1972. «Союз нерушимый...» (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 37

Нет, я все понимаю — воровала десятками тысяч. Но разве она кого-то убила? Разве она равна Тоньке-пулеметчице? Разменный пятачок на рынке политических услуг — она мнила себя великой и неприкасаемой — ну как же, отстегивает бабло в обком, все у нее схвачено и в милиции, и в администрации города и области. Сам всемогущий Медунов ходил к ней обедать! Только вот когда ее взяли, никто из медуновцев и пальцем не пошевелил, чтобы ее спасти. А когда через много лет непотопляемого Медунова спросили, помнит ли он Берту Бородкину — тот и ухом не повел. Не помнит он такую! «Сик транзит глория мунди».

— Здравствуйте, Берта Наумовна! — сказал я, входя в кабинет директора. Женщина подняла на меня взгляд, поморщилась:

— Кто вас пустил? Кто вы? Что вам нужно?

Я осмотрелся. Кабинет, как кабинет — маленький, как и положено скромному директору кафе. Отделан правда по первому классу — хорошие обои, паркет, картины на стенах, даже кондиционер! Мебель из массива, никаких тебе магазинных ДСП-поделок. В этом интерьере Бородкина смотрится очень даже импозантно. Так и представил ее в моем мире главой какой-нибудь корпорации — ведь запросто пробилась бы наверх! Хотя…кто знает? Люди, которые умели выживать и поднимались в советском обществе не всегда становились успешными во времена развитого хапужнического капитализма. Там другие нужны умения. Например — без колебаний отдать приказ на устранение конкурента. Советским хапугам до «бизнесменов» 90-х ох, как далеко! Они как маленькие хищные рыбки в сравнении с гигантской белой акулой. Эти — отщипывают понемножку от большого, не уничтожая все свое дело. Те — просто грабили, растаскивая страну по кускам, и совершенно ничего не создавали. Кроме нищеты, безнадеги и кровавых разборок.

— Так кто вы такие? — нетерпеливо повторила Бородкина, бросив взгляд на телефон. В этом самом взгляде уже почувствовалось напряжение и беспокойство — уж больно по-хозяйски зашли люди. Тем более что служак всегда можно отличить — по выправке, даже по взгляду. А такие люди как Бородкина обладают просто-таки сверхъестественным чутьем — иначе бы не продержались так долго. Впрочем — однажды ее чутье ей отказало…так глупо попасться! И на чем?! На сеансах порнографических фильмов «для своих»! Вот за эту ниточку потянули, и…все. Совсем — все.

Я смотрел на Бородкину и думал о том, как и что мне сказать. Я и до того представлял нашу встречу, прикидывал варианты, выбирал слова, но все было каким-то глупым, неважным, пустым… А вот сейчас, глядя на женщину, которая в моем мире не дожила до пятидесяти лет, я не мог сказать весь тот набор банальностей, который прокручивал у себя в голове. И что сказать сейчас — не знал.

— Жить хотите? — спросил не думая, глядя в глаза Бородкиной.

— Что?! — она даже отшатнулась и потянулась к телефону — Да как вы смеете?!

— В милицию хотите звонить? — усмехнулся я — Или своему другу в обком? А может сразу Медунову? Ну а что — скорее, скорее на помощь! Ко мне пришли неизвестные и угрожают смертью! И Медунов садится в вертолет, и вылетает к своей подруге, Железной Белле. Так, да? Не прилетит волшебник в голубом вертолете, Берта Наумовна. Когда вас будут судить за хищения, никто и пальцем не шевельнет, чтобы вам помочь!

Берта сидела бледная, как полотно. Ее рука сжимала трубку телефона, из которой слышался долгий-предолгий гудок, и ухоженные ее пальцы с короткими ногтями тоже были белыми — от напряжения.

— Не переживайте вы так — вздохнул я и усмехнулся — Как ни странно, мы здесь, чтобы вас спасти. Но это зависит только от вас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите… — начала Бородкина, и вдруг ее взгляд изменился — Я же вас знаю! Вы Карпов! Вы тот самый писатель Карпов, который…провидец! Вроде как колдун! И зачем вы пришли меня запугивать?

— Да, я Карпов. И я вас не запугиваю. Зачем мне это нужно, скажите на милость? У вас хорошее кафе…или это столовая? Я их не различаю.

— Столовая! — поджала губы Бородкина.

— Столовая — послушно повторил я — вы здесь организовали систему обсчета-обвеса посетителей, и зарабатываете очень хорошие деньги. Вам пообещали, что через год-два вы станете директором Геленджикского треста кафе и ресторанов. Наверное, из партийных органов пообещали, да? Берта Наумовна? Сколько вы уже ему перетаскали? Можете пока не отвечать. Но только — пока. Итак, зачем мы здесь? Чтобы заняться вашей судьбой. Мне интересно — можно ли из воровки, расхитительницы сделать нормальную бизнес-леди, которая станет заботиться о благе тех, кому оказывает услуги. Зачем мне это нужно? А считайте это моей блажью. Вот захотелось мне так! А заодно, с вашей помощью, мы почистим ряды партийных органов в Геленджике, а может и подальше от него. И милицейские кадры.

— Я все-таки позвоню в милицию! — очнулась Бородкина и стала набирать номер — Пусть разберутся, с какой стати вы приходите и меня пугаете! Вам это с рук не сойдет!

— Нам много чего сойдет с рук — угрожающе буркнул Аносов, нажимая на рычаг телефонного аппарата — Даже не сомневайся! Даже если я сейчас тебе сверну башку — нам и это сойдет с рук. Ты вообще кто такая? Ты чего о себе возомнила? То, что у тебя есть деньги, еще не значит, что ты бессмертна! Заткнулась, и сидишь, слушаешь человека! Он на самом деле приехал тебя спасти! А наверное — зря. Я вообще не понимаю его мотивов — одной ворюгой больше, одной меньше. Жаль, конечно, красивая баба — но «красивая баба» это еще не индульгенция от наказания! Ты что, нюх потеряла?! Только мы появились на пороге, ты уже должна была зачуять, что пришла твоя судьба! Расслабились тут…мать вашу в гробину крестину! Сидеть и слушать, пока башку не свернул!

Бородкина выслушала эту тираду с ледяным спокойствием, явно взяв себя в руки. Умная баба! Если сразу не убили, если в наручники не заковали — значит, чего-то хотят. А чего именно — в конце концов расскажут. Просто надо подождать.

Я полез в карман и достал оттуда блестящий никелированный шарик на цепочке. Из кожаной сумочки вынул заранее приготовленные препараты, положил на стол перед собой. Отсчитал несколько таблеток, развернул пакетик с порошком, посмотрел на Бородкину.

— Это все нужно принять прямо сейчас, Белла Наумовна.

— И не подумаю! — фыркнула она, и взгляд ее метнулся к двери. Сейчас она соображает, что нужно как следует закричать, и кто-нибудь прибежит на помощь. У них должна быть разработана система такой вот помощи — вдруг посетитель возмутиться и начнет буянить по поводу недовольства едой, или пьяный вдруг завалится. Пара дюжих грузчиков, которые совсем не грузчики — и вопрос решен. Хотя…это же советское время, не 90-е, сейчас все проще и нет такого беспредела. Вызвал наряд милиции — вот тебе и разрулили ситуацию. Никаких «крыш» и «стрелок».

— Помоги ей! — кивнул я Аносову, наливая стакан воды из графина, стоящего на краю стола. Бородкина раскрыла рот, чтобы крикнуть, завизжать, но только замычала — рука Аносова зажала ей рот. Потом рука слегка разжалась, чтобы отправить в рот таблетки, следом отправились полстакана воды. Бородкина защищалась отчаянно, дергалась, металась, но против двух тренированных здоровенных мужиков сделать ничего не могла. Куда ей даже против одного Аносова, а уж когда я подключился…

Дверь закрыл на ключ, теперь никто не сможет нам помешать. Бородкина билась минут десять, потом обмякла, расслабилась, и только таращилась на меня блестящими с поволокой глазами. Лекарства подействовали. И тогда я ее отпустил.

— Смотрите на шарик! Следите за ним! Вам становится спокойно, вокруг только друзья! Вам хорошо! Вы расслабляетесь, засыпаете!

Берта застыла, глядя перед собой безжизненным взглядом, и я облегченно вздохнул — всякое бывает, вдруг она оказалась бы устойчивой к гипнозу? Кстати — когда Зина производила надо мной подобные процедуры — она поставила ментальный барьер, и теперь меня нельзя загипнотизировать. По крайней мере — она так сказала, а я ей верю. Все-таки ученый с мировым именем, профессор! Или «ученая»? Ох уж эти правила грамматики…»директорша» — нельзя! «Ученая» — нельзя! «Профессорша» — тоже нельзя! А все почему? Потому что в прошлом женщине легче было пролезть через игольное ушко, чем стать директором, ученым или профессором. Вот и нет у этих слов женских вариантов. Ну я так думаю…так сказать мое расследование!