялась, как могла, плести нитки, стягивая сеть, заплетая узелки из сухих водорослей.

Во время работы, кожей красных от смущения щек, я чувствовала его внимательный взгляд. Боясь сгореть в пламени горячих карих глаз пирата, я не поднимала своих, но ощущала с какой страстью он меня разглядывал. До легкости и нежного трепета внутри живота радовалась тому, что Антонио вернулся целым и невредимым.

— Не уходи так больше, пожалуйста, — прошептала бархатистым голосом.

Я старалась туже переплетать травинки, прикрепляя их к сетке, но из-за близости Антонио пальцы слушались плохо.

— Как тебя зовут? — пробормотал он.

— Ульяна, — выдавила я, стараясь не смотреть на коричневые пятнышки мужских сосков.

Но взгляд то и дело возвращался к бронзовой груди и рукам с буграми мышц. Видела его полуголым множество раз, а все никак не могла насмотреться.

На улице шумел дождь, огромные волны омывали берег, а мы сидели друг напротив друга, остро ощущая эту чарующую близость.

Мои губы вмиг пересохли. Все, чего хотелось — это трогать его. Не знаю, что в нем такого особенного, но внизу живота разливалась сладкая нега от желания провести подушечками пальцев по загорелому торсу, как тогда в спасательной шлюпке. Странная тяга к его телу, необъяснимое влечение. Прикоснуться ладонью и почувствовать сердцебиение пирата. Невыносимое телесное притяжение на непонятном, животном уровне — впечатляло.

— Ульяяяна, — протянул пират, усмехнувшись, безошибочно читая мои намеренья, — боишься сдохнуть без меня на острове? Снова хочешь потрогать, как на лодке? А что на это скажет твой профессор?

Отпрянула, как от пощечины, упоминание мужа обдало ведром холодной воды.

— Я, между прочим, действительно испугалась, что с тобой что-то случилось! — зло прошипела я, отползая подальше.

Страсть, как рукой сняло…

Мне не хватало воздуха, я вся горела, несмотря на холодные порывы ветра. Только вот от близости пирата или от злости на его слова? Антонио взбесил меня тем, что так легко угадал мои мысли. Пират усмехнулся и пополз ко мне, а я уперлась спиной в земельную стену.

Антонио коснулся моего лица, я отвернулась. Пират с силой повернул меня за подбородок обратно. Наши взгляды, как два клинка, скрестились, сверкая.

Он не имел права издеваться над моими чувствами. Антонио ничего не знает о нас с профессором. Какое ему вообще до него дело?

Но подумать я не успела. Антонио сделал то, от чего мое сердце пустилось вскачь. Пират резко схватил меня за ноги и уложил на спину, подмяв под себя. Я вскрикнула. Мой спаситель медленно осмотрел моё тело, лаская взглядом, раздевая глазами. А потом обвел пальцем контур груди. Чёртово желание, несмотря на его подколки, никуда не делось, а вспыхнуло еще жарче. И сквозь ткань майки проступило очертание свернувшихся от возбуждения сосков.

— Первое, что я сделаю, — наклонился Антонио и прикусил одну из горошин через ткань майки.

Влажные губы коснулись чувственной вершинки, и я, как могла, сдержала стон наслаждения. Его животный магнетизм продолжал убивать меня, и низ живота прострелило мощным желанием. Мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не застонать и не выгнуться дугой ему навстречу.