(не) детские сказки: Проклятье для мага (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 7

— Я выучу тебя, маленький маг, — прошелестел голос у самого моего уха.

Густая мгла полилась из горлышка, залепила глаза и рот брата, как древесная смола.

Оцепенение спало пересохшей шелухой, широкая невидимая ладонь толкнула вперед, в комнату, а из горла вырвался пронзительный крик.

— Альва! — взвизгнула я и, схватив первое, что под руку подвернулось, запустила в тварь тяжелый глиняный кувшин. — Пошла прочь от него!

Нечто будто и не заметило ничего — только повело лениво пальцами.

Пол ушел из-под ног — и уже через секунду я болталась вниз головой, путаясь в сорочке и отчаянно крича.

Рывок!

Острая боль пронзила плечо. От удара в голове все перемешалось и закрутилось серо-красными жгутами.

— Пошла вон, — безучастно проговорило нечто и взмахнуло рукой, отчего мир завертелся, вспыхнул кровавыми искрами и разлетелся лохмотьями, когда я вылетела из дома через окно.

Пролетев несколько футов, я врезалась в землю и покатилась кубарем до самой границы поляны. Влажная земля и трава забили рот, в ушах гудело, а перед глазами растекалась вязкая красная муть, которую тотчас прорезал громкий волчий вой.

— Разорвать! — услышала я крик.

Вскочив на негнущиеся ноги, я увидела огоньки желтых хищных глаз. На поляне, у дома, среди деревьев, повсюду! Стая медленно приближалась, темные носы втягивали холодный воздух, выискивали мой запах, клацали острые клыки, а из пастей к земле тянулись вязкие нитки густой слюны.

Не разбирая дороги я рванула прочь, оставляя на низком кустарнике куски сорочки и сбивая в кровь ноги; а когда уже перестало хватать воздуха, а коленки подламывались от страха и усталости, опора исчезла вовсе — и я, крича и разбрасывая вокруг комья земли и вырванной травы, покатилась вниз, к заполненному водой оврагу.

Фолки

Она говорила и говорила, а я все отчетливее чувствовал, как тяжестью наливается голова и боль стискивает затылок.

Десять лет назад. Маленькая девочка, потерявшаяся в лесу, молящая о помощи.

Нет-нет-нет, не бывает таких совпадений, ведь правда?

— Я так и спряталась в канаве, — прошептала Илва, уставившись на огонь. — Там росла дурманка — пришлось натереться ей от пяток до затылка, чтобы отбить волкам нюх. Когда стая оставила меня, я выбралась и шла, пока хватало сил, искала свои зарубки на деревьях, но их не было! Кора затянулась, как живая, ничего не осталось. Даже не знаю, сколько времени прошло. Я растянулась на мху под деревом и молила богов забрать меня. Я предала брата. Бросила его.

Нижняя губа девчонки предательски задрожала, и крупные жемчужинки слез покатились по бледным щекам. Закутавшись в плащ как в спасительный кокон, она так и сидела, тихо всхлипывая и разливая вокруг свое горе.

— Потом я встала и пошла снова. Вспомнила папу, подумала, что он не переживет, если не узнает, что случилось. Бросится еще в лес искать, да сгинет там.

Русалка примостилась рядом и доверчиво положила голову Илве на колени. Она урчала, как самая настоящая кошка, и пыталась заглянуть малышке в глаза. Ловила острыми когтями слезинки и брезгливо стряхивала их в огонь, будто таким нехитрым образом была способна избавить от тоски.

— Я не могла найти нужную тропинку — лес меня не хотел отпускать! Сев под деревом, я молилась, чтобы хоть кто-то помог мне выйти, а тут смотрю: на ветке сидит ворон. Красивый такой, большой, черный, перья блестящие. Поначалу я испугалась, что это прихвостень ведьмы, но птица слетела на землю и посмотрела на меня, прям как человек. Будто понимала, что со мной. Я тогда его попросила…

— Господин ворон, помогите мне…

Девочка замолчала и подняла на меня мутный от слез взгляд.

— Ч-что ты сказал?

— Десять лет — долгий срок. Я совсем тебя не узнал, малышка.

И правда не узнал. Даже ее белоснежные кудри и удивительные глаза не всколыхнули ничего в памяти, не щелкнуло ничего в голове, а ведь должно было.

Я не хотел говорить о судьбе и прочей похожей чуши. Все это больше напоминало какую-то жуткую шутку мироздания, ведь, в каком-то смысле, я сюда вернулся из-за девчонки. И свою силу обращаться в ворона тогда потерял из-за нее.

Она удивленно моргнула, открыла рот, но не знала, что сказать. Я бы тоже не знал, оказавшись на ее месте.

— Но люди не могут…

— Маги могут, — я не осмеливался даже смотреть ей в глаза — так все-таки странно все повернулось. — Но я тогда свою силу потерял. Ведьма любит коллекционировать чужие силы, так что выбрался я из леса все еще магом, но без звериного обличья, — усмехнувшись, я сцепил пальцы под подбородком. — За все приходится платить, да?

— То есть ты все равно собирался сюда вернуться?! И при этом предложил мне заплатить таким… таким образом?!

— Да, предложил! — резко ответил я. — Мне не нужно золото, малышка. Я достаточно зарабатываю, просто занимаясь целительством в больших городах.

— Если тебе ничего не нужно, то почему?!..

— Потому что хочу тебя, — я наблюдал, как наливается краской ее лицо. — Можешь называть это симпатией с первого взгляда.

— Отомстить решил? — прошипела Илва. — Из-за меня силу потерял, так решил таким образом отыграться?!

— Ничего подобного! — я примирительно поднял руки. — Я не злопамятный. Умею нести ответственность за свои решения. Если бы ты увидела в лесу рыдающую девчонку — перемазанную грязью, испуганную, потерянную — то ты бы прошла мимо, м? Вот и я не прошел. А последствия… ну, я пришел с ними разобраться, и ты здесь совершенно не при чем. Просто так сложилось, Илва.

Девчонка замолчала. Ее взгляд совсем потух и опустел.

Не поверила. Ни единому слову не поверила. Теперь будет думать, что я намеренно так отыгрываюсь за утраченный дар.

Откашлявшись, она продолжила свой рассказ:

— Когда я вернулась домой, то отец уже собирал людей, чтобы отправиться на поиски. Он так обрадовался вначале, а потом… все кричал и кричал, спрашивал, где Альва. Что я могла ему сказать? Что бросила брата в лесу? Я ненавижу себя за это.

— Это не твоя вина, — ответил я. — Ты ничего не могла сделать.

— Откуда тебе знать?! — выпалила девчонка и посмотрела так зло, что мурашки побежали по спине.

— Будь уверена: против ведьм у детей шансов нет.

Она задышала часто, раскраснелась от злости.

— Я могла бы вмешаться! Я могла бы…

— Что? Ворваться в комнату? Найти оружие и напасть?

— Да! Да, будь ты проклят! Я могла сделать хотя бы это!

Русалка отползла в сторону и выразительно накрыла голову руками, словно пряталась от гнева небес.

Точнее и не скажешь.

— Ведьма убила бы тебя на месте, — стараясь ничем не выдать закипевшее во мне раздражение, я уперся локтями в колени и положил подбородок на сцепленные пальцы. Какая же она все-таки упрямая и глупая! Совсем не понимала, с какой силой столкнулась и при этом выжила. — Или ты этого и хотела? Умереть в неравном бою? И что дальше? Так хотя бы один ребенок вернулся домой. Твой отец сошел бы с ума от горя, потеряв обоих детей.

— Он и так сошел! — Илва истерично рассмеялась. — С того дня я из дома не могла выйти. Он даже не разрешал мне ходить в соседний город, держал под замком. Боялся, что и я в лесу сгину, что не отпустит меня ведьма просто так. Позовет — а я и подчинюсь.

Она закусила губу и отвернулась. Хрупкие плечики мелко подрагивали, и хотелось сесть ближе, обнять ее, погладить по голове и прошептать, что все наладится.

Но я не сдвинулся с места.

Во-первых, она бы послала меня на хрен.

А во-вторых, я не мог пообещать невозможное.

Илва отчаянно хотела найти брата, все еще верила, что тот жив и только ждет возможности вырваться из цепких когтей ведьмы.

Слишком много времени прошло.

Малец уже взрослый, а значит…

Даже думать про это не хотелось. И говорить об этом с девочкой — тем более. Не поверит, не примет правду!

Но как идти дальше и знать, что ее братишка, которого она помнит смешным и розовощеким, теперь превратился в покорную собачку?