От жалости до любви (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 33

— Спасибо, — он ответил на рукопожатие дяди и попытался улыбнуться.

— Так-то лучше, мой мальчик! Я надеюсь увидеть тебя уже полностью здоровым. А пока отдыхай, набирайся сил., - Андриус встал, но Грегор остановил его.

— А похороны… — говорить об этом было трудно, но держать в себе — ещё тяжелее.

— Они уже состоялись. Но, я думаю, тебе пока рано говорить об этом. Ты у меня дома, и, даже не пытайся, сотворить какую-нибудь глупость! Не прощу!

Лорд Эрдариус ушёл, плотно прикрыв дверь, а Грегор провалился в сон. В нём, с издевательским хохотом, Саймон толкал Кею в огонь, а он был не в состоянии ничего сделать. И так всегда, всю жизнь.

Через несколько дней он мог уже сам встать, одеться и дойти до столовой. И, хотя, в теле, ещё чувствовалась слабость, а перед глазами до сих пор висела мутная пелена, здоровье постепенно возвращалось к нему. Но Грегор был не рад этому. Совсем. Он чувствовал себя пустым. Его работа, труд всей его жизни, которому он отдал самые лучшие годы, закончен, а он наконец-то прозрел. Правда, слишком поздно.

— От тебя одна тень осталась, Грег, — он вздрогнул и повернулся, но это был всего лишь дядя. Андриус вошёл бесшумно. Ковёр в гостиной скрадывал шаги. — Ты посмотри, даже волосы седые появились. Полно! Нельзя так убиваться! Ничего уже не вернуть.

— Но ведь можно было! — Он ответил, наверное, с излишней горечью. Но правда была в том, что он мог сделать столько всего и не стал, не захотел, не попытался, промедлил, упустил драгоценные секунды…

— Надо жить настоящим так, будто каждый день — последний, а изменить можно лишь только то, что есть здесь и сейчас. Что толку винить себя? Ты всё равно не сможешь поменять прошлого. Я прошёл через все эти ошибки и знаю, как тебе тяжело сейчас, но у каждого человека свой срок и ты ничего с этим не поделаешь.

— Расскажи мне о себе… дядя, — Грегор редко называл его так.

— Слишком много придётся рассказывать. Давай, в другой раз, — видно было, что Андриусу тяжело говорить о себе, и Грегор согласился. Он задумчиво кивнул, а потом спросил:

— А что с этим мерзавцем, Саймоном? Его поймали?

— Нет ещё, к сожалению. Зато мы вышли на его след. Рано или поздно, но мы отыщем его, где бы он не был.

Грегор сжал кулаки. Пальцы побелели. Он убил бы этого мерзавца, но Кею этим не вернуть. А дядя опять, словно прочитал его мысли:

— Месть иссушает душу. Если ты убьёшь его, то забудешь о покое. Саймона и так ждёт суд и тюрьма, а я прослежу, чтобы наказание было исполнено. Лучше скажи мне — что ты будешь делать, когда совсем поправишься? У тебя есть какие-то планы?

— Нет, — Грегор покачал головой. Он был пуст. Словно орех без сердцевины.

— Я так и думал. А как ты относишься к тому, чтобы вернуться к преподаванию? Ты вроде бы раньше занимался илдонским языком.

— Не знаю. Мне надо подумать, — он растерялся. Когда-то давно он преподавал в Академии, но потом ушёл, чтобы без помеха заниматься расшифровкой записей из Ирзади. Тайна была разгадана, записи прочитаны, только вот поделиться этим не с кем. А раз жизнь продолжается и жить всё равно надо, то почему бы и не заняться преподаванием? Какая разница, на что тратить оставшиеся примерно двадцать лет такой вдруг пустой жизни?

— Хорошо. Думай, до завтра. Ответ «нет» не принимается, — засмеялся дядя, а потом посерьёзнел и добавил. — Тебе надо чем-то себя занять, иначе ты своим самоедством сведёшь себя с ума.

Утром они добрались до селения. Кея никак не могла осознать, что они в Ирзади. Не в Гарлетоне и даже не в Аррании, а в стране, где оживают все легенды, а ещё, судя по тому, что смог расшифровать Грегор, здесь обитают азги. По пути к селению, Кея осторожно попыталась выяснить у Ласси, кто он и откуда, но ничего нового он ей не сказал. Отшутился, что его дом везде, где его шарманка. Он вообще был странно рассеян. Кея не могла прямо сказать — нравится ей Ласси или нет. В нём было что-то такое, что настораживало, но она не могла понять, что. В конце-концов, с шарманщиком путешествовать в Гарлетон было безопаснее, чем одной. Он никак не обижал её и был всегда предупредителен и заботлив… как друг. Вот только один раз она уже обманулась, посчитав Грегора всего лишь другом…

Когда они вошли в селение, выглянуло солнце. Потеплело. Ещё немного и сугробы потекут.

— Дальше будет ещё теплее. Всё-таки мы на юге Ирзади, — улыбнулся Ласси, словно опять прочитав мысли. А Кею посетило какое-то странное ощущение, словно где-то, на пределе слуха неторопливо играла музыка. Что за наваждение? Она встряхнула головой и вопросительно посмотрела на шарманщика, но он выдержал её взгляд и не отвёл глаза. Наверное, ей показалось…

— А разве на юге Ирзади живут люди? Я слышала, что здесь поселились азги, — Кея перевела разговор. Нет, ей было действительно интересно, но вдруг Ласси засмеёт её?

— Там, где живут азги, никто не живёт, — он сразу посерьёзнел. — Там, дальше, на юго-западе, почти в предгорях, если идти прямо, словно из никоткуда возникает дверь. На ней надписи на их языке. Кто сможет их прочесть — войдёт к ним. Но, к сожалению, никто из живущих не знает их языка.

Кея вспомнила Грегора, который столько лет своей жизни потратил на разгадку тайны драконов. Как наверное, загорелись бы у него глаза, от осознания, что это не единственная тайна, требующая разгадки. Грегор… Она улыбнулась своим мыслям.

— Кея, мы почти пришли, — Ласси незаметно перешёл на «ты». Ей и самой так было проще. — Если будут спрашивать ты моя сестра, а то мало ли… Языки в Ирзади слишком уж… острые.

Она поспешно кивнула, покраснев под пристальным взглядом шарманщика. Конечно. Как она сразу не догадалась? Молодая девушка и путешествует наедине с мужчиной. Верх неприличия! Она смущалась тем больше, чем думала об этом, поэтому опять перевела разговор:

— А ты был на юго-западе? Ты сам видел эту дверь?

— Был, — словно неохотно ответил Ласси. — Она не является просто так, всякому, кто захочет. Эту дверь можно найти только, если ищешь. А если не ищешь, а просто бродишь там — попадёшь в лапы к азгам.

— А ты зачем искал?

— Хотел сам убедиться, что она существует, — Ласси улыбнулся и Кее опять послышалась странная музыка. Ответ шарманщика её не удовлетворил, но они уже пришли в селение. Пора заканчивать разговор.

На площади было тихо. Медленно прогуливалась пара старушек, да и только. Но Ласси достал шарманку и начал, насвистывая, наигрывать какую-то мелодию. Кейра, ласково мурча, вилась вокруг ног, наверное, требуя угощение. Мелодия чудесным образом становилась громче, и вот уже начали открываться ставни и двери домов. Служанки вытирали руки о передник и выходили неспеша на площадь. Знатные дамы выглядывали из окон, уличные мальчишки притаились за фонарными столбами. И все затихли. Они ждали, пока Ласси начнёт играть. Он улыбнулся, и закрутил ручку. Полилась музыка. Тихая, даже без слов, она обволакивала и словно уводила в страну мечты, волшебства, покоя и радости. Туда, где все счастливы и нет боли, где она счастлива с Грегором, а Саймона и самого Ласси в её жизни словно и не существовало. Кея закрыла глаза. Шарманщик что-то пел, но она даже не вслушивалась, наслаждаясь музыкой, существуя в ней.

Когда мелодия внезапно прервалась, Кея почувствовала себя брошеной и обманутой. Все грёзы осыпались в пыль. Да кто такой на самом деле этот Ласси? Она взглянула на площадь. Люди словно просыпались от долгого сна. Они потирали глаза и смотрели вокруг удивлённо, словно не узнавая друг друга, а потом вдруг взорвались криками восторга. Ласси поклонился и положил шляпу возле Кейры. Кошка встала на задние лапы, протягивая передние в умилительном просящем жесте, и люди потянулись к ним с монетками в руках.

— Приходи ещё!

— Это было замечательно!

— Мы давно ничего такого не слышали!

— А я словно помолодела лет на десять и даже Питера вспомнила, когда он был ещё молодым.