(не) детские сказки: Проклятье для мага (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 4

— Было бы неплохо, расскажи ты мне все… с самого начала.

Тряхнув головой, я укуталась в плащ, но ощущение чужих прикосновений никуда не делось. Облизнув пересохшие губы, я бросила затравленный взгляд на темные высоченные ели и задрожала ни то от холода, ни то от страха.

— Если найдем место, где можно передохнуть, — сказала глухо и обошла Фолки по широкой дуге. — Не здесь. Пожалуйста.

Маг коснулся моего плеча, а внутри будто что-то взорвалось и заискрилось, заставив меня закусить нижнюю губу и дернуться в сторону. Невидимая теплая рука удержала меня за локоть и не дала свалиться в снег.

Это все его проделки!

Это Фолки меня… трогает!

Магией своей пользуется, упырь проклятый.

— Не отходи далеко, — голос мага вибрировал от сдерживаемого смеха. — Игры закончились, малышка.

— Я — Илва! И хватит называть меня “малышкой”!

Фолки ничего не ответил. Двинулся вперед, иногда поглядывая за спину: проверял, не отстала ли я. Навершие его посоха мягко вспыхнуло синим, расплескивая вокруг призрачный свет, разгоняя прочь тени и рисуя на снегу причудливые узоры. Я удивленно поняла, что не слышу собственных шагов, хотя снега было почти по колено и при каждом шаге проламывалась тонкая корочка смерзшихся снежинок.

— Ты шумела, как раненый лось, — сказал Фолки. — Я это чуть-чуть подправил.

Обиженно надувшись, я уткнулась носом себе под ноги и упрямо плелась за магом. Ну и что, что отец так и не научил меня своим секретам? Сам-то он ходил совершенно бесшумно, но на охоту меня никогда не брал. Говорил, что опасно это, да и нельзя мне было от дома далеко отходить. Я даже в город решилась пойти только после его смерти! И если бы не желание найти брата, то и на милю бы к магу не приблизилась…

И дело было совсем не в диком зверье. Папа так боялся, что я могу пропасть в лесу, что даже до опушки дойти не давал, хотя я раз за разом сбегала в отчаянной попытке вернуться к домику в чаще, где в последний раз видела брата. Но лес не пускал меня. Я снова и снова возвращалась домой с пустыми руками и выслушивала надрывные крики отца. Запиралась в себе, пряталась все глубже — только бы не думать о том, что все, не найду своего милого братишку.

Задумавшись, я не заметила, что Фолки остановился, и на полном ходу врезалась в его спину.

О, боги, было бы не так больно врезаться в камень!

Потерев нос, я шагнула в сторону, чтобы посмотреть, что так насторожило мага.

Деревья немного расступились, открыв кроваво-красную ленту узкой речушки, тускло поблескивавшую в свете звезд и острого серпа желтой луны. На заснеженном берегу кто-то возился, а через секунду в небо взвился пронзительный вой.

— Стой здесь! — рявкнул Фолки и ударил посохом по земле, укутывая меня слабым золотистым свечением.

Маг сорвался с места и бросился вперед, несся по снегу с такой скоростью, что перед глазами все расплылось и смазалось.

Удар посоха — и треск синего камня оглушил меня. Вспышка больно резанула по глазам, заставляя меня припасть к земле, зарыться пальцами в рыхлый, обжигающе холодный снег и зажмуриться изо всех сил.

Визг и вой прокатились над головой, ударили в ели, сбивая с них пушистые белые шапки, раскачивая мохнатые лапы. Что-то хлюпнуло и треснуло, будто переломили высохшую ветку. Булькнула вода.

И через секунду все стихло, а золотистый купол рассыпался, позволив мне встать на ноги.

Поискав взглядом Фолки, но ничего не рассмотрев в подступившем мраке, я бросилась к красной ленте речки, чтобы посмотреть, что же там произошло.

Проваливаясь в снег, медленно двигаясь вперед, я задыхалась, глотая холодный воздух. В голове роились самые разные мысли, одна мрачнее другой. Слишком уж тихо стало вокруг. Вдруг с магом что-то случилось? Вдруг его там твари какие-нибудь загрызли?!

Казалось бы, стоило подумать о том, как выбраться да как брата искать, если без проводника останусь, но внутри клокотали стыд и чувство вины и ответственности за чужую жизнь.

Я его сюда привела, как Альва когда-то.

Это будет моя вина, если с Фолки что-то случится!

Выскочив на берег, я перемахнула на противоположную сторону и замерла, во все глаза рассматривая открывшуюся картину.

В нескольких футах от реки по снегу ползла молоденькая девчонка. Густые черные локоны облепили узкое бледное личико, огромные черные глазищи таращились на мага, который стоял между мной и странной незнакомкой. Одета она была в тонюсенькую белую рубаху. В такой-то холод!

Стоило девчонке раскрыть рот, как оттуда вылетело только сдавленное бульканье и шипение. Так могла бы шипеть разъяренная кошка.

— Фолки, что?..

Маг стянул с плеч плащ и подошел ближе к съежившейся фигурке.

— Не дергайся, — проговорил он тихо. В его голосе скользнула какая-то незнакомая мягкость и терпеливость, как у отца, говорящего с испуганным ребенком. — Тише, тише, не шипи! Я знаю, кто ты, слышишь?

Девочка склонила голову набок, сжалась и ударила рукой наотмашь, метя острыми когтями в лицо Фолки, но маг ловко отклонился в сторону и сделал еще один шаг.

— Я тебя не обижу. Я знаю, почему сестры на тебя напали.

Незнакомка прислушалась и застыла, как каменное изваяние. Она позволила Фолки накинуть плащ на дрожащие плечи, завернуть себя в теплый кокон и прижать к широкой груди.

И всего через секунду — безутешно разрыдалась.

Она плакала так горько, что у меня сердце сжалось в груди от тоски и обиды за это хрупкое создание, неизвестно как попавшее в проклятый лес.

Осмотревшись, я заметила темный провал пещеры, откуда и брала свое начало кровавая река.

— Давай отведем ее туда, — сказала я, осторожно касаясь плеча Фолки. — Нельзя вот так посреди леса сидеть.

Фолки

Несколько капель крови — и совершенно сырые ветки вспыхнули и затрещали получше любого просушенного хвороста. Пещера наполнилась запахами смолы и дерева, а вверх повалил густой дым, который пришлось быстро отвести прочь простеньким заклинанием.

Я пристально следил за каждым движением Илвы и с удивлением отметил, что спасенная русалка быстро выпуталась из моего плаща и жалась к девчонке как к единственному спасению. Магические существа редко подпускали к себе людей, но тут случай особый. Запах ей, что ли, понравился? Не исключено.

Илва от такого внимания смешалась и залилась яркой краской. Попытавшись отодвинуться от волшебного создания, она только вызвала новую волну шипения, и цепкие пальчики русалки вцепились в нее, как клещи, — не вырваться теперь.

— Что ей от меня нужно? — с отчаянием прошептала девчонка, пытаясь отодрать русалку от штанины.

— Понравилась, чего непонятного? — я не мог сдержать рвущийся из груди смех — так забавно выглядели попытки малышки сопротивляться существу, которое по факту могло запросто переломить ее пополам. Если бы захотело. Это большая удача, что русалка ластилась к Илве.

Можно будет это использовать позже.

— И они все… такие?

— О нет. Далеко не все. Ее сестры разорвали бы нам глотки.

При упоминании других русалок черноглазая бестия что-то пророкотала, зашипела дикой кошкой и отошла на шаг назад, будто кто-то собирался ее обижать.

Иногда рождаются вот такие “отклонения”. Невосприимчивые к внушению ведьмы. Изгои и чужаки, которых могли разодрать в клочья только за сам факт своего существования. Я знал, чем этой крошке грозят столкновения с озлобленными соплеменниками. Видел шрамы на белой коже, под сорочкой.

Видимо, она долго выживала сама, но попалась в засаду.

Все они рано или поздно попадались. Ведьма не терпела, если кто-то смел противостоять ей.

Илва немного успокоилась и устроилась у костра. Благо она догадалась взять с собой припасы и сейчас вяло жевала кусок сыра да не отрываясь смотрела в огонь. В отсветах пламени ее волосы блестели и отливали алым, локоны туго завились от влаги и настырно лезли в глаза.

Достав из сумки купленное в поселке мясо и хлеб, я протянул русалке несколько широких полосок солонины. Лучше, чем ничего. Ее племя — мясоеды, и на буханку девчонка вряд ли позарится.