Выбери любимый жанр

Ныряльщица - Эльденберт Марина - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Она как раз выходит из аудитории. После того, что я сделал, другая девчонка на ее месте дала бы мне по морде, ну или прошла бы мимо, как это сделал мой вроде как лучший друг. Но она останавливается.

Правда, не улыбается, как обычно, смотрит сосредоточенно и серьезно.

— Привет.

— Привет.

Я едва открываю рот, чтобы произнести заготовленные слова, но тут замечаю Мэйс, проносящуюся мимо. Раньше она выделялась из толпы красными волосами, сейчас же выглядит так, будто сама выпрыгнула из мифов. Из тех, что про водных жителей.

Вирна тоже посещает этот факультатив? Куда она снова от меня понеслась? Ни привет, ни пока. Что вообще в голове у этой девчонки?

Я морщусь и поворачиваюсь к Кьяне, чтобы натолкнутся на внимательный взгляд и сложенные на груди руки.

М-да.

— Я перед ней извинился, — говорю я, вспоминая о нашем последнем разговоре. — Теперь хочу извиниться перед тобой. Может прогуляемся в сторону кафетерия?

Она кивает, и я считаю это хорошим знаком: по морде я все-таки еще не получил.

— То, что случилось в ту ночь… Мне это было несвойственно. Я не считаю людей отбросами, тем более калейдоскопников. Они талантливые ребята, которые достойны учиться в Кэйпдоре гораздо больше некоторых въерхов.

Например, Ромины и ее прихвостней.

— Сам факт, что они помимо учебы еще и работают делает их только лучше. Таких как Мэйс. Я сделаю все, чтобы вернуть ей работу, и позабочусь, чтобы ее не обижали в академии. Ни ее, ни других калейдоскопников.

— Эту будет правильно, Лайтнер.

И это все? Столько слов про калейдоскопников, а теперь ей все равно? Почему тогда у меня такое чувство, словно я свернул не туда?

Она разворачивается, чтобы уйти, но я удерживаю ее за руку. Мне не хочется расставаться вот так.

— Кьяна, подожди.

— Лайтнер, я не хочу быть третьей лишней. — Кьяна хмурится. — Не хочу стоять между тобой и Вирной Мэйс.

— Между нами ничего нет.

— Не сомневаюсь. Тем не менее я сейчас третья лишняя, и ты прекрасно это знаешь.

Хуже всего то, что я действительно прекрасно это знаю.

— Мы можем хотя бы остаться друзьями?

— А ты оставался друзьями с бывшими? И что из этого вышло?

Я вспоминаю Ромину и морщусь. С такими друзьями врагов не надо.

— Ничего хорошего, — признаюсь. — Значит, это все?

— Да, — пожимает плечами Кьяна и уходит.

Я же засовываю руки в карманы и бреду в другом направлении.

Едх!

За все свои поступки нужно платить, кажется, теперь я осознаю это в полной мере. Это будет мне уроком, как сказал отец, и сейчас я с ним согласен. Поэтому хочется немедленно исправить свои ошибки, хотя бы для того, чтобы с ним не соглашаться. Ну и потому, что мне есть что исправлять. Да, я не могу изменить прошлое, но настоящее в моих руках.

Я не кривил душой, когда говорил Кьяне про калейдоскопников и Вирну. Особенно про нее. Кьяна права: Мэйс мне не просто нравится, я ею восхищаюсь. Как восхищаюсь океаном. Но мы слишком разные, и дело вовсе не в том, что я въерх, а она человек.

Чтобы отвлечься от мыслей о синеглазке, иду на стадион: до следующей пары прилично времени, а я знаю где найти Хара. И не ошибаюсь. Он сидит на трибуне, на самом верхнем ряду и что-то читает на своем тапете. Обычно мы зависаем здесь вместе, но сегодня особый случай.

— Привет, браг, — здороваюсь снова.

Мы знакомы с детства, и действительно близки друг с другом, как братья.

— Я здесь своих братьев не вижу, — отвечает Хар. — Мой брат никогда бы не стал травить людей.

— Это была ошибка.

— Ошибкой было, что ты позвал меня с собой, ничего не рассказав.

— Так ты поэтому злишься? — замечаю едко. — Что я тебя не предупредил?

— Я злюсь? Нет. Разочарован. Потому что место моего друга заняла роминина подружка.

Хидрец! Я теперь еще и перед ним должен оправдываться?

— Ты тоже не храмовый служитель!

Он резко поднимается с явным намерением уйти.

На этот раз я перехватываю его за плечо, отцовская сила струится по телу, концентрируется в пальцах, и только благодаря ей я удерживаюсь на ногах, когда друг отпихивает меня в сторону ударом в грудь.

— Какого едха? — рычу я и посылаю импульс в ладони.

Хару прилетает в ответ, земля под нашими ногами вздрагивает и идет волной. Бурлящая во мне сила чужеродная, и вместо того, чтобы подчиниться мне, она выходит на свободу. Друга отшвыривает на добрые десять валлов, и он с хрустом падает между покосившихся лавок.

У меня все внутри переворачивается, и вовсе не от замкнутой в твоем теле силы.

Хидрец!

От моего гнева ничего не остается. Я в считанные мгновения оказываюсь рядом с ним и протягиваю ладонь, чтобы помочь подняться. Но Хар смотрит на мою руку, как на ядовитую водную змею. Он встает сам, пошатывается, но держится на ногах. Сплевывает кровь и цедит:

— Катись к едхам!

А потом, прихрамывая, уходит. Как Кьяна.

Меня же накрывает откатом: в теле будто открывается рана, из которой выплескивается ресурс силы, отданной отцом. Все горит, перед глазами то плывет, то темнеет, я сцепляю челюсти и концентрируюсь только на том, чтобы перекрыть этот поток, и чтобы не орать в голос.

Как больно! Просто невероятно.

Все заканчивается так же быстро, как и началось. Во мне еще осталась сила, а значит, все хорошо.

Я пинаю лавку, и она прогибается от мощного удара. Если бы мы были не на стадионе, то, как минимум, получили бы выговор от ректора. Потому что применять силу в Кэйпдоре можно только в определенных местах. Хотя меньше всего меня сейчас волнует вероятный вызов к декану.

Я был уверен, что Хар точно меня поймет. Мы всегда поддерживали друг друга, с самого детства. Вправляли мозги, если один считал, что другой неправ. Так какого едха это изменилось? С каких это пор Хар ставит меня на один уровень с Роминой?!

С тех пор, как я встретил Мэйс.

Нет. С тех пор, как решил, что имею право ей мстить. За то, что она не пришла на свидание. Что бы я сделал, если бы так поступила Кьяна или любая другая въерха? Забил бы на это. До встречи с Вирной я вообще не думал, что мне может отказать какая-то девчонка. Поэтому сделал то, что сделал.

Правда, про ее сестру я не знал, но вряд ли это достойное оправдание.

Развернувшись, я направляюсь к центральному корпусу академии. У Родреса как раз там должна быть следующая пара, а мне нужно задать ему несколько вопросов. Ладони горят, как хочется спросить.

Если Хар мой лучший друг с самого детства, то с Родди мы знакомы с поступления в Кэйпдор. В отличие от Р’амриша с ним я готов делиться далеко не всем. Но как показали эти выходные, вообще не стоило ему доверять.

Теперь я знаю, что Родрес слабак во всех смыслах, именно он слил информацию о Мэйс Ромине. О том, что синеглазка работает в «Бабочке». Конечно, часть вины на подружке Вирны, но именно Родди поставил на тапет Ромины следящую программу, которая показывала местонахождение Мэйс вплоть до валла.

И мне хочется спросить: какого едха он это сделал? Чем думал? То, что не головой, понятно.

Родреса я заметил в одном из коридоров, он действительно спешил в центральный корпус. Ему крупно повезло, что мы пересеклись здесь, потому что использование силы в переходах академии было строго запрещено: слишком узкое пространство, слишком велика вероятность пришибить кого-нибудь, кого не планируешь.

Я догнал парня и хлопнул его по плечу.

— Здравствуй, Родди.

Он едва до потолка не подпрыгнул, казалось, только тяжесть моей руки смогла удержать его на земле.

— Привет, Лайтнер.

К его чести, голос у Родреса не дрожал, но лихорадочный блеск в глазах выдавал желание сбежать от меня подальше.

— Надо поговорить.

— Я опаздываю на социологию.

— Это ненадолго, — пообещал я.

— Послушай, я же тебе помог найти девчонку, и с ней все в порядке.

Я прищурился.

— Откуда ты знаешь?

— Я…

Родрес тут же закрыл рот, плотно сжимая губы.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы