Дариар. Начать сначала (СИ) - "Amaranthe" - Страница 64

— Лорен, твою мать, где ты ублюдок, я тебя сейчас убью, — неожиданно закричала она, и в нашу сторону полетел приличных размеров фаербол. Я рефлекторно пригнулся, собственно, как и четверо дружинников, пропуская этот шар над нашими головами. Лорен не сделал ни единого движения, видимо находясь в нереальном ужасе от происходящего. Элойд сориентировался первым, посылая в сторону застывшего мужчины сгусток энергии, который отбросил его на небольшое расстояние, припечатав спиной к дереву. Меч оставался в своем естественном состоянии, хотя на этот раз его магический огонь мне был действительно необходим. Мы как по команде вскочили на ноги, но перед нами Иельны, или кто это был на самом деле, не оказалось. Позади нас раздалась возня, на которую мы среагировали, резко развернувшись. Я, если честно, забыл, что где-то позади нас лежит Лорен, который никогда ничего не боялся. Ну-ну. Иельна сидела на нем сверху и трясла за грудки пару раз приложив того головой об дерево.

— Что ты творишь, козлина, — завопила он. — Ты в своем уме, урод? Какого хрена тут происходит?

— Иельна? — наконец, что-то выдавил из себя мой Первый дружинник, и, быстро придя в себя, умудрился сгруппироваться под женским телом и заломить ее руки, фиксируя их перед собой.

— Нет, это тень отца основателя! — рявкнула она и умудрилась вырваться. Мы стояли столбом переглядываясь. Видно было, что ни у одного из собравшихся не было ни единой мысли, что следует предпринять в отношении внезапно воскресшей магички, учитывая, что ее лишили силы, но она проворно ею пользуется. Хотя, существовала вероятность, что это не Иельна, а внезапно восставшее умертвие, которые не появлялись в наших краях с момента возведения храма Веруна в Аувесвайне. — Ты блядский выродок, совсем поехал крышей? Где мы вообще находимся? Где Маркус, какого Доргона ты применил на меня проклятие Семьи? Я тебя сейчас убью медленно и печально.

— Ты была мертва! — рявкнул Лорен и неуловимым движением, слегка приподнявшись, навалился на вырывающуюся девушку, вдавливая ее в мокрую листву.

— Я универсал, придурок! — приглушенно прорычала она и резко успокоилась, немного приподняв голову и встретившись со мной взглядом. Эти изумрудные, светящиеся от гнева глаза четко дали понять, что передо мной никакой не призрак, уметрвие и еще не понятно какая потусторонняя гадость. — Что произошло?

— Ничего такого, просто ты неоднократно предала нас, своими руками убила шестерых, которые были тебе друзьями, и сдала нас Саймону с потрохами. Или ты хочешь сказать, что ты ничего этого не делала? — Лорен наклонился к ней и, призвав кинжал, приставил ее к горлу девушки.

— Трейну? Нахрен мне это надо? — она опустила глаза, пытаясь разглядеть кинжал. Я повернулся в сторону Айзека, но тот лишь пожал в ответ плечами. Док наконец-то успокоился и просто сидел на голой земле, смотря на нас большими от ужаса глазами.

— Вот и мне интересно, не поделишься?

— Не поделюсь! — она снова повысила голос, но не делала ни одного движения чтобы случайно, сопротивляясь, не напороться на кинжал. — Какое я вообще отношение имею к Трейну, после того, как я чуть не сожгла его к Доргоновскому херу и чуть не сделал евнухом? Или ты забыл, петух самовлюблённый!

— Ты сама призналась во всем, — я подошел к ним и опустившись на одно колено посмотрел ей в лицо. Дождь стал мельче, по крайней мере не было ощущения, что меня смоет в это болото, которое разлилось на месте поминального костра.

— Кеннет, — она прищурилась, — я, правда, не понимаю, что происходит.

— Почему ты выжила? — был самый разумный вопрос из всех, что роились у меня в голове.

— Да потому что я универсал, кретины! Я не маг огня, воздуха, не хренов некромант. Я универсал, который может немного отовсюду! Вы реально думаете, что я не припасла парочку интересных вещиц, чтобы не сдохнуть, как курица, сожравшая помидоры, владея навыками некромантии? Всего-то небольшое заклятье самовосстановления и анабиоза, если моя душа захочет экстренно покинуть тело, ничего сверхъестественного. Где Маркус?

— Маркус мертв, как ты могла об этом забыть? — Лорен надавил на кинжал, успокаивая Иельну, которая начала повышать голос.

— Когда?

— В Гарнизоне. Хватит валять дурака, — Лорен сейчас действовал более решительно при допросе своей сестрички, чем до того, как уложил ее ложе поминального костра, а я только сожалел о том, что не умею читать мысли.

— В каком Гарнизоне? — она действительно стала очень серьезной. Такое выражение лица я видел у нее в последний раз в тот день, когда она встретила меня на площади перед тем, как меня похитили люди Дрисколла. Что это — совпадение?

— Она может говорить правду, — неожиданно вмешался Фарелл, подходя к нам и присаживаясь рядом. — Маркус говорил мне, что она сильно изменилась, но никто не обратил на это внимание.

— Да причем тут Маркус, мне кто-нибудь объяснит? — я жестко прервал Айзека, который хотел сказать что-то еще.

— Мы с ним полгода назад сходили в Храм и получили благословение Настоятеля.

— Что ты несешь? — прорычал Лорен.

— А что нам оставалось делать, когда вокруг меня вьются два неуравновешенных братика, охраняя мою девичью честь, не понимая, что за себя я могу сама постоять. Теперь включи хоть часть своего не отбитого до конца мозга, если таковой еще имеется в твоей прошибленной черепной коробке и задай вопрос: какое я вообще отношение имею к гребанному Трейну, которого пообещала скормить собакам, если он еще хоть раз ко мне подойдет.

— Тебе больше не удастся нами манипулировать и обмануть, — я с трудом поднялся с мокрой земли.

— Это легко доказать, — док совсем точно пришел в себя, но подходить к нам не спешил. — Если она действительно была обручена в Храме Веруна, то на левом запястье у нее должен быть соответствующий знак. Сейчас практически никто не идет в Храм получать благословения Настоятеля, перед ликом Веруна, потому что никто не верит, что сможет прожить с одним человеком до конца жизни.

— Какой знак? — я подошел и закатал рукав походной куртке девушки на левой руке. На меня смотрел знакомый оттиск морды львиноголового, окруженный пятиконечной звездой, на манер той, что была в Гарнизоне, только навершие звезды было разомкнуто.

— Львиная голова в священном знаке Бога. — С готовностью ответил Льюис.

— Почему знак не замкнут?

— Потому что ее супруг мертв, — док порылся в своей сумке и достал оттуда какой-то блокнот и начала перелистывать страницы, что-то выискивая в нем.

— Что последнее ты помнишь? — я не верил ей, и даже не мог себе представить, что она должна была сделать, чтобы я смог ей начать доверять.

— Как я встретила тебя в центре города и посоветовала прятаться там, где прячешься, потому что Дрисколлы и Лорен тебя не могут отыскать.

Несмотря ни на что, Лорен все еще держал обмякшую девушку. Он был взбешен и находился на грани, с трудом сдерживаясь, чтобы не перерезать ей горло.

— Вот, нашел. — Лекарь, наконец, поднялся на ноги и подошёл ко мне, тыкая пальцем в написанное в своем блокноте. — Любого мага легко подчинить и переманить на свою сторону. Достаточно только смеси из диких трав…. Так это не интересно. Вот. Чтобы подчинить себе мага достаточно одного укола из зелья и заклинания магом воздуха, чтобы полностью взять управление сознанием в свои руки. Этот ритуал запрещен, но до сих пор применяется, потому что наказания за него никому назначено не было. Когда маг становится бесправным, его отличить можно по потухшему взору, излишнему спокойствию и длительным депрессиям.

— Это что? — я взял блокнот в руки, но никаких опознавательных знаков в нем не увидел.

— Это дневник моего деда. Он был травником и зельеваром, делая интересные снадобья высокопоставленным клиентам. У меня такого дара нет, поэтому я пользуюсь готовой продукцией.

— Я очень слабый маг, который может при помощи дополнительных ритуалов колдовать, только и всего. — И я впервые увидел, как у девушки катятся из глаз слезы. Просто так, сами по себе. Без истерик, которых ранее могло просто не быть.