Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" - Страница 48

— Мать твою, я убью тебя сию секунду, Грейнджер! — в его голосе было столько ярости, что тело пробил озноб.

Это был её Малфой.

— Ты вообще соображаешь, что ты, блять, делаешь? — лицо скривилось ещё больше, и он наклонился вперёд, вжавшись в её тело сильнее, и Гермиона знала — он действительно был зол, и у него на это были все причины. — Твоя «гениальная» голова не додумалась, что это могу быть не я?

Её Малфой.

Он резким движением дёрнул её наверх, чтобы та встала на ноги. Оказавшись прижатой к его груди лицом, Гермиона тихо всхлипнула. Непреднамеренно, а от усталости. Она отстранилась на пару сантиметров от него, чтобы заглянуть в глаза.

Времени нет. Но это необходимо.

Глаза Малфоя дикие, широко распахнутые. Они блуждали по её лицу, следили за каждой малейшей деталью. Пальцы крепко сжали её плечи, от чего, скорее всего, там останутся синяки. Он опустил руки ей на локти. Его ладони были чересчур тёплыми.

— Ты абсолютно ненормальная, — вновь выдохнул он и крепко, требовательно и жадно прижался к губам.

Гермиона рвано задышала через нос, а её сердце устремилось в пятки. Малфой слегка отстранился, зажав между зубами её нижнюю губу. Из горла вырвался сдержанный, тихий звук, когда Малфой скользнул пальцами по шее и запустил руку в слипшиеся от пота волосы. Гермиона подалась вперёд, нагло, словно переняв его привычку, провела кончиком языка по его горячему нёбу, коснувшись ровного ряда зубов. Поцелуй стал жарким, адски горячим, отчаянным. Таким, который необходим им обоим, пока на них не обрушится жестокая реальность и не разобьёт вдребезги этот момент.

— За то заклинание ты ещё ответишь, — прорычал он ей в губы.

Гермиона надеялась, что сейчас, целуя её, Малфой не заметит, что она плакала. Даже когда щёки измазались в слезах вперемешку с потом от бега и страха, и теперь они больше напоминали грязное полотно, Малфой не отрывался от неё.

— Время, — выдавила Гермиона, мокро разорвав поцелуй.

— Грейнджер, не смей пытаться спасти всех. Неизвестно, как всё обернётся, если ты…

— Прекрати это повторять! — сбивчиво произнесла она, упрямо закачав головой из стороны в сторону, от чего стены закружились перед глазами. — Я не могу позволить… не могу… я… смерть Римуса… и Токн… и Фр, — паника жёстким комом вплелась в грудь, а сердце бешено заколотилось, норовя переломать рёбра.

— Есть только один вариант, который я могу тебе предложить, — Малфой отрывисто произнёс эти слова, с трудом сглотнув и заглянув ей в глаза. Она заметила в них сомнение, но бросила следом в него вопросительный взгляд. Он продолжил говорить: — Тебе нужно выбрать, Грейнджер.

В ушах тут же послышался свист, пресс из затхлого и тяжёлого осознания его слов опустился и плотно прижал Гермиону к грязному полу, на котором виднелись капельки крови. Её крови от врезавшихся в кожу осколков.

Выбрать?

Неужели Гермиона была действительно настолько наивна, что позволила глупейшей мысли о спасении абсолютно каждого поселиться в её сознании? Она была полна надежды. А это разные вещи. Но нельзя позволять вере заслонять обзор, иначе следом, когда Гермиона увидит осколки разрушенных надежд, дыра в душе больше никогда не сможет затянуться.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вымолвить имя, и Малфой коротко кивнул головой.

***

Скользя по коридорам замка, идя вдоль стен и будто стараясь слиться с камнем, Гермиона и Малфой молча шли вперёд.

Внезапно руку Гермионы пронзила невыносимая боль. Её едва ли не стошнило на ботинки, дыхание застряло в груди. Скованность от болевых ощущений не позволяла даже сделать вдох, и из-за недостатка кислорода в очередной раз глаза были не в силах сфокусироваться на испуганном лице Малфоя.

Только что она, Гарри и Рон покинули Выручай-комнату. Именно в то мгновение, крепко сжимая тонкое древко метлы, Гермиона проскользнула в дверной проём и, неудачно приземлившись, разорвала локтевой нерв.

Тогда умер Крэбб, и, кажется, Малфой осознал это. Он с трудом сглотнул и сомкнул веки.

Тряхнув головой, Малфой на несколько секунд замер на месте, совершенно не двигаясь, а затем оглянулся по сторонам и просунул ладонь ей под руку, чтобы удобнее ухватиться за талию и в прямом смысле потащить на себе в ту сторону, куда сказала Гермиона. Она зажмурила глаза, пытаясь совладать с рвотным рефлексом, но её диафрагма начала сжиматься в попытках опорожнить содержимое желудка на пол. Глубокий вдох унял неприятное ощущение на пару секунд, но когда тошнота подступила вновь, Гермиона с трудом сглотнула и обмякла в руках Малфоя.

— Грейнджер, эй! — на его лице мелькнуло замешательство, но Гермиона быстро махнула рукой и подняла глаза. Встретившись взглядом с ним, она оцепенела и резко выдохнула.

— Пошли. У нас нет времени.

***

Винт. Они преодолели ещё один пролёт винтовой лестницы, стремясь попасть наконец на верхушку одной из башен.

Гермиона столько раз видела Малфоя в ночное время суток, но сегодня, в этой страшной темноте, он показался ей совершенно иным. Серебряные пряди волос спадали на лицо, а острые скулы играли на лице от напряжения. Она пыталась что-то сказать, но заметив её попытку, он приложил палец к губам. И хотя вокруг раздавались взрывы и их голоса слились бы с этой какофонией звуков, Гермиона решила перейти на шёпот.

— Баланс, — её голос больше напоминал писк. Малфой приоткрыл губы, затем сомкнул их и вновь открыл.

— Я убью Долохова, прежде чем он успеет…

— Тогда… Джинни… она не…

— Будем действовать по ситуации, Грейнджер, — грубо ответил он и крепче прижал к себе Гермиону, когда они взбирались дальше по лестнице.

Ступенька.

Они добрались до башни, но внезапно Малфой впечатал Гермиону в стену, от чего та сильно приложилась больным локтем об камень и жалобно закусила нижнюю губу, чтобы подавить вопль.

Воздух разрезали заклинания. Малфой всем телом прижимал Гермиону к стене, не давая двигаться. Они слились с темнотой на лестнице, наблюдая за происходящим хаосом впереди.

Ещё на третьем курсе Дамблдор сказал ей, что нельзя допустить, чтобы кто-то увидел её. Голос бывшего Директора растёкся по сознанию, а его образ предстал перед глазами.

Всё могло бы быть иначе.

Знакомое лицо мелькало перед Гермионой — член Ордена плавно перемещался по периметру башни, бросая заклинания в Пожирателей смерти, которые взмывали в воздух в виде чёрного дыма и уносились прочь. Один против троих. Трусость брала верх над молодыми Пожирателями, и они спешили примкнуть к своим товарищам внизу, чтобы подавить сопротивление количеством.

Долохов появился слишком внезапно, влетев в окно тёмной тенью и громко рыча. Гермиона ощутила, как Малфой напрягся, и тело, которым её прижимали к стене, слегка отпустило Гермиону, позволив выпрямиться. Он сделал шаг, и его лицо тут же осветил яркий лунный свет, заливавший башню. Гермиона заметила грозный оскал, изогнутые губы и нахмуренные брови. Малфой аккуратно перехватил свою палочку поудобнее и направил её вперёд.

Началась дуэль, окрасившая пространство в разные цвета вылетающих из палочки заклинаний и проклятий. Глазам было сложно привыкнуть к таким ярким вспышкам, и уследить за перемещениями волшебников было практически невозможно.

Малфой громко выдохнул.

Он никогда не убивал до этого. На шестом курсе Малфой выбрал неправильную сторону, и страх, сковавший его на Астрономической башне, был тому подтверждением.

Иногда казалось, что всё происходило как в замедленной съёмке.

Она услышала крик — ненавистный и полный презрения. Ей не удалось понять, чей голос зазвенел у неё в ушах.

— Авада Кедавра!

Гермиона успела отвести глаза от неожиданно вспыхнувшего ярко-зелёного света, и только спустя несколько секунд, открыв веки, она заметила, как злобная и мёртвая ухмылка заиграла на губах Долохова, а тело Люпина упало на колени, а затем лицом на пол. Чёрная тень взмыла в воздух и вылетела в окно.

— Нет! — возглас Гермионы был заглушён ладонью Малфоя, который зажал ей рот. Она пыталась брыкаться, изо всех сил бить его локтями по торсу, не обращая внимания на боль, но это не причиняло ему никакого вреда. Гермиона сжала кулаки, пытаясь костяшками врезаться ему под самые рёбра и выбить весь кислород из лёгких. Но всё, чего она добилась, — очередная волна усталости.