Ненужная крепость (СИ) - Альба Александр - Страница 17

— А сладкого черного вина из подвалов чати[68] с печатью великого быка не надо? Или какую-нибудь из шепсет[69] в поварихи? — смеясь, спросил комендант. Даже Хори было видно, что он в добром настроении и, кроме того, неплохо относится к маджаю.

— Отец мой, я не прошу излишнего, того-этого, как хлеб из Камха[70] или хлеб-келешет, как гвардейцам. Я прошу лишь потребное!

— Хорошо, я подтверждаю твою просьбу. Вызови сюда начальника кладовых, я дам ему распоряжение.

— Отец мой, зачем себя утруждать? Давай на черепке напишем приказ выдать мне желаемое, и ты подпишешь его?

— Угу, и узнаю, что ты вывез половину складов крепости? Нет уж, зови его сюда и сам приди с ним. А потом проводи десятника и его десяток в дом еды — молодые всегда голодны.

— Тогда я тоже молод, отец мой, и присоединюсь, с твоего позволения, к ним со своими людьми.

— Хитрец! Ладно, держи моё разрешение на это непотребство, — и он протянул особой формы деревянный жетон десятнику.

Утро началось так рано, что было ещё поздно. Лишнего пива и вина вчера не было, потому все встали легко, вспоминая вчерашнее пиршество от щедрот коменданта крепости. Началась беготня с получением всех припасов и имущества, что заняло много времени. Нехти принимал всё придирчиво и старался — с запасом, запуская руку куда мог дотянуться.

— Если бы вторая была здорова — запустил бы обе, — ответил он Хори, сказавшему ему эту фразу, — нам всё это пригодится, вот увидишь!

Здоровенные пехотные осадные щиты сдали в арсенал. Хори с грустью смотрел на эти чудовища — сколько сил и масла потрачено на то, чтобы привести их в сносный вид! Длинные пики отправились туда же. Взамен были получены короткие копья, пригодные и для того, чтобы их метнуть, и для пехотного боя, и добрые луки на всех, не могучие луки марьяну, а маленькие, но достаточно тугие, склеенные для этого углом и усиленные жилами. Хотя и лучников, способных управиться с ними, было, как справедливо заметил десятник, только двое. А стрелять из лука враз не научишься. Но Нехти и Хори, совещаясь вчера, решили погонять новобранцев на месте — время, как они надеялись, будет. Пращи были обмятые, но крепкие. Пучки стрел, колчаны, нарукавники, запасные тетивы, точильные камни…  Мечей или кинжалов получше добыть не удалось, но палицы, метательные из дерева и с каменным навершием для рукопашной, и стёганые пояса получили все. Кроме того, Нехти, посмотрев на их ноги, хмыкнул и добыл тройной набор прочных кожаных сандалий на толстой подметке. Тростниковые на пустынных камнях быстро истреплются в мочалку. Получили даже походные жаровни из известняка, палатки и одеяла, еду и еще тысячу нужных вещей. Все придирчиво проверили.

Караван был довольно велик — помимо десятка Хормени и семёрки Нехти, в последний момент в их отряд включили ещё десяток пастухов собак с псами. Они были без десятника, просто приданы отряду, и Хори назначил над ними старшим Нехти, поскольку совершенно не представлял, что с ними делать. Кроме того, с собой следовало взять запас продуктов на всю эту ораву людей и зверей, запас воды — в башне был колодец, из-за него-то она и стояла в этом месте, но никто не знал, сколько он сейчас воды даёт и какой. Помимо всего прочего, Хори держал в уме, что был и риск того, что дикари отравили источник — он не знал, что это маловероятно для жителей пустыни. Опять-таки, никто из них не знал, не потребует ли и сама башня ремонта, ибо заброшена она была давно. Поэтому в караване прибавился десяток вьючных ослов с мехами воды, глиняными сосудами с зерном, которые, как сказал Нехти, и пустые потом пригодятся, перемётными сумами с другой едой, драгоценными в пустыне досками и древесиной, а также инструментами. Ослов должны были вернуть в крепость трое погонщиков, тоже увеличивавшие их процессию. Нехсиу успокоил слегка оторопевшего Хори. Он сказал, что всегда так и бывает — чтобы довести десяток людей до места, приходится ещё два десятка задействовать. Как бы то ни было, Хормени ещё никогда не командовал такой толпой, и уже всерьёз начал опасаться за успех похода. Честно говоря, он запаниковал. До этого вполне справлявшийся, юноша стал суетиться, делать сам то, что должны были сделать другие и не делать того, что сделать был обязан. Хорошо, что Нехти это вовремя заметил, и сумел слегка привести его в чувство, да и просто взял на себя значительную долю руководства, сделав вид, что это ему приказано. Хори было стыдно, но, в отличие от матери в подобных ситуациях, темнокожий десятник с рукой на перевязи не вызывал раздражения. Вообще, мелькнула малодушная мысль свалить всё управление караваном на маджая, но Хори смог её победить.

Перед выходом Хори построил отряд и объявил, что скажет короткую речь. Нехти искоса глянул на него и слегка кивнул — то ли сомневаясь, то ли одобряя…

— Не все из вас привычны к Красной земле. Я думаю, пастухам собак и тем, кто давно здесь служит, это всё давно известно, но говорю для всех и спрашиваю всех. Кто ваш злейший враг в пустыне?

— Лев? — неуверенно спросил кто-то из анху.

Хори молчал.

— Пыльная буря, — утвердительно сказал один из старичков.

— Пересохший колодец, — а это уже один из пастухов собак.

— Вы. Вы сами, точнее, ваша глупость и самоуверенность. Не ленитесь думать. То, что было привычно в Абу, неприемлемо тут. Оценивайте, что будет после вашего каждого шага. Отходя от лагеря по нужде — возьми тыкву с водой на день. Уже справляя нужду — смотри, не наступишь ли ты на змею или скорпиона. Они не бросятся на вас сами, но Селкет[71] и Уаджет наделили своих детей способностью защищаться, если вы будете опасны для них. Ложась спать, окружи себя волосяной верёвкой. Устало плюхаясь на камень — глянь, не вышла ли погреться фаланга на тот же камень. Загребая песок сандалией, подумай — не скрылась ли там змея. Я думаю, что лучше вам скажет десятник Нехти.

Нехти, одобрительно слушавший молодого командира, хрюкнул и откашлялся.

— Ну, всё верно сказано. Короче, ты одной рукой рули, а второй смотри! Я в пути присмотрюсь ещё, чего вы стоите, и тогда подробно всё приподобъясню. И — ваше обучение продолжается, молодёжь! Вы еще не солдаты двери Великих Врат, и только делаете первые шаги в эту сторону! Вы пока — переодетые и бритые домашние детки, которые думают, что они знают и умеют всё о войне. А вот если некоторые думают, что я затылком не увидел, как они нагло улыбаются мне в лицо всеми своими мыслями при постной морде на лице, те прекрасные люди страшно просчитались, и по прибытии на место войдут в жестокий прогиб, как последняя завитушка на молодых усах гороха. И бегать эти кто-то будут как молодые куланы от льва и обратно взад-назад. Я понятно их донёс, мысли те? А то, если кто что недопонял своей головой — доучит ногами, — и он повернулся к вытянувшимся в струнку своим старым подчинённым, которые, казалось, даже дышали через раз в эту секунду. Чуть замедленно сообразив, молодёжь тоже подобралась и даже обошлась без гыгыканий.

— А ну разойтись грузиться и таскать! — рявкнул десятник, и все, включая собак, припустились выполнять, ещё даже не поняв что. Хори восхищенно его выслушал и вздохнул — ему до такого было ещё далековато. Постепенно метание стало осмысленным, и припасы живо стали распределяться между теми, кто их понесёт — ослами и людьми.

Помимо всего этого столпотворения, готовящегося в путь, с командирами стоял также какой-то писец из крепости — впрочем, Хори к нему не приглядывался. Правитель прислал папирус с приказом взять с собой писца «чтобы оценить потребность в ремонте и его размер», и вот он шёл с отрядом. Как и жрец из храма Гора, владыки Кубана, Саи-Херу (впрочем, из младших по чину) — дабы снять возможные злые чары, обновить черепки проклятий, закопанные на дороге, и, заодно — проверить, не отравлена ли вода и не оставлено ли заклятий. Жрец был довольно велик годами (так казалось Хори), довольно мал для этих лет чином, но надут от гордости, тучен, чванлив и спесив. Он имел на всё своё мнение, рядом с которым ничьё другое в расчёт приниматься не могло. Он знал всё лучше всех и напрягял весь караван поголовно, включая даже ослов, которые его дружно невзлюбили и пытались или лягнуть, если он проходил сзади, или укусить крупными жёлтоватыми зубами, если он был впереди.