Чародейка - Деннинг Трой - Страница 3

• Предыдущая
• 3/85
• Следующая

— Незваный гость и убийца! — прошипел Виан, пристально глядя на вождя хафлингов.

— Убей его! — закричал Сач, облизывая губы длинным красным языком.

Головы разлетелись в стороны, чтобы приблизиться к царю с разных сторон, но тот, не раздумывая, сделал им знак держаться от него подальше.

Даже если бы Титхиан сразу не догадался, кто такой этот Нок, оружие, которое хафлинг держал в руках, заставило бы царя насторожиться. Это было копье из особой древесины, то самое волшебное копье, которое Нок на время передал Рикусу и которым гладиатор тяжело ранил царя Калака. Титхиан хорошо знал его волшебные свойства. Оно пробивало любые доспехи, а древко защищало обладателя копья от различных чар. Это означало, что Сач и Виан ничем помочь царю не смогут.

Переключив внимание на вождя хафлингов, Титхиан резко спросил:

— Как тебе удалось пройти мимо моей охраны? Ей дан приказ никого ко мне не пропускать без моего разрешения.

— Точно так же, как я прошел мимо этой женщины-воина, — ответил вождь, вытаскивая копье из тела блондинки. Мажордом упала на пол и больше не шевелилась. — Неужели ты и в самом деле веришь в то, что твоя охрана достаточно надежна, чтобы помешать Ноку пройти туда, куда он хочет?

— Конечно нет. Но я все-таки ожидал, что ты проявишь должное уважение к моему сану и не станешь их убивать, — ответил Титхиан. Хотя царь был оскорблен до глубины души тем, что вождь лесных людей осмелился расправиться с его охраной, его больше беспокоила та легкость и скрытность, с которой лесные хафлинги сумели проникнуть к нему. Все это наводило его на серьезные размышления и должно было стать поводом для последующего разбирательства. По-видимому, легенды, ходившие в Тире об их охотничьих достоинствах, полностью соответствовали действительности.

Так как Нок никак не отреагировал на замечание Титхиана, тот, нахмурившись, объявил:

— Я хочу, чтобы ты все-таки рассказал мне, зачем тебе понадобилось нарушать мой покой и вторгаться в мои личные апартаменты без всякого предупреждения.

— Есть одна женщина по имени Садира, — ответил Нок, бросив сердитый взгляд на царя. — Ты должен отдать ее мне.

— И почему же я должен сделать это? — возмутился царь.

Нок развернул свое волшебное копье и приставил его заостренным концом к груди Титхиана. Кончик копья легонько кольнул царя, и тонкая струйка крови потекла по животу Титхиана.

— Потому что я требую этого! — прошипел взбешенный вождь.

Титхиан поднял руку и осторожно отвел копье в сторону.

— Тебе следует научиться искусству дипломатии, — спокойно произнес царь, глядя прямо в глаза Ноку, взгляд которого излучал гнев и злобу. — Но если говорить об упомянутой тобой Садире, то в настоящее время она отправилась на поиски приключений и находится за пределами Тира. Я позволю тебе расправиться с этой женщиной, но только при условии, что ты сам сумеешь схватить ее.

— Я бы не поверил тебе, пообещай ты мне поймать ее, — произнес Нок, с отращением глядя на Титхиана. — Так где она?

Царь снисходительно улыбнулся:

— В пустыне. Охотнику твоей репутации не составит никакого труда отыскать ее по следам, — явно не скрывая насмешки, ответил царь.

— Эрстала нельзя беспокоить, — проговорил престарелый карлик, перегнувшись через невысокий парапет, обрамлявший верхнюю часть караульного помещения у ворот Кледа. — Забирайтесь снова на своих канков и возвращайтесь в Тир. Здесь вам делать нечего.

За исключением почтенного возраста время оставило заметные следы на его лице в виде десятков морщин, он ничем не отличался от других карликов, стоявших по обе стороны от него и составлявших стражу Кледа. Как и все карлики, он был невысок ростом, коренаст, с широкой грудью и хорошо развитым плечевым поясом. У него была темная кожа, лишенная какой-либо растительности, и грубые черты лица. По виду он был похож на небольшой валун. На его лысой голове был хорошо виден костяной гребень.

— Какое ты имеешь право говорить от имени Эрстала? — вступила в разговор Садира. Она положила обе руки на обсидиановый шар — набалдашник трости, которую привезла с собой.

— Я Лианиус, старейшина поселения Клед! — прокричал старец.

— Что значит «старейшина»? — недоуменно спросила Садира, посмотрев на Рикуса.

— Это основатель поселения, — ответил Рикус. Безволосый, мускулистый, он выглядел выше и стройнее карликов. И этому было объяснение. Рикус был мулом, то есть человеко-карликом. Благодаря такому необычному происхождению он унаследовал лучшие черты, характерные для представителей обеих рас.

Видя, что Лианиус продолжает молча смотреть на них сверху, Рикус продолжил:

— Старейшина выступает от имени поселения. Если он не хочет, чтобы мы встретились с Эрсталом, значит, мы не сможем этого сделать.

— Это нас никак не устраивает, — проговорил Агис, впервые вмешиваясь в разговор. Аристократ выглядел весьма привлекательным мужчиной, от него так и веяло здоровьем. У него были длинные черные волосы с редкими седыми прядями, густые брови, печальные карие глаза и квадратный подбородок, говоривший о твердости характера. — Я провел десять дней в пустыне вовсе не для того, чтобы получить от ворот поворот.

— Но все же выбор остается за Лианиусом, а не за нами, — напомнил ему Рикус.

— Может быть, я сумею сделать так, что он изменит свое решение, задумчиво проговорил аристократ, уставившись на дряхлого карлика.

Рикус схватил аристократа за плечо.

— Лианиус, может быть, и упрям, но я многим ему обязан. Не смей и думать о том, чтобы использовать против него колдовство, — сердито произнес бывший гладиатор.

Агис резко отодвинулся, в его взгляде сквозило недоумение.

— За кого ты меня принимаешь? За Титхиана? — возмутился он.

Не получив ответа, Агис повернулся к Лианиусу.

— Прежде чем ты примешь окончательное решение, позволь мне объяснить, почему мы обязательно должны поговорить с Эрсталом, — миролюбиво проговорил аристократ.

— Нет, — не раздумывая, ответил старейшина.

— С ним что-нибудь случилось? — озабоченно спросил Рикус.

— Что натолкнуло тебя на эту мысль? — сердясь, ответил вопросом на вопрос Лианиус.

— Твой отказ допустить нас к нему, — произнес Рикус, в голосе которого слышались тревожные нотки. — Он, случайно, не умер?

Лианиус отрицательно покачал головой, но в его глазах явно читалась тревога.

— Нет, он жив… — начал было он.

— Но не совсем здоров, — перебил его Рикус.

Старец кивком головы подтвердил догадку Рикуса.

— Мы постараемся не очень беспокоить его, — сказал Агис. — Нам приходится на этом настаивать только ввиду чрезвычайных обстоятельств…

— Мне очень жаль, но я не могу удовлетворить вашу просьбу, — твердо произнес Лианиус. Подняв руки, он сделал знак аристократу, чтобы тот замолчал. — Я прикажу доставить вам достаточно пищи и воды, чтобы вы могли спокойно отправиться в обратный путь.

— Здесь что-то не так. Положение, видимо, намного более серьезно, чем он говорит, — прошептала Садира на ухо Рикусу. — Даже если Эрстал болен, его болезнь не может стать основанием для того, чтобы не допускать нас в поселение.

Мул согласно кивнул:

— Это все так, но как нам следует поступить в этой ситуации?

Пока Садира обдумывала свой ответ, к тем, кто находился на верху караульного помещения, прибавились еще двое. Одного из них она видела впервые. Он был худощав, на целую голову выше своих соплеменников. На его лбу темнела татуировка в виде багрового солнца. У него были совершенно необычные яркие красновато-коричневые глаза. Женщину, которая стояла рядом с ним, Садира узнала сразу же. Это была Ниив, бывшая партнерша Рикуса по выступлениям на арене для гладиаторских боев в Тире. Она принадлежала к чистокровным представителям человеческой расы: белокурые волосы, светлая кожа, глаза ярко-зеленого, изумрудного цвета и полные красные губы. Эта женщина возвышалась над карликами подобно тому, как в пустыне ива возвышается над зарослями акации. Увидев огромный живот Ниив, Садира сразу поняла, что та беременна, причем находится почти на сносях. Бывшая воительница набросила на плечи легкую накидку, закрывавшую ее красивые плечи и спину. Но она намеренно не закрывала от палящих лучей солнца свой живот. Поэтому кожа даже внизу ее живота была темно-красного цвета.

• Предыдущая
• 3/85
• Следующая