Мед.ведь.ма (СИ) - "AlmaZa" - Страница 13

Оставшийся путь пролетел быстро, но чем ближе подкрадывался момент выпрыгивания из грузовика, тем натянутей становились мои нервы. Я не смогу, не смогу! Сломаю себе что-нибудь, шею сломаю, головой ударюсь — что угодно!

— Всё, пора! — дал отмашку Чонгук. У меня от страха клацнули зубы.

— Я первый, — взял на себя роль первопроходца Шуга и, стараясь не шуметь содержимым кузова, подполз к краю, приподняв тент. — Ну, погнали! — сам себе приказал молодой человек и выкатился из грузовика, исчезнув в ночи.

— Как это надо делать? — судорожно стала вопрошать я. — Перекатываться? На что приземляться?

— Прыгай сразу после меня, чтобы не успела далеко от меня отъехать, — велел Чонгук. — И толкайся сильнее вперед. Ясно? — Я кивнула. — Тогда вперед! На счет «три»! Раз, два… — Когда он произнес последнюю цифру, то выпростался из-под тента, беззвучно и ловко, а я, с поднявшимся адреналином и боявшаяся сделать что-то не так, поспешила выполнить указание. В запале я и не заметила, что выпрыгивала не только собственной силой, но меня толкнул Ви, иначе бы я упала мешком с камнями под задние колёса. Единственное, на что хватило моей собственной сноровки — это не кричать. Прикусив язык, я грохнулась вперед и вниз и, предвкушая удар и боль, почувствовала под собой что-то мягкое, и только мои коленки защипало, саданувшиеся об асфальт. Я распахнула веки и увидела под собой лежавшего на лопатках Чонгука, успевшего моментально подняться, после того, как приземлился сам, рвануться следом и скользнуть под падающую меня, распахнув руки, чтобы я не укатилась на встречную полосу. По ней промчалась какая-то машина, но в целом шоссе оказалось пустынным в эту ночь, и ничто не грозило нас задавить, что и предусмотрели молодые люди, прежде чем начать соскакивать балластом.

Я уперлась руками о дорожное покрытие и медленно выпрямилась, смущено разглядывая Чонгука, на котором сидела. Он некоторое время серьёзно смотрел на моё лицо, находя там бурю эмоций и впечатлений, а потом резко улыбнулся, красивой косоватой ухмылкой, соответствующей его достаточно юным глазам. Его густые каштановые волосы откинулись со лба, образовав на асфальте хохолок над его головой.

— Не ушиблась? — задал он негромкий вопрос. Я поводила лицом справа налево. Раздался посвист Шуги.

— Эй, молодежь, ну не на проезжей же части? — Оглядевшись, я поняла, что сижу на юноше, как наездница, после чего подскочила на ноги, принявшись запахивать кофту на груди. О порвавшихся на коленях штанах и ссадинах я вмиг забыла, отступая от Чонгука, пока не уперлась спиной в спокойно стоявшего с моей и своей сумками Ви. Шуга нёс два рюкзака, свой и товарища, приближаясь к нему и подавая руку, чтобы он встал. Видно было, что Чонгук цел и невредим, но, кажется, его наше столкновение смутило не меньше, чем меня саму. Вдалеке появились фары.

— Что ж, уходим, — мотнул головой Чонгук, пригладив челку. — За отбойники, не будем терять времени.

И мы перебрались за шоссейное ограждение, чуть не скатившись по крутому склону. Кусты и высокую поросль диких трав было толком не видно. Я запутывалась в них и продиралась, хотя шла третьей после ребят, охраняемая позади Ви. Они не старались расчистить путь, потому что следовало оставлять как можно меньше следов нашего присутствия. Шуга включил фонарик лишь когда мы отошли на приличное от дороги расстояние.

— Долго теперь идти? — спросила я. Чонгук поднял лицо, посмотрев на небо, раскидавшее звезды, и черные силуэты гор на их фоне, что росли непреодолимой преградой к Шэньси.

— Пока не выдохнемся, Элия. А потом ещё столько же.

— О! — только и смогла выдать я, ткнувшись о ветку уже через секунду и вспомнив о коленках, что вновь защипали. Я знала сотни различных трав и могла бы обработать свои несерьёзные царапины, но найти их в этом мраке не представлялось возможным. Зашептав себе под нос заговор-оберег от болезней и напасти, а потом вспомнив ещё один, для заживления ран, я почувствовала, как сзади приотстал Ви. Я и сама остановилась, обернувшись. — Ты где там?

— Я тут! Тут, — догнал он меня, глядя немного настороженным взором. — А ты чего шептала?

— Заговоры.

— Опять демонов вызывала?

— Нет, это что-то вроде оберега, отогнать от себя хвори и неприятности.

— А-а, — протянул Ви, расслабив плечи.

— А ты умеешь что-нибудь колдовать? Помимо того, чтобы быть невидимым. Исцелять?

— Ну, в моей практике лучшим лекарством является слюна. Поплюй — пройдёт и заживет. У меня работает.

— А насылать проклятия?

— Элия, не трать силы на разговоры, — одернул меня дух. — Нам в гору сейчас забираться, и если ты выдохнешься, я тебя не потащу. Или потащу, но недолго. Духи тоже устают. — Мне вспомнилось моё жестокое видение. Так, у духов есть дыхание и утомляемость? Не значит ли это, что есть и уязвимость?

Я ориентировалась на свет мелькающего впереди фонарика, на шорох шагов и приглушенные фразы Чонгука и Шуги. Иногда я совсем не видела, куда ступать, ведь и тропы-то никакой не было, мы прокладывали новый, впервые проходимый путь через хребет и леса, его поработившие своей зеленью. Чонгуку приходилось подавать мне руку и подтягивать меня. Иногда Ви приподнимал меня за талию и подавал другим молодым людям, которые затаскивали меня всё выше и выше, чтобы, достигнув вершины в непроглядную ночь, мы спустились с другой стороны, двигаясь к границе Шэньси. Кроны деревьев не пропускали скудного света звезд, мы двигались вслепую, мне приходилось только удивляться, как мои спутники не сбиваются и уверено топают дальше?

— Давайте сделаем привал? — села я прямо на землю, положив рядом сумку. Ноги гудели, легкие горели, и пульс участился от карабканья вверх. Я не спортсменка, и для меня такие рывки слишком тяжелы.

— Нельзя. Ещё рано, — согласился постоять пять минут и подождать Чонгук. — Костёр всё равно разводить не будем, его издалека станет видно. Лучше делать привал, когда станет светать, хотя бы.

— Может, поближе надо было спрыгивать с грузовика? — пожалев меня после того, как всю осмотрел глазами, предположил Ви. Его пальцы нервно бегали по бокам и бедрам, ища себе применение, будто обычно чем-то занимались.

— Ещё ближе было бы рискованно. Две минуты на отдых и продолжим. — Шуга достал бутылку с водой, мы все отпили из неё. Есть мне не хотелось, и от хлеба с говядиной, припасенного всё тем же Сахарным, я отказалась. Я хотела лечь и спать, больше ничего. — Всё, пошлите.

Превозмогая себя, я поднялась и ещё какое-то время старалась идти, не жалуясь. Но усталость брала своё. Я оступилась, едва не подвернув ногу. Сдерживая слезы, я постояла у тонкого ствола молоденькой сосны, шагнула ещё пару раз и плюхнулась вниз, поджав к груди коленки и уткнувшись в них.

— Я не могу больше! Можете бросить меня тут, но я просто не в состоянии! Не могу. — Трое окружили меня, изучая сверху. Спрятавшись лицом, я не видела, что они делали, да и вряд ли рассмотрела бы что-то в этом сплошном полотне глухой чащи, слившейся с воздухом, листьями, склонами и обрывами, в которые я давно бы угодила, если бы не придерживалась своих провожатых.

— Я понесу тебя, забирайся, — произнес Чонгук, и я, высунувшись из-за коленей, увидела, как он подставляет свою спину. Мне стало неудобно. Ему ведь тоже нелегко…

— Чонгук…

— Всё в порядке, у меня ещё надолго сил хватит. Давай. — Ви подал мне руку, чтобы я встала, забрал мою сумку. Неуверенная, я ещё раз попросила у всех взглядом разрешения. Шуга кивнул. Несмело коснувшись плеча Чонгука, я застыла, не зная, продолжать или нет? — Давай же, чем быстрее мы пересечем границу провинции, тем лучше.

Решившись, я забралась на спину юноши и, обняв его крепко руками, почувствовала сильную хватку под своими бедрами. Плечи Чонгука были такими твердыми, что я, впервые касаясь молодого человека (не этого, а вообще) таким образом, сразу же осознала разницу между мужчиной и женщиной. Женщины мягче, тоньше, даже кожа на ощупь другая. Мужчины — они какие-то немножко другие. Шуга повесил на себя два рюкзака, и мы продолжили путь.