Невеста для герцога (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 26

Сказала ей это и вздохнула.

Потому что и мои отношения с Нортоном Вестегардом не слишком-то ладились. Вернее, они были крайне странными.

В те редкие моменты, когда мы оставались с ним наедине — в саду, где он меня находил, пока Агнесс спала или же общалась с дедом, или же в длинных замковых коридорах… Так вот, в эти моменты он смотрел, а потом, заявив, что пока к нему привыкать, целовал меня так, словно давно уже понял, что со мной делать.

Зато я — нет…

Я все еще не знала. До сих пор бродила в потемках, не понимая, где у нас сделка и я должна к нему привыкнуть, а где давно уже нет. Потому что слишком уж горячими выходили эти самые наши поцелуи, после которых он как ни в чем не бывало отбывал по своим делам — подозреваю, к своим арендаторам или что-то там обсуждать с прибывшими в замок неведомыми мне посланниками, — а я долго не могла успокоиться, и мои собственные дела валились из рук.

И мне это нисколько не нравилось — ни заполошно колотившееся сердце, ни вкус его поцелуев на моих губах. Потому что я для него была всего лишь инструментом для достижения цели — он хотел освободиться от нежелательной женитьбы. Но он тоже был моим инструментом для достижения собственных целей — я хотела разобраться, что со мной произошло, а еще как можно дольше побыть с Агнесс!

Тогда почему же после наших поцелуев все мысли о сделке вылетали у меня из головы?!

К тому же, был еще старый, но крайне проницательный герцог, разговор с которым вместо успокоения принес разлад в мой внутренний мир. В первый же день в Вестегарде мы отправились с ним на прогулку по тенистым дорожкам сада. Агнесс прыгала и носилась вокруг нас, забавляясь со своим щенком, а я шла рядом со старым герцогом, приноровившись к его прихрамывающей походке.

Рассказала ему о том, что попала в заварушку в глуши Бажена, где из-за магического заклинания потеряла память, но его внук очень мне помог. Не бросил меня возле сгоревшего постоялого двора, а принял деятельное участие в моей судьбе. А потом… гм… между нами вспыхнули чувства. Еще в Бажене он предложил мне выйти замуж, и я оказалась не в силах сказать ему нет.

— Возможно, мои слова покажутся вам странными, — произнесла уклончиво, понимая, что история о внезапной помолвке не выдерживает никакой критики, — но я уверена, что надолго увлечение Нортона мною не продлиться. Так что вам не стоит привыкать ко мне, как к его невесте…

На это герцог усмехнулся.

— Видишь ли, Рисаль… Я могу тебя так называть? — заручившись моим согласием, он продолжил: — У всех Вестегардов есть одна отличительная особенность. Они влюбляются в женщин из рода Берталан. Так уж сложилось, что я был увлечен твоей бабкой, а мой покойный сын — твоей матерью. Неудачно, как ты понимаешь, и это надолго разбило наши сердца. Потому что вы упрямо продолжали выбирать других, посмев отказать самим герцогам Аранским!

Произнес он это с улыбкой, показывая, что прошлое давно уже забыто и отболело. И я тоже не удержалась, улыбнулась в ответ.

— Я думал уберечь от подобной участи своего внука, — продолжил Мариус Вестегард, — решив, что ему не стоит с тобой встречаться. Но, как видишь, судьба распорядилась иначе.

На это я заявила, что все было совершенно не так. Судьба тут не причем, наша встреча произошла из-за странного стечения обстоятельств, которому у меня до сих пор нет объяснений. Но, быть может, Мариус Вестегард сумеет пролить свет на мое загадочное появление в Малых Дубцах?

Но он не смог, потому что ничего обо мне знал. Поэтому я попросила поподробнее рассказать о моем отце и моей семье. Быть может, это натолкнет меня на мысль о том, что произошло?

— С Алексисом я познакомился чуть ли не четверть века назад. Дело было в столице, и мне сейчас не вспомнить, по какой оказии мы пересеклись. В те времена он уже преподавал в Академии, и твоя мать, леди Эмилия Берталан, влюбилась в него без памяти. Впрочем, твой отец уже успел обратить внимание на свою ученицу, не оставив моему сыну ни единого шанса.

Тут мимо пронеслась Агнешка, догоняя щенка, при этом чуть было не сбив нас с ног, и я украдкой вздохнула. Впрочем, старый герцог лишь улыбнулся на ее шалость, продолжив свой рассказ:

— Они поженились, после чего переехали в Берталан, где у них родилась ты. Твои родители были очень красивой парой, и мне казалось, что они счастливы вместе. Твой отец продолжал заниматься исследованиям и все так же преподавал в Академии, не забывая хвастаться, что его дочь обладает сильным магическим даром.

— Какими исследованиями он занимался?

— Если мне не изменяет память, то портальной магией, — пожал плечами старый герцог. — Затем грянула война с Убрией, и всех магов призвали под знамена Марсии.

— Вы ведь тоже воевали?

— Да, не смог остаться в стороне. — Заявив это, старый герцог помрачнел. — Под стенами Глодара я потерял не только сына, но многих из своих друзей. Думал, эта участь не миновала еще и моего внука, пока через месяц не обнаружил Нортона в лазарете.

— Его спасла убрийская целительница, мать Агнесс.

— Знаю. — кивнул Мариус Вестегард. — То, что мой внук выжил, было настоящим чудом. Именно оно позволило мне… гм… пересмотреть свои взгляды на некоторые вещи.

— На какие именно? — спросила у него, но старый герцог рассказывать не стал.

Вместо этого заявил, что после смерти моего отца он время от времени заезжал в Берталан. Навещал мою мать, пытаясь ее утешить, пока однажды ее не утешил кто-то другой. Вернее, она не вышла замуж за своего бывшего управляющего.

Судя по голосу, этот брак старый герцог не одобрял.

— Скользкий он тип, это новый лорд Берталан, — добавил он.

— Мама с ним счастлива? Простите, что спрашиваю, но… Я ничего не помню.

— Мне сложно об этом судить, — поджал губы старик. — Но в последний приезд мне показалось, что выходить за него замуж было не самым разумным решением.

И больше ничего объяснять мне не стал. Вместо этого перевел разговор на Агнесс, став расспрашивать об ее магическом даре и о том, как ей научиться его контролировать, и к разговору о моих родителях мы так и не вернулись.

Затем настал тот самый вечер, которого я так опасалась. Юбилей старого герцога и организованный по этому поводу большой прием в Вестегарде.

Мы с Агнес тоже к нему старательно готовились — и к юбилею, и к дню рождения. Поздравили старика еще с самого утра. Агнесс нарисовала ему картинку — дед, она и черное пятно на ножках, ее Стеф, после чего принялась старательно выводить буквы.

Конечно же, с моей помощью.

Получилось «С днем родения», потому что одну она все-таки испортила. Испугалась, принялась затирать, затем расплакалась, но я ее успокоила, заявив, что все можно исправить с помощью магии.

Исправили. Затем украсили рисунок звездочками и солнечными лучами — красоты не может быть много, — и вручили старому герцогу. На это он расчувствовался. Прижал к себе Агнесс, погладив ее по голове, и я отстраненно подумала, что с момента нашего прибытия Мариус Вестегард несомненно воспарил духом.

Взгляд светлых глаз больше не был настолько язвительным, на сухих губах время от времени появлялась улыбка, хотя поначалу мне показалось, что на подобное он неспособен. И даже сгорбленная спина немного распрямилась.

Тут старый герцог заявил, что у него есть подарок и для Агнесс. Нет, на ее любимую Люси, сшитую еще матерью, он не претендует. Агнесс ждал огромный игрушечный заяц, а еще кукольный театр — скоморохи на веревочках, — и он бы не отказался посмотреть несколько постановок…

Теперь уже расчувствовалась я — он так трогательно заботился об Агнесс!

Затем опомнилась и преподнесла Мариусу Вестегарду собственный подарок — еще вчера попросила у Нортона вычесть из моего будущего гонорара и привезти из города новый кисет для табака, потому что старый у его деда совсем прохудился.

Вручила, затем мы вполне мило и по-семейному позавтракали. Мужчины в честь праздника перекинулись всего лишь парой язвительных замечаний, но я уже успела к этому привыкнуть и не брала их в голову. Поморщилась лишь раз, когда Агнесс втихаря скормила Стефу ветчину из своей тарелки, решив, что мне обязательно стоит с ней об этом поговорить.