Ныряльщица - Эльденберт Марина - Страница 34
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая
— К работе ты сегодня не вернешься, — говорит Дженна. — И завтра тоже. Тебе нужно отдыхать.
— Мне нужно кормить сестер! — возражаю я.
И не только.
— Работать ты будешь по выходным, — она продолжает, словно меня не слышала, — и еще. Думаю, тебе стоит ходить в бассейн.
Это совсем неожиданно, поэтому я сейчас смотрю на нее во все глаза. Даже туман ушел, по крайней мере, все, что связано с Дженной, я вижу очень и очень четко. Тонкий профиль, длинные ресницы, губы — красивые, чувственные.
— Вода помогает снять усталость, — говорит она. — А поскольку я заинтересована в тебе, как в перспективной сотруднице, мне нужно, чтобы ты была в форме. Я достану для тебя абонемент за счет клуба. Не спорь.
Спорить я люблю, вот и сейчас собираюсь возразить, но тут же понимаю, что зря. Бассейн — это место, где я смогу справиться со страхом воды. Где я смогу избавиться от фобии, которой меня наградила Ромина.
— Поработаешь пару недель по выходным, — добавляет она, — на выходных оплата всегда больше, так что в накладе ты не останешься. Потом посмотрим, как построить твой график так, чтобы ты не выбивалась из сил. То, что сказала доктор, Вирна — не шутки. Твоя сестра работала очень много, но у нее не было учебы. Это серьезная нагрузка, гораздо более серьезная, чем хождение на каблуках с подносом.
Она права. Доктор права.
Они обе правы, и я понимаю, что свалиться в моей ситуации еще хуже, чем потерять деньги из-за того, что я откажусь от смены на буднях. Поэтому сейчас молча киваю.
— Совсем забыла… ты умеешь плавать, Вирна?
Качаю головой.
— Нет. Значит, тебе понадобится тренер. Хорошо.
Кажется, Дженна всерьез за меня взялась, и это неожиданно приятно.
— Я отработаю, — говорю я, — в смысле, стоимость абонемента вы вычтете из моего оклада.
Управляющая переводит на меня взгляд, затягивается и выпускает дым. После чего улыбается и произносит:
— Отработаешь, Вирна. Разумеется, ты все отработаешь.
Вот и хорошо.
Поднимаюсь, чтобы идти переодеваться, но Дженна качает головой.
— Подожди, пока Г’ьим сделает заключение. Я вызову для тебя эйрлат.
Как раз в это время открывается дверь, и заходит секретарь. С едой и одуряюще пахнущим льяри, от которого у меня еще сильнее кружится голова. Впрочем, возможно, голова кружится от запаха еды.
— Это для тебя, — говорит Дженна и снова улыбается. — Риста, пусть вещи ниссы Мэйс принесут сюда, пока она ест.
Вот сейчас у меня точно нет сил спорить. Управляющая берет блюдце, делает глоточек льяри и садится в свое кресло. Наконец-то.
Что касается меня, у меня отчаянно урчит в животе, наверное, я только сейчас понимаю, насколько вообще голодна. Поэтому когда за секретарем закрывается дверь, мгновенно набрасываюсь на еду.
В салоне эйрлата непривычно тепло, пахнет кожей и освежителем воздуха. Водитель изредка посматривает на меня через зеркало заднего вида, но в основном смотрит на дорогу. Заказной эйрлат в Ландорхорне — большая роскошь, его могут позволить себе только очень обеспеченные люди, да и то, по-моему, проще купить свой. Хотя для одноразовых поездок они вполне себе выход.
Вот как сейчас.
Дженне даже не пришлось меня уговаривать: после случившегося и довольно плотного ужина я едва передвигала ноги. Даже захоти, на платформу бы уже все равно не успела, последняя ушла около часа назад.
Сейчас, в тепле и комфорте, я думаю о том, у кого каждый день жизни — такой. Кому не приходится вставать в непроглядную темень, бежать под пронизывающими ветрами до остановки. О тех, кто спускает целые состояния в «Бабочке» или подобных заведениях. Целые состояния на мой взгляд, для них — это цена одного вечера.
Я выросла совсем в других условиях, но я знала, я всегда знала, что за границами Пятнадцатого круга есть совсем другая жизнь. Поэтому и пошла учиться, поэтому и хотела сделать все, чтобы моя жизнь была другой. Чтобы я могла позволить себе выглядеть, как Дженна, одеваться, как Дженна, а опаздывая куда-то, просто заказать эйрлат вместо того, чтобы мчаться сломя голову.
У меня было так мало времени об этом подумать, но сейчас эти мысли обрушивались на меня одна за другой, волнами.
Ночной Ландорхорн был красивым, не просто красивым — шикарным. Высотные здания и неон перетекали в россыпь огней над глубиной парков. Границы районов переливались разделительными полосами, и с каждым кругом город становился все ниже, все темнее, все больше походил на тот, каким я привыкла видеть его с движущейся эконом-платформы.
— В гости к кому? — поинтересовался водитель, когда мы только взлетали.
— Нет. Домой.
Больше у него вопросов не возникло, да у меня особо и не было желания общаться. За последнее время у меня такое желание возникало крайне редко, и любая попытка заканчивалась провалом. Как, например, с К’ярдом.
Коснувшись губ, на мгновение вернула себя в тот поцелуй.
Не сказать, что короткий, но такой острый и такой яркий, как вспышка. Эта вспышка действительно длилась мгновение, но больше и не стоило, потому что мы с ним из разных миров. То, что он сделал — правильно, и то, что сделала я — тоже, пусть даже это было неосознанно.
Его дом наверняка размером с «Бабочку», а мой вот-вот развалится на ветру.
Не говоря уже о том, что людям и въерхам ничего серьезного не светит.
Мысль про серьезно, про людей и въерхов я встретила спокойно — наверное, уже привыкла, что мне в голову в последнее время приходят очень странные мысли. Например, накраситься, собираясь в Кэйпдор, рассказать К’ярду, что мне понравилось с ним целоваться, и все в том же духе.
Мне дали освобождение от учебы на целых три дня, и я уже отправила рекомендации декану в Кэйпдор. Передохнуть мне и правда не помешает, передохнуть, а заодно и подумать обо всем. Доехать до Алетты, потому что мои сообщения она продолжает игнорировать (а сегодня после случая с раковиной мне пришлось основательно задержаться в Кэйпдоре), немного убраться, решить, что делать дальше с исчезновением Лэйс.
Мне очень хочется связаться с сестрами, но я понимаю, что нельзя.
Ни на минутку, ни на одно слово, пока не будет закрыт вопрос с Роминой.
Интересно, что сейчас делает Митри? А Тай? Скучают ли они по мне, или им просто без разницы? Мы так долго не были семьей, что даже подумать страшно. Хотя возможно, мне просто так казалось.
И что сейчас делает К’ярд?
Я пытаюсь представить его комнату: она наверняка очень большая. На стенах голографические постеры известных групп… Какие группы он любит? Что он вообще любит?
Да, точно идиотские мысли.
Может, там и нет никаких постеров. Скорее всего он сейчас болтает с Кьяной, или с кем там еще.
Он любит океан. Любит воду, несмотря на то, что она способна отнять все его силы.
Он любит рисковать.
Это, наверное, все, что я о нем знаю?
«Теперь никто не знает про меня столько, сколько ты».
Пора завязывать с этим, но мне не хочется завязывать. Даже жаль, чт о дорога на эйрлате такая короткая: конечно, Ландорхорн очень большой, но скорости, которые развивают эти машины тоже немаленькие.
Почему изо всех парней, на которых можно было обратить внимание, я выбрала К’ярда? Почему это не мог быть кто-то из прошедших в Кэйпдор по программе «Калейдоскоп»? Или кто-то вроде Вартаса?
Наверное, потому что никто кроме К’ярда не смог бы меня зацепить. Зацепить настолько сильно, чтобы я выбралась из своей скорлупы и позволила к себе прикоснуться. По-настоящему: так, как никому и никогда.
И я сейчас не о касаниях рук и губ.
Тапет в сумке бесполезен, я сама удалила его контакт. Но это тоже к лучшему, ведь так?
Стоит мне подумать про тапет, как он вибрирует.
«Привет!» — входящее сообщение с незнакомого номера. Подумав немного, нажимаю «Принять», и тут же приходит следующее:
«Вирна, это Мит. Я стрясла у Зорга тапет на пять минут».
- Предыдущая
- 34/76
- Следующая