Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander - Страница 41

   Стадо, похоже, не подозревало об их присутствии. Сколь ни острым было обоняние бизонов, оно не предупредило животных об опасности. Их головы наполовину скрывались в высокой траве, и, когда мальчики смотрели сквозь прицелы своих ружей, они снова ощутили тишину долины, ее абсолютное одиночество, заставившее их немного придвинуться друг к другу, даже в тот момент, когда они целились.

   - Мы не можем промахнуться, - прошептал Герберт, хотя его руки дрожали от волнения.

   - Нет, не можем, - ответил Чарльз, у которого также дрожали руки.

   Выстрелы грянули одновременно.

   Каково же было их удивление, когда они увидели, что оба бизона, насколько они могли судить, даже не раненые, подняли головы и посмотрели в их сторону! Стадо последовало примеру своих вожаков, и через мгновение пятьдесят пар красных глаз уставились на мальчиков. Теперь, когда они подняли головы, они напоминали конный отряд. Чарльз и Герберт, спешно перезарядив ружья, выстрелили снова, и снова без какого-либо эффекта; испугавшись, уже почти чувствуя дыхание озлобленных животных, они повернулись и помчались прочь, опасаясь за свои жизни и надеясь найти хоть какое убежище.

   Каждый из мальчиков, в воображении или реальности, ощущал на своей спине горячее дыхание; они слышали грозный рев могучих животных.

   Это не было похоже на схватку с гризли; они испытывали странный, непреодолимый ужас. Они даже не заметили, как бросили свои ружья.

   Оглянувшись, Чарльз увидел, что стадо, находившееся не далее пятидесяти футов, преследует их, подобно кавалеристам. Он крикнул Герберту, чтобы тот сворачивал к деревьям, в надежде, что тяжелые животные продолжат бег по прямой, - и тот повиновался. Несколько раз они прибегали к подобной хитрости, но каждый раз бизоны поворачивали за ними; наконец, им удалось добраться до деревьев и, ухватившись за ветви, спешно подняться и избежать опасности.

   Бизоны остановились примерно в сотне футов, в ряд, уставившись на них красными глазами. Мальчики испытывали страх. И даже не пытались этого скрыть. Они чувствовали это каждым нервом своего тела. Они слышали, что эти животные, какими бы громадными они ни казались, были безвредны, но теперь те смотрели на них глазами, в которых, казалось, присутствовали человеческий интеллект и гнев, превышающий человеческий; гнев, который требовал их жизней за покушение, на которое они отважились. Мальчики чувствовали, как их до костей пробирает холод; гневный взгляд животных, державших их в осаде, приковывал их взгляды, пока они, наконец, не собрали остатки воли в кулак и не посмотрели друг на друга. И каждый из них увидел, что другой тоже боится.

   - Мы в безопасности, Герберт! - крикнул Чарльз.

   - Пока да! - с дрожью ответил тот. - Но ни ты, ни я, не знаем, удастся ли нам убежать.

   Пока они переговаривались, бизоны задвигались, и у мальчиков возникла надежда, что те уйдут, - которая тут же умерла. Животные окружили деревья, где они прятались, выставив кольцо часовых; и каждый из них, заняв свое место, кроваво-красными глазами, из-под нависающего лба, уставился на злоумышленников. Чарльз рассмеялся, но его смех не был веселым.

   - Нам не стоит опасаться, Герберт, - крикнул он. - Бизоны - не хищники. Вскоре они уйдут и снова станут пастись.

   Но в его голосе не прозвучало уверенности. Он сам не верил в то, что говорил. Он знал это, и Герберт тоже это знал. Ночь не становилась темнее; сгущалась серость, преобладавшая в долине, и формы животных, стоявших на страже, становились все менее отчетливыми. Тем не менее, казалось, что их красные глаза разгораются все ярче, превращаясь в подобие пламени многочисленных костров. Животные застыли неподвижно, от них не доносилось ни малейшего шума. Ветер шелестел листвой на деревьях, но это был единственный звук в долине; не было ничего, что могло бы спасти мальчиков, сидевших на деревьях и наблюдавших за бизонами.

   Сумерки сгущались, Герберт почувствовал, как холод проникает в него до мозга костей. Одинокая долина и удивительная ситуация наполняли его самыми противоречивыми чувствами. Были бизоны настоящими или выдуманными? Может быть, они - призраки? Когда он видел их, с угрозой взирающих на него красными глазами, волосы шевелились у него на голове.

   - Мне кажется, они никогда не уйдут! - крикнул он Чарльзу. - И еще кажется, что за мной следят призраки.

   - Спокойно, старина, спокойно! - крикнул в ответ Чарльз. - Крепче держись за свое дерево. Через некоторое время они обязательно уйдут.

   Герберт замолчал, однако через некоторое время рассмеялся резким, неестественным смехом.

   - Перестань! - встревожившись, крикнул ему Чарльз.

   - Я подумал, - произнес Герберт пронзительно высоким тоном. - Это последнее стадо диких бизонов. Их всех истребили, кроме этого стада, которое сохранилось здесь и теперь охотится на нас, первых людей, которых они увидели! Взгляни, вон они, живое доказательство!

   Он рассмеялся все тем же странным смехом. Чарльз тоже рассмеялся, частично из-за того, чтобы просто поддержать своего товарища, но его собственный смех показался ему таким ужасным, что, глядя на своих молчаливых стражников, он почувствовал холодный страх. Он не знал, как и когда сможет убежать, он не чувствовал приближения смерти; но сейчас во всем мире не было ничего, чего он желал бы больше, чем выбраться из этой долины.

   Герберт продолжал смеяться пронзительным резким смехом, а когда Чарльз попросил его прекратить, саркастически посоветовал ему обратить внимание, насколько четко исполняют их охранники свой долг.

   Ни один из них не покинул круга; их очертания стали еще более фантастическими в наступившей темноте, они становились все больше и больше. Небо было безоблачным, мальчикам казалось, они видят его бесконечную глубину; долину окружали высокие скалы, казавшиеся сплошной стеной, деревья превратились в сгустки мрака. Царила необычайная тишина. Ветер не играл листьями и травой. Бизоны застыли неподвижно. Тишина казалась тяжелой и зловещей. Она давила на мальчиков, им хотелось, чтобы хоть что-то ее потревожило, будь то кролик, если кролики водились здесь, олень или ночная птица. Но ничего не происходило; их окружал безмолвный круг, а сверху светила полная луна.