Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ) - "cup_of_madness" - Страница 24

— Ты, видимо, сегодня издеваешься, грязнокровка, — Малфой плюнул ей эту фразу в лицо.

— К твоему сведению, я тоже не особо горю желанием находиться в твоей компании сейчас, — Гермиона обхватила себя руками, мысленно закрываясь.

Когда в воздухе показался клочок пергамента, Драко раскрыл его таким резким движением, что она испугалась, что он разорвёт его надвое. И тогда что? Они будут сидеть здесь вечно? Какая нелепость. Но уставший мозг уже просто не выдерживал напряжения, а ему ещё столько предстояло выдержать.

Прочитав написанное, Драко засмеялся, как сумасшедший, качая головой. Грейнджер сглотнула, не понимая, как реагировать на такое неадекватное поведение. На какой-то миг ей показалось, что всё обойдётся, потому что смех — это ведь хорошо, верно? Но в следующую секунду Малфой с такой силой саданул кулаком по стене возле неё, что Гермиона вскрикнула от неожиданности. Где-то на задворках сознания пронеслась мысль о том, услышали ли это люди, сидящие в соседней комнате, но она быстро угасла, будто отдав всё бешеное свечение глазам Малфоя.

— Скажи, Грейнджер, какого хера ты вообще притащилась сюда? — он дышал так глубоко, что в другой ситуации она бы озаботилась запасами кислорода в такой мелкой комнатушке. — Сидела бы вместе со своими кретинами в норе и зубрила бы свои книжечки, которые ты так любишь.

— Малфой, что… — ей смертельно хотелось отодвинутся, но двигаться едва ли было куда.

Сколько уже прошло? Час?

— А теперь подавись этим, — он сунул ей в руку листок, умудрившись таким простым движением сделать больно.

Гермионе пришлось приложить усилие, чтобы аккуратно развернуть скомканный пергамент. И лучше бы она этого не делала. Лучше бы трансфигурировала чёртов светильник в пламя и сожгла листик в нём. «Поцелуй». Такое маленькое короткое слово, даже десяти букв нет, а какую огромную волну ужаса оно вызвало.

— В смысле «поцелуй»? — спросила Гермиона, всё ещё ожидая, что она что-то недопонимала в игре.

Малфой посмотрел на неё как на идиотку. Она была почти уверена, что слышит хруст своих костей в его мыслях.

— Сука, от тебя одни только проблемы, — произнёс Драко еле слышно, даже не смотря в лицо.

— Нет, мы же… мы же можем просто… ну, знаешь, постоять? — Гермиона попятилась в другой конец. — Семь минут пройдут быстро, и мы сможем…

— В эту игру играют даже дети, неужели непонятно, что хренова дверь не откроется, пока задание не будет сделано? — крикнул Малфой, а потом понимание отразилось в его глазах. — Ах да, это ведь магическая игра. Как я мог забыть.

Он отвернулся, и Гермиона уставилась в его спину.

— Л-ладно, — согласилась она, чувствуя, что у неё не остаётся сил для ответных колкостей. Девушку будто перемололи в фарш. — Тогда, может, в щечку? Ну, это ведь тоже считается за… Малфой?

Гриффиндорка вновь увидела его лицо, когда он сделал два шага вперёд. И в таком чулане это было целых два шага.

— Малфой, что ты…

— Заткнись, Грейнджер, — рыкнул он, едва держа себя в руках.

Драко оказался достаточно близко, чтобы она заметила, как напряглись вены на его руке, когда немного опустила глаза, смотря пониже плеча. Её ресницы вздрогнули, возвращаясь к лицу слизеринца: злому, холодному. Вдруг эмоции в его глазах сменились на другие, необычные. Он смотрел на неё как на незнакомку: изучающе, осматривая лицо так, будто раньше никогда не замечал. Потому что они никогда не видели друг друга так близко.

Гермиона могла встать на носочки и убрать тёмную упавшую ресницу с его щеки. И это показалось таким из ряда вон выходящим: упавшая ресница. Будто до этого момента девушка вообще не думала, что Малфой человек, у которого могут быть такие вот неидеальности. От него пахло какой-то странной помесью табачной вишни и свежести. Странный аромат, Гермиона привыкла, что парни обычно пахнут так, как пахнут все мужские гели для душа — одинаково.

Он упёрся двумя ладонями по бокам от неё, продолжая смотреть.

— Малфой, мы… — Грейнджер понятия не имела, что хотела сказать.

Просто нужно было как-то оттянуть момент. Нужно было что-то сделать. Нужно было, чтобы кто-то внезапно сюда ворвался и прекратил это, потому что… ей внезапно стало интересно, что скрывается за этим наигранным хитрым прищуром и острыми скулами.

— Замри, Грейнджер, просто… замри.

Гермиона ненавидела, когда ей приказывали, но сейчас не смогла бы двинуться, даже если бы приложила всевозможные усилия.

Её тело оцепенело. А потом… наверное, потеряло целостность. Потому что по-другому быть не могло. Его губы были прохладными. Как он умудрился, при такой жаре? Будто у слизеринца был свой датчик терморегуляции, как у холоднокровных. Его губы едва касались её. Едва-едва, словно всё ещё размышляя. Гермиона больше не могла сдерживать дыхание, боясь, что потеряет сознание, и выдохнула, чувствуя, как странное, непонятное желание раскручивается внутри словно волчок.

Драко прикоснулся и замер, вроде бы ожидая. Прислушиваясь. Похоже, мир должен был рухнуть или что-то вроде. Но было так тихо, что Гермиона была уверена, он слышал, как стучит её сердце.

Малфой сделал усилие, прижимаясь к ней сильнее, заставив закрыть глаза. Его язык мокрым касанием прошёлся по её нижней губе, и потом она бы сказала, что это было помешательством, которое произошло слишком быстро, чтобы девушка успела его остановить. Маленький, едва ощутимый мазок кончиком языка по его губам в ответ, и Гермиона почувствовала, как её затылок ударяется обо что-то твёрдое. По звуку удара казалось, что должно быть больно, но не было. Была только вскипевшая лихорадка, когда одно движение Малфоя заставило её открыть рот, облизывая его язык. Он был на вкус как… черника? Холодная свежая черника. Гермионе был знаком этот вкус, и, наверное, она смогла бы вспомнить, но они повернули лица одновременно, углубляя поцелуй, и все остальные мысли испарились из головы.

Все те вещи, которые девушка делала, были инстинктивными. Её тело откуда-то знало, как нужно действовать. Простонав что-то нечленораздельное, чувствуя, как температура в теле поднимается локально, конкретно в тех местах, которых он касался языком, она подняла руку в попытке дотронуться до него. Зачем-то. Но Малфой опустил свои руки по стене так резко, что Гермиона была уверена: он содрал их, чтобы пригвоздить её ладони и не дать двинуться с места. Ещё одно сладкое на вкус движение, и, видно, это его отрезвило. Драко отодвинулся от неё, смотря, как она облизывает свои губы, глотая слюну.

Грейнджер уставилась на него в ужасе. Они будто убили кого-то. Будто попали в смертельную передрягу, и им удалось остаться живыми. Адреналин проник в каждую её пору, когда Малфой оттолкнулся от стены, отпуская руки гриффиндорки, так и оставшиеся висеть вдоль тела.

Медленным движением он вытер губы, скривившись. Идеально отточенный жест. Потом Гермиона могла в малейших деталях воскресить в памяти это лицо, полное презрения.

— Надеюсь, эта хрень примет это за поцелуй, — произнёс Малфой. — Хотя ты пиздец как безнадежна.

Он что-то там говорил, но в её висках барабанила кровь, так что плевать. Его лицо не выражало ничего хорошего. А должно было? И видно, Драко понял, что Гермиону будто оглушило на пару секунд, потому что в следующий миг вновь оказался достаточно близко, чтобы она опять посмотрела на его губы, но быстро одумалась, подняв взгляд. Два его пальца знакомо сомкнулись на её щеках, разве что не так сильно. Малфой проговорил тихим властным тоном:

— Если хотя бы одна живая душа об этом узнает, ты пожалеешь, грязнокровка.

Тихий щелчок двери показался ей ударом гонга, когда он отпустил её и выскочил из комнаты. Гермиона бесшумно открыла рот, прикладывая тыльную сторону ко лбу, наконец, чувствуя, как пульсирует затылок, якобы закончилось действие анестезии. Будто в слюне Малфоя содержался лидокаин. С черничным вкусом. Господи, господи, господи.

Гермиона вылетела из выручай-комнаты, не заботясь о Джинни, Амалии или о ком-либо другом, потому что произошедшее накатило на девушку снегопадом из метеоритов. Лицо всё ещё горело, и когда она прислонилась щекой к прохладному камню во тьме пустого коридора, могла поклясться, что слышит смех слизеринцев, который словно вторил гулкому шуму крови, набатом отдававшемуся у неё в жилах.